Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву - Элис Вернон

– Умерла! Умерла! Умерла![18][19]

Он поднимает Тэсс с кровати и выносит из дома. Тэсс молчит, наблюдая за Клэром со смесью недоумения и страха. Клэр несет ее на кладбище и опускает в пустой каменный гроб. Как и в случае с Сарой Минчин, он погружен в глубокое забытье. Но, находясь в сомнамбулическом трансе, он все же способен двигаться, и Тэсс мягко побуждает его пойти обратно в дом.

В ту ночь перед сном Тэсс рассказала ему свою мрачную тайну о том самом аристократе, Алеке дʼЭрбервилле. Лунатизм Клэра, вызванный «душевным расстройством», по всей видимости, отражает эмоции, подавленные во время разговора с женой наяву. Потеря контроля над телом раскрывает еще одну грань характера Энджела и создает довольно печальную картину: по-настоящему он сближается с Тэсс только в бессознательном состоянии.

* * *

В 1830 г. молодой шотландский врач и писатель Роберт Макниш опубликовал работу «Философия сна» (The Philosophy of Sleep) – обширный анализ явления. В предисловии ко второму изданию автор отметил: «Насколько мне известно, это единственный трактат, в котором сделана попытка дать полную информацию о сне». Он постарался описать весь спектр расстройств сна и сноподобных состояний, от сновидений до сонливости, приведя множество примеров из собственной врачебной практики. Хотя некоторые из теоретических объяснений, предложенных Макнишем, позже были опровергнуты, все же он заметно повлиял на расширение наших представлений о сне, и авторы ряда текстов, о которых пойдет речь в последующих главах, ссылаются на его книгу и признают заслуги автора. В каждое новое издание Макниш добавлял данные и идеи, но его исследования в 1837 г. прервала смерть от сыпного тифа. Ему было всего 34 года.

Что касается лунатизма, Макниш считал его прямым следствием сновидений. Если сон «настолько ярок, что побуждает мышечную систему к действию», то возникает сомнамбулизм. Иными словами, Макниш полагал, что лунатизм имеет место, когда человек совершает действия, которые видит во сне.

Отчасти он был прав, но теперь мы знаем о существовании расстройства поведения в фазе быстрого сна (РПБС). Впервые оно было описано в 1986 г. группой исследователей под руководством Карлоса Шенка, которые изучали «агрессивное поведение во время сна» четырех мужчин в возрасте 67–72 лет[20]. Эта парасомния возникает, когда не срабатывает паралич, удерживающий человека от совершения действий, которые он видит во сне. Если вам снится, что вы собрались печь торт, вы начнете разбивать невидимые яйца. Хуже, если вам приснится драка: может пострадать спящий рядом партнер. Более того, симптомы РПБС могут быть ранним признаком дегенеративного заболевания, такого как деменция или болезнь Паркинсона. Мы еще вернемся к теме РПБС, поскольку это состояние связано также с ночными кошмарами.

И все же у лунатизма нет определенной причины или инициирующего фактора. Он может возникнуть вследствие генетической предрасположенности, чрезмерной усталости или даже гормональных изменений. И, в отличие от РПБС, нет данных, что в своих действиях спящий руководствуется тем, что он видит во сне, или некоей сознательной мыслью. В редких случаях наутро лунатик может помнить часть того, что делал, или описание его ночных похождений свидетелем может показаться ему знакомым, как будто он вспоминает сон. В 2000 г. группа швейцарских неврологов под руководством Клаудио Бассетти обнаружила, что часть мозга, ответственная за наши намерения в бодрствующем состоянии, во время эпизодов лунатизма бездействует[21]. Все, что делает сомнамбула, обусловлено чем-то отдельным от его бодрствующего «я». Это совокупность движений, сформированных воспоминаниями, повторяющимися сценариями и рефлексами.

* * *

О том, как я хожу во сне, мне докладывали на следующее утро за завтраком. Как правило, это делала мама. Увидев, как я врываюсь в их с папой спальню или прячу Бобика в сушильном шкафу, она потом уморительно пересказывала мне свою встречу с моим вторым «я». Самая забавная история произошла, когда мне было около тринадцати лет, и я до сих пор смеюсь, вспоминая о ней.

