Страшное: Поэтика триллера - Дмитрий Львович Быков

Дмитрий Быков

Страшное: Поэтика триллера

От автора

В 2023 году я читал в Bard College курс лекций об эстетике страшного. Спасибо этому колледжу, что позвал, а студенту моего курса Анатолию Екимкину низкий поклон за помощь в расшифровке.

По итогам семестра студенты должны были написать собственный триллер по всем правилам великого искусства пугалок. Эти лекции и рассказы предлагаются вашему вниманию. Я решил не отказываться от традиционных особенностей устного жанра, то есть не слишком лакировать собственную речь и не купировать диалоги с аудиторией — иногда необходимые, потому что многие студенческие догадки приятно удивили меня самого.

Я всегда любил страшное и таинственное (второе, понятно, больше), но никогда не мог разобраться в причинах этой любви. В голову мне приходил только один аргумент: чтобы насмешить или прослезить читателя, большого таланта не требуется, этим искусством владеет любой ребенок. Но чтобы его напугать, надо по крайней мере владеть ритмом, уметь нагнетать детали и чутко их отбирать, выходить на контакт с читательским подсознанием, детской памятью и темной областью сновидений. Выбирая триллер — по крайней мере качественный, потому что другие элементарно забываются, — мы выбираем качество. Но остается вопрос: что способно в наше кризисное время по-настоящему отвлечь читателя и зрителя от вполне понятных страхов за собственную жизнь и имущество? Как смутить воображение человека, избалованного всеми технологическими изобретениями кино и компьютерной графики? Какие тайны могут еще взволновать обитателя прозрачного цифрового мира, где все известно про всех?

Именно желанием разобраться в природе страшного, в эстетике триллера, оптимальных локациях и декорациях для готической истории было продиктовано мое обращение к этой теме. На протяжении семестра мы с разновозрастными студентами исправно пугали друг друга и, кажется, провели время с пользой — по крайней мере, эти разговоры отвлекали нас от тех непоэтических ужасов, которыми были переполнены новостные сводки. Я не гарантирую вам, что после этого курса (особенно в бумажном виде, в жанре так называемой новеллизации, где лектор уже не может форсировать голос или сделать страшные глаза) вы научитесь писать коммерчески успешный саспенс. Но с собственными страхами вы, пожалуй, разберетесь. А если вам приснится страшный сон — вы по крайней мере сможете определить, какими приемами вас запугивает ваш внутренний режиссер.

Посвящаю эту книгу памяти Андрея Шемякина, моего старшего друга и в некотором смысле старшего брата, киноведа и американиста. Он написал первую фундаментальную русскую статью о Стивене Кинге, а уж сам так умел пугать, что после его пересказов классические японские триллеры, наконец показанные в российских ретроспективах, казались мне гораздо бледней.

Дмитрий Быков,

Рочестер, 2 декабря 2023

Первая лекция

Дорогие друзья, нам предстоит прокладывать путь не то чтобы по целине, но по территориям почти нехоженым. Эстетика страшного изучена гораздо хуже, чем, например, природа смешного или сентиментального, и при всей моде на триллеры эти сведения толком не систематизированы. Количество работ по эстетике страшного, в особенности если говорить о русской литературе, можно перечислить по пальцам одной руки. И посвящены они преимущественно страшному в фольклоре, потому что в советское время фольклор был единственной легитимной сферой изучения предмета. Как вы понимаете, народное творчество в России в советское время приветствовалось больше, чем индивидуальное. И как революционная литература — Горький, Маяковский — была единственным поводом глубоко изучать литературу Серебряного века, так и эстетика народной сказки или фольклорной баллады была чуть ли не единственной возможностью говорить о готическом, страшном и сверхъестественном. Но увы, и в литературе западной количество дельных работ по этому предмету опять-таки не превышает десятка. То есть с историей жанра, с его хронологией все обстоит в высшей степени благополучно — вышли фундаментальные труды не только об эволюции готического романа, но даже об истории его обложки. Но о том, как это работает, исследователи из какого-то суеверного ужаса (возможно, суеверного ужаса перед массовой культурой) предпочитают не говорить.

Скажу больше. С возрастанием потока готической литературы, с нарастанием ее популярности и массовости к ней относились все менее серьезно. Она была надежно втиснута в раздел культуры массовой, трэшевой, в разряд pulp fiction. Серьезный разговор о триллере даже в кино, где это один из доминирующих жанров, неизбежно упирается в то, что это подростковая хэллоуинская культура, которая серьезного изучения и не заслуживает. На самом деле только она его и заслуживает, потому что наши страхи — самое точное зеркало наших желаний. Я сегодня в самых общих чертах намечу генезис или, если угодно, онтологию, внутреннюю необходимость места готической культуры в общем потоке культуры пост-просвещения. А все мы живем именно в эпоху пост-просвещения, как ни печально это признать.

Сначала мы должны договориться о структуре каждого занятия. Этих занятий у нас всего-то десять. За это время мы элементарно не успеваем проговорить некоторые фундаментальные вещи. На каждом занятии мы будем разбирать одну реальную готическую историю, один подлинный unsolved case, имеющий черты готики, и объяснять друг другу, каким образом мы могли бы из этого сделать шедевр литературы. От каждого потребуется максимальная активность, поскольку мы вписываем, по сути дела, новую главу в эстетику, пытаемся постулировать те вещи, которые связаны с самым тонким и острым наслаждением от ужасного и непостижимого. Конечно, чем история реальней, тем наслаждение острей (о причинах этого парадокса поговорим в свое время). Масса народу хочет написать триллер и не знает, как это сделать. Мы должны им помочь.

Начнем с опроса. Он потребует от вас максимального творческого воображения. Скажите, пожалуйста, что страшного для вас я мог бы сделать сейчас, начиная это занятие? Мы сидим в зуме. Мы друг от друга на безопасном расстоянии, что, конечно, усложняет задачу. Физическое воздействие на вас с моей стороны маловероятно, хотя наиболее продвинутые из нас люди знают, что зум роковым образом воздействует на подсознание и внушает вам с помощью электронных таинственных волн некоторые неконтролируемые желания. Но лично я вам ничего сделать не могу. А что я могу сделать такого, что вас напугает? При этом вам не должно быть скучно — в противном случае вы просто выйдете из зума, и привет.

— Ну вот если вас убьют в зуме... Не дай бог.

— Сейчас, в кадре, да? Любопытно. А что вас напугает больше? Если вы будете видеть убийцу или если я просто с ужасом на лице рухну на пол?

— Второе,