Страшное: Поэтика триллера - Дмитрий Львович Быков
Следующий извод триллера — истории о чудовищах. Чаще всего это чудовища древние, которыми земля была населена до нас. Тут формулируются сразу две страшные догадки: первая — что земля принадлежит не нам, мы о ней уже говорили, а вторая? Кто из вас способен ее сформулировать?
— Что мы тоже когда-нибудь вымрем?
— Браво, отлично. На древних чудовищах построены «Маракотова бездна» Дойля и весь цикл Крайтона о парках юрского периода. Есть еще одна версия монстра — древний или современный пришелец из космоса. В литературе космос трактуется двояко. Есть трактовка, условно говоря, оптимистическая, материалистическая или по крайней мере прогрессорская: космос несет нам добро. Там нас ждут цивилизации, с которыми мы должны подружиться. А вот, как ни странно, в основе мира Стругацких лежит готическая концепция космоса, потому что в космосе живут Странники. А кто такие странники ? Это почти как вестники у Хармса. Чем занимается Комкон-2, секретное подразделение Комиссии по контактам? Комкон-1 занимается нормальными, дружественными контактами с другими инопланетянами типа пандорианцев. А Комкон-2 — это контрразведка, тайная полиция, своего рода зеркальное отображение прогрессорства — то есть антипрогрессорство: как бы нас кто не спрогрессировал. Они выделяют среди нас тех Странников, которые пытаются нами управлять. Это попытка человечества отсечь волевые влияния на него. И то, что присутствие Странников в нашей жизни ощутимо, я просто чувствую физически: да, некоторые люди иногда являются носителями не совсем земной морали и не совсем земной цивилизации. Например, по всей логике истории Гитлер мог получить ядерное оружие, но вот не получил. Это прямой случай вмешательства могущественных внеземных сил. Только Юлиан Семенов это объяснял вмешательством Штирлица, который похитил физика Рунге и отправил его американцам. (Физик Рунге существовал реально, но ядерными проблемами не занимался — Семенов дал эту фамилию, по всей вероятности, Оппенгеймеру, о чем и снят позднейший триллер, вызвавший массу споров.) А мы с вами можем это объяснить вмешательством инопланетных сил. Кстати, вопрос для создания современной утопии, упражнение на сюжетную изобретательность. Вот сейчас у главного маньяка-агрессора есть ядерная дубина. Представьте себе, что вы агент странников-прогрессоров на Земле. Что бы вы сделали? Рискуйте, все свои, стукачей нет, Bard вообще нежелательная организация в России.
— Я бы дала аналогичную дубинку Украине.
— Сильно подозреваю, что это бы здорово ускорило апокалипсис.
— Я бы сделала все, чтобы он сошел с ума моментально и стал бы совсем другим человеком.
— Это опасно. Это игра с непредсказуемыми последствиями: допустим, он стал добрым, но готика на то и готика, чтобы оборачивать ко злу даже благо. Вообразим доброго государя, который при этом наделен неограниченными возможностями и верой в свою миссию. Он ведь и сейчас считает себя агентом добра против западного глобального зла.
— Придумать защитный купол...
— Представьте себе мир под этим защитным куполом. Стивен Кинг вам в помощь.
— Недавно был рассказ Сорокина, где все боеголовки превратились в сахар.
— Был, «Фиолетовые лебеди». Но это, сами понимаете, неосуществимо даже для инопланетянина.
— Если бы я был бы странником, я бы ничего ему не делал. Потому что, скорее всего, я бы знал, что это все уже отсырело давно. И все уже давно не работает на самом деле.
— Вот это, как всегда у вас, перспективный ход. Но что будет в следующей стадии? Хорошо, вот они нажали кнопку, вот у них не сработало. Что дальше ?
— Мне кажется, они бы начали договариваться.
— Договариваться они бы как раз не начали. Когда у одного итальянского писателя, а именно у Чезаре Павезе, случились проблемы с проституткой — не встал, грубо говоря, — он ее искусал. Ресентимент — всегда реакция на бессилие. Это стал бы мир такого ресентимента, что актуализировался бы лозунг «Так не доставайся же ты никому». Это был бы шанс на самое страшное озверение, на мир, который уничтожает себя без ядерного оружия. Потому что ядерная война — не единственный способ уничтожить человечество. Оно может уничтожить себя на почве рокового разочарования. Помните, у Роберта Фроста?
Один кричит, что с миром пламя
Покончит, а другой — что лед.
Меня спросить, так, между нами,
Я полностью стою за пламя,
Но если этот мир невзгод
Быть должен дважды уничтожен
То я считаю, что и лед
Надежен
И вполне сойдет.
— А мой вариант — как у Стругацких, «За миллиард лет до конца света». Вмешивается гомеостатическое мироздание. Отдан приказ, а тот не доехал, тот упал, третий заблудился, четвертый усомнился, пятому кирпич на голову упал...
— А вот это была бы гениальная схема. К какому ощущению это привело бы человечество? К смирению. Мы не все можем. Ох, черт, побери! Какую можно написать вещь о том, как ядерная война не состоялась из-за смешных причин. Где-то машина забуксовала, где-то генерала оса в нос укусила... Только надо это очень смешно написать. На том же триллерном сочетании великого и ничтожного.
— А я бы со страхами работала, я бы узнала психологию, кто чего боится...
— А как с их страхами работать? Любая работа со страхами приводит к их усилению или гиперкомпенсации, мы ли с вами этого не знаем? Поработаешь с одними — вылезут другие, а то как, простите, с липосакцией: просто жир начинает откладываться в другом месте, совершенно непредсказуемом.
— Можно дать ему великолепную бабу, секс, который так его заведет, что ему станет жалко умирать.
— Это, кстати, вариант. Инопланетянин является к нему такой огонь-девкой, что ему становится жалко взрывать мир. И тут, прикиньте, какой поворот: он по возрасту уже ничего не может с ней сделать и жмет на кнопку немедленно!
— Нет, инопланетяне могут поднять любой член, это они умеют.
— Дорогие друзья, о, как далеко мы ушли от основной темы, но как креативно мы от нее ушли! Вы знаете, отцы, меня сейчас пробила гениальная мысль. Мы помним, что по итогам нашего семинара каждый должен написать триллер. Товарищи, давайте издадим