Я уже говорила, что у мамы очень чуткий сон, и в ту ночь она услышала, как я встала и прошла по лестничной площадке. Она прислушивалась и была готова броситься мне на помощь, в ванную, если мне плохо. Но оттуда не доносилось ни звука. В недоумении она пошла посмотреть, что я делаю.

Я стояла совершенно неподвижно возле лестницы. У меня было странное застывшее выражение лица, и мама решила, что я не вполне проснулась. Еще более странным было то, что я вытянула вперед руки ладонями вверх и будто держала перед собой что-то очень хрупкое и ценное.

– Элис? Ты что делаешь? – шепотом спросила мама.

Я подняла на нее взгляд:

– Мама, нужно отдать этот торт Гвен Стефани.

Когда утром мама рассказывала, каким категоричным тоном я это заявила, я покатывалась со смеху. Очевидно, дело представлялось мне очень важным и некогда было тратить время на болтовню.

Вспомнив, как нужно действовать, мама сказала:

– Сейчас ведь ночь. Разве ты не можешь отдать его утром?

Я на мгновение задумалась и кивнула. Вполне логично. Гвен может подождать. Я вернулась в постель, а наутро, конечно, не помнила, что ходила во сне.

* * *

Ночные похождения юной сомнамбулы Джейн Райдер лишь малая часть большого культурного феномена. Образ миловидной женщины-сомнамбулы с отсутствующим, неземным взглядом, одетой в белую ночную рубашку, возник в Викторианскую эпоху в художественной литературе и в правдивых (или почти правдивых) описаниях случаев из жизни. На волне увлечения оккультизмом молодых женщин и девушек часто представляли медиумами, с помощью которых можно общаться с потусторонним миром. Возможно, особый интерес к сомнамбулам объяснялся тем, что они одновременно вызывали страх перед загробной жизнью и очаровывали беззащитной женственностью. Газеты, гоняющиеся за сенсациями, к примеру The Illustrated Police News, часто публиковали статьи об опасных блужданиях лунатиков. Хороший пример из американской версии The Illustrated Police News за 1877 г. – статья «Прелестная сомнамбула»[22]. В Сент-Луисе двенадцатилетнюю Лору Спир застали за хождением во сне ее опекуны, мистер и миссис Прайор. Сначала Лора появилась в спальне четы Прайор, а затем вышла в коридор. Прайоры последовали за ней и с ужасом увидели, как она подошла к шаткой лестнице, ведущей на чердак, поднялась по ней и быстро открыла люк на крышу. По всей вероятности, для миссис Прайор это оказалось слишком, и она вернулась в постель. Мистер Прайор поднялся по лестнице и продолжил наблюдение. В статье говорится, что Лора «начала ходить взад-вперед совершенно бесшумно, ее руки безвольно висели, а голова была наклонена вперед, будто она смотрела себе под ноги». Девочка была почти на краю крыши, падение с высоты 20 метров означало бы верную смерть.

Но через несколько минут Лора перестала ходить и направилась к люку. Мистер Прайор подвинулся, чтобы пропустить ее. Не обратив на него внимания, она спокойно спустилась по лестнице и легла в постель. Кроме того, что она слегка продрогла от ночной прохлады, мистер Прайор счел ее абсолютно здоровой.

Сама по себе статья интересна ярким описанием опасной ситуации, в которой оказалась Лора, но особенно любопытен последний абзац. На следующее утро миссис Прайор рассказала соседке о чудачествах Лоры. В ответ соседка поделилась с ней местной сплетней: некая дама видела «что-то белое на крыше дома Прайоров поздней ночью и решила, что это призрак, блуждающий по крыше при свете луны». Очевидно, что в ночь, когда мистер и миссис Прайор следили за Лорой, она не впервые выходила во сне на крышу через чердачный люк. На иллюстрации к статье Лора напоминает привидение: она стоит на краю крыши, распущенные волосы развеваются на ветру, белое платье резко контрастирует с темнотой ночного неба. По иронии судьбы еще один рисунок – чуть выше на той же странице – относится к не менее сенсационной истории о «призраке самоубийцы», прыгнувшего со скалы. Изображения словно дополняют друг друга, и это устанавливает дополнительную связь между сомнамбулами и потусторонним миром.

До того, как этот рисунок напечатали в газете,