Страшное: Поэтика триллера - Дмитрий Львович Быков

Следующая тема — раздвоение личности, диссоциация. Это «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона и «Орля» Мопассана.

Пятая лекция

Сегодняшняя наша задача — классификация монстров. Именно эволюция монстров в триллере — самый перспективный способ уловить генеральную тенденцию. Я буду объяснять сейчас вот ровно самое главное, на чем триллер держится вообще. Триллер как жанр держится на допущении, что самое рациональное, самое полное объяснение не исчерпывает ситуации. Иными словами, что помимо уровня ее рационального осмысления всегда существует уровень метафизический. И более того — только метафизическое допущение помогает выделить и осознать послание божественного автора. Разумеется, у происходящего может быть материалистическая причина, но смысл происходящего материалистическим не является и, более того, не исчерпывается. Понятно ли, о чем я говорю? При полном владении исходными данными мы можем объяснить Тунгусский метеорит, мы можем объяснить Чернобыль, мы при желании можем объяснить ковид. Но послание, которое нам предложено этой историей, смысл этой истории — не исчерпывается ее рациональным объяснением. Нам хотят сказать нечто важное, нечто гораздо большее, чем набор фактов. Иными словами, история человечества может на каждом конкретном уровне иметь материалистическое и даже, я бы сказал, экономическое объяснение. Но смысл к этому не сводится, и все эти материалистические причины — не более чем механизмы божественной воли.

— Такие мысли о недостаточности науки были у Айтматова в «Тавре Кассандры».

— Насчет «Тавра Кассандры» не уверен, потому что как раз философия этого романа — не самая сильная его сторона. Но смысл понятен: мы можем научно объяснить чудо, но цели чуда, механизмы и смысл чуда, транслируемый нам, мы объяснить не можем. Об этом скорее, если на то пошло, «Чудо» Юрия Арабова. Готика заключается не в том, что событие имеет мистическую причину: настоящая мистика заключается не в том, что Иван Иваныч оторвался от пола и полетел. Мистика заключается в том, что по совокупности материалистических причин с миром происходит тем не менее чудо. Русская революция имела множество материалистических и экономических предпосылок. Но по природе своей она была явлением, которое размывает, разламывает границы реальности. Да, собственно, метафизика и есть божественное объяснение материалистических вещей.

Таким образом мы видим, что человек живет в трех реальностях — или, если угодно, последовательно живет в трех состояниях. Первое — состояние детской веры. Такая вера мила, но, в общем, недорого стоит. В это время мир правильно устроен, есть мама с папой, они спасут. Второе состояние, последовательно наступающее, — состояние подросткового отрицания. Мир устроен несправедливо, Бога нет, никто не поможет и вообще чудес не бывает. Но есть и третье, просто до него не все доживают. Мир все равно по природе своей метафизичен, и Бог в нем несомненен — именно вопреки всем абсолютно очевидным и признаваемым нами материалистическим факторам. Эволюция божественна, невзирая на то, что мы понимаем ее механизмы. Любовь необъяснима, хотя мы понимаем, что в основе ее лежит размножение. Даже жизнь, хотя она кончается смертью, на самом деле смертью не кончается, потому что на почве довольно глубокой рефлексии мы понимаем, что бессмертная душа у нас есть все равно — нечто бодрствующее, пока мы спим. Вот на этом удерживается триллер. Поэтому история Джемисонов (о них ниже) прекрасна тем, что какие бы рациональные объяснения мы ни нашли, все равно в этой истории сквозит страшное и чудесное: как сказано у Лема, еще не прошло время жестоких чудес. Мы живем в мире жестоких и трагических чудесных происшествий. Исходя из этого, я хотел бы поговорить о классификации чудовищ в триллере.

Кто может сказать, каковы были первые чудовища во всех первых триллерах, с чего начинается развитие жанра?

— Привидения.

— Драконы.

— Духи. Боги.

— Совершенно верно. Это иррациональные существа, которыми помимо нас населен мир. И в основе триллера — это тоже очень важная тема, ее стоило бы проанализировать отдельно — в принципе лежит не религиозное чувство, или, вернее, тот своеобразный извод религиозного чувства, который сегодня популярен и продуктивен. В основе триллера лежит подозрение, что мир населен не только нами. Вот это, пожалуй, самый опасный и вместе с тем самый интересный извод религиозного чувства. Из него следует как минимум два вывода, две леммы из теоремы. Первая: мы тут не главные. Очень может быть, что главными тут задуманы, например, насекомые, которых больше, или морские гады, которых мы не видим, или те существа, для которых наши органы зрения и слуха недостаточны. Но мы все понимаем, что иногда просыпаемся с утра в отвратительном настроении, для которого нет материальных причин. Это не физическая ломота: физически мы чувствуем себя превосходно, и погода нормальная. Но, видимо, мы в этот момент чем-то одержимы или кто-то сквозь нас проходит. Мир населен теми сущностями, которых мы не улавливаем. А кто улавливает, кстати говоря?

— Кошки. Животные.

Да, и дети иногда на очень ранних этапах. Или сумасшедшие, но у них та проблема, что они, как правило, не могут этот опыт зафиксировать и изложить. Но хорошо улавливают животные и хорошо улавливают дети. Любопытный эпизод в развитии любого ребенка — обычно с восьми месяцев до двух лет, потом исчезает (но не у всех!) — ребенок начинает разговаривать с условным Сережей, как его называют в российской педагогике, с воображаемым другом, который присутствует в комнате. Кстати, на контакте с этими невидимыми сущностями построен почти любой триллер об одержимости дьяволом. Помните, в «Изгоняющем дьявола» с чего начинается? Девочка начинает разговаривать с неким капитаном Гауди, который вызывается с помощью игрушки, планшетки. Этот капитан придуман очень хорошо.

— Карлсон...

— Да, это моя любимая тема. Как выглядит Карлсон в мифологии XIX столетия? Это летающая сущность, ангельская или демоническая, которая навещает одиноких детей. Например, у Лермонтова это демон, конечно. Карлсон — это ангел атомного века. И в Карлсоне довольно сильно демоническое начало, потому что он побуждает малыша именно разрушать игрушки, лазить по крышам, лгать родителям. Мэри Поппинс — еще более демоническая сущность, потому что она, прямо скажем, недобрая няня. Вы знаете, вероятно, что Пэм Трэверс придумала свою Мэри Поппинс, побывав в Советском Союзе и пообщавшись с советскими воспитательницами в яслях. Записки Пэм Трэверс о посещении СССР «Московская экскурсия» — одно