Поэзия матросской революции - Владимир Виленович Шигин
Вообще надо понимать, что в ранних стихах Н. Тихонова Первая мировая война и Гражданская неразрывно слиты в единое целое. Главное отличие Тихонова от других поэтов революционной эпохи, как раз и состоит в том, что у войны, написанной им, днем с огнем не сыщешь никакой классовой идеологии.
Многие стихи Н. Тихонова могли быть написаны и царским офицером, и революционным матросом, и красным командиром («Дезертир», «Песня об отпускном солдате» и т. д.). Нет ни намека на то, чей это дезертир и на чьей стороне этот отпускной солдат. Не упоминаются ни погоны, ни петлицы, ни кокарды, ни звездочки на фуражках. А потому, как бы нам традиционно не хотелось, чтобы твердыми «как гвозди» именовались именно революционные моряки, в реальности автор баллады имел в виду что-то иное…
Отчасти метафоричность Н. Тихонова в описании морской составляющей революции продолжил в своей поэме «Освобождение» и Э. Багрицкий.
Матрос не встанет, как бывало,
И не возьмет под козырек,
На блузе бант пылает алый,
Напруженный взведен курок.
И силою пятизарядной
Оттуда вырвется удар,
Оттуда, яростный и жадный,
На город ринется пожар.
Матрос подымет руку к глазу
(Прицел ему упорный дан),
Нажмет курок —
И сразу, сразу
Зальется тенором наган…
Там закипает и гудит
Случайный бой.
Матрос огромный
В огне и грохоте стоит
Среди камней, под пушкой темной…
Что делать, Багрицкий провел всю Гражданскую войну в Одессе, которая постоянно переходила из рук в руки. Может именно поэтому его матрос, при всей его грозности, огромности, достаточно двусмыслен. Такой образ могли одобрить и красные, и белые, и махновцы. На мой взгляд, стихотворение Э. Багрицкого, это сочинение на заданную тему, но выполненное предельно осторожно, без осуждений, но и без славословий, этакое чтиво на любой вкус. Увы, но в этом стихотворении весь Багрицкий, с его житейской изворотливостью и приспособляемостью. Уверен, живи он в годы Гражданской войны в Петрограде, его матрос летал бы в своей святости на уровне облаков.
Заметим, что если М. Волошин открыто выступил против «революционной матросни», если Н. Тихонов и отчасти Э. Багрицкий укрылись за некие только им понятные метафоры, то И. Эренбург, решивший, как и все остальные, написать о матросах, просто не сориентировался в ситуации, сложившейся в 1918 году в России. Дело в том, что в 1918 году И. Эренбург вернулся в Россию после долгого отсутствия и, как говорится, «не въехал в тему». В том же 1918 году Эренбург издал книгу «Молитва о России», которая во многом перекликалась со стихами М. Волошина и поэтому вызвала заметный общественный резонанс в «красном Питере», по большей части негативный. Позднее Эренбург, как мог, открещивался от своих стихотворных произведений той поры. Но что было, то было! А тогда, В. Маяковский, критически отнесшийся к эренбурговской стряпне, ядовито отметил, что автор книги «из великих битв Российской Революции» разглядел только то, что вызвало в нем животный ужас:
Уж матросы взбегали по лестницам:
«Сучьи дети! Всех перебьем!»
* * *
Помимо официальной поэтики, в годы революции и Гражданской войны была популярна и народная матросская революционная поэзия. Это были, прежде всего, куплеты-частушки, которые можно было петь под гармошку. Вот типичный образчик такой матросской частушки:
Ходят волны по реке
Белыми барашками.
Переполнен Петроград
Матросскими рубашками.
А матрос плевать хотел
На партию кадетскую.
С кем угодно в бой пойду
За страну Советскую
Не за веру и царя
Воевать охочи мы —
За матросскую за волю
За крестьян с рабочими…
Ведя разговор о революционной матросской поэтике, нельзя обойти вниманием и популярнейшую тогда в России, и у матросов в особенности, песню «Яблочко». Со временем «Яблочко» стало своеобразным матросским гимном, дожившим до сегодняшнего дня, хотя и переродившимся со временем из матросской песни в матросский танец. И сегодня без традиционного танца «Яблочко» не обходится ни один концерт флотских ансамблей песни и пляски.
Вообще, в годы революции и Гражданской войны существовало несметное количество куплетов на мотив «Яблочка». Их пели и красные и белые и разные прочие. Вот лишь несколько примеров.
Белогвардейский вариант «Яблочка»:
Пароход идет
Мимо пристани.
Будем рыбу мы кормить
Коммунистами.
Пароход идет,
Волны кольцами.
Будем рыбу мы кормить
Комсомольцами.
Эх ты яблочко
Укатилося.
А у Ленина власть
Провалилася!
А вот «Яблочко» во внепартийном революционном варианте:
Эх, яблочко,
Да ты хрустальное.
Революция
Социальная!
Эх, яблочко,
Наливается.
Пролетарии всех стран
Соединяются.
Эх, яблочко,
Сбоку дырочки.
Не дождаться вам, попы,
Учредилочки!
Вот откровенно бандитское:
Подходи ко мне, буржуй,
Глазик выколю!
Глазик выколю,
Другой останется,
Чтоб знал, говно,
Кому кланяться!
Было и махновское «Яблочко»:
Эх, яблочко,
Да соку спелого,
Слева красного бей,
Справа белого!
Имел место и чисто обывательский «всебоящийся» вариант:
Эх, яблочко
Куда ж ты котишься?
В губчека попадешь,
Не воротишься!
Разумеется, существовал и собственное матросское «Яблочко»:
Я на Волге делов
Понаделаю:
Не забудет матроса
Сволочь белая.
Эх, яблочко,
Да ты румяное.
В расход выводить
Белых стану я.
Что самое интересное, были куплеты, в которых сами матросы утверждали, что они не отождествляют себя с большевиками:
Эх, яблочко,
Цвета красного.
Пойду за сокола,
Пойду
