Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога - Наталья Викторовна Цалко

Также вышел фильм, 20-минутный без слов, просто роды и последующее фирменное купание новорожденного. Книга стала результатом многолетнего труда именно на поприще мягких родов. То есть доктор, пережив некий личностный кризис, пройдя гипнотическое перерождение[13], поехал в Индию, занялся йогой, нашел себя. Усмирил свою боль, вернулся и решил, что все, что делал до этого с детьми, – варварство.

Фредрик Лебойе ушел работать по ночам в пригород Парижа и семь лет практиковал роды по-иному, не так как принято в стандартах, – мягче, нежнее, терпеливее. Давайте сразу разберемся, что называется, с места в карьер.

Конечно же, это было сенсацией. Во-первых, вразрез с обществом, причем своим, акушерским, во-вторых, фильм – рождение одного малыша, выкладывание его на живот, купание, в тишине и темноте. Дети сами по себе, равно как и роды, благодатная почва для съемок. У нас уже очень давно практикуются, по желаниям пациенток, съемки родов. Так вот, я ни разу не видела там плохих кадров. Понятно, что фотограф – профессионал. Но все же более фотогеничного, чем новорожденный, представить сложно, а тут такой бум. Вместо мечущейся кричащей женщины – тихие роды, и крупным планом малыш: пальчики, глазки, носик. Он кряхтит, перебирает ручками, сучит ножками, лежа на животе. Ну не знаю, какую женщину, особенно беременную, это не проймет и до сих пор не пронимает.

А, нет, знаю, феминистки того времени! То же движение, мощно набиравшее обороты. Были категорически против мягких родов, они кричали: «Включите нам свет, и дайте родить как полагается!» И еще была версия о том, что рождается царственное дитя, неплохо бы подумать о женщине и его будущем воспитании в строгости. Ну что же, по-моему, пора и мне начать гундеть, нет, я, не феминистка, но скажу.

Во-первых, что же так напугало, подкосило Фредерика? Что именно он называл ужасом при рождении? А это ни много ни мало переворачивание малыша вниз головой, встряхивание и похлопывание по спинке или попе, ну чтобы кричал и не вдыхал слизь. Большую базу подводит под свою теорию, что именно в этот момент, мол, и зарождается страх и несчастье человека на всю жизнь. Вон он сам родился переношенным и мается от этого.

Уже много-много лет никто не переворачивает малыша, не хлопает, а при необходимости пользуются нежными отсосами – грушей. И на сегодняшний день, единственные роды в фильме представлены только одни, тоже многое значит. Не пять – десять – сто, а одни. То, что делал сам Фредерик, на сегодняшний день кажется нам немного передергивающим. Ребенка-то он на живот кладет – это прекрасно, но далее малыш ни на секунду не остается с мамой наедине или просто в тепле. Рука врача на нем все время, его трут, массируют. Да, не резко, но настойчиво. Отпульсировавшую пуповину перерезают, и малыша начинают купать, – тоже не быстро.

Сейчас мы кладем малыша маме на живот, она прижимает его к себе и никаких более телодвижений не совершаем. Накрываем, пригреваем, разлучение с мамой очень короткое, если необходимо зашить промежность и осмотреть родовые пути, что с малышом сделать неудобно. Осмотр неонатолога после рождения мгновенный, на теплом пеленальном столе, под взором родителей и греющей лампы сверху. Перепад температуры внутренней и внешней очень большой, но есть пациентки, которые хотят отдохнуть. Наприжимавшись и нацеловавшись с малышом, кладут в кроватку рядом с собой, в теплых пеленочках и умиротворенно лежат рядом.

Безусловно, этого всего бы не было без тех первых шагов. Тем более, что, встретив огромный шквал агрессии и обвинений, Фредерик Лебойе тут же прекратил практику и занялся преподаванием. Оно и понятно, промах бы ему не простили, ни большой, ни малый. Лебойе объявил, что более не нуждается в родах, как в средствах излечения от своей душевной родовой травмы. Но женщины, что называется, завелись, поэтому в газетах появились объявления: «Хочу рожать по методу Лебойе!» И газета ответила официально: «Поезжайте в Питивье и держите нас в курсе».

Что же, поедем в Питивье и мы. Ибо там уже начал свою практику еще более легендарный врач и ученик Лебойе – Мишель Оден, он с нами и сейчас. Мишель Оден воплощал ежедневно много лет в родильном отделении, иные роды, знаменитые три Т:

– тишина;

– темнота;

– теплота.

У него на тот момент вышла книга «Возрожденные роды», далее будет еще несколько трудов и постоянная практика в стационаре и на дому. Ванны, складные бассейны, максимальная мягкость и терпеливость. Большое значение отведено акушерке и доуле как необходимости. Роды могут длиться несколько часов, дней. Появился даже новый термин «вяжущая акушерка», обозначающий, что акушерка есть, она рядом, максимально не вмешивается в процесс, мирно вяжет, внушая тем самым надежность и спокойствие.

Мишель Оден дает семинары, обучает, объединяет акушерок и доул под единой эгидой максимального спокойствия, тишины, доверия к собственному телу и вере в силы природы. Я была несколько раз на учебе, в разных странах, заодно и тамошнее акушерство осваивала, понимая, что на сегодняшний момент границ совсем нет и мы уже не догоняем кого-то, а идем нога в ногу.

Конечно же, идеи Одена прекрасные, но, чтобы воплотить, нужны либо индивидуальные роды, либо роды с помощниками, каковыми являются акушерки и доулы. Бедный задерганный врач на потоке в скоропомощном роддоме не воплотит ничего из заявленного при всем своем желании, сил не хватит. И это важно понимать.

На сегодняшний день Мишель Оден – почтенный старец, продолжает читать лекции, вести семинары. Он много говорит об эволюции, о том, что мы вмешиваемся в природу и мешаем естественному отбору. Для человека, который каждый день смотрит в глаза пациентке, кто растит с ней малыша с нескольких неудачных попыток ЭКО; знает трагедии многих семей и то, как дорог им данный конкретный малыш; спасает всех детей, начиная с зачатия, и верит в то, что каждый должен жить и уникален, – не представляю, как можно сказать, глядя в глаза, что в пределах эволюции данная потеря – норма. Насколько хватит сил такое не сказать, не произнесу. Но это лирика.

Ну и чтобы поддержать национальную гордость, вспомним, что наши не менее великие акушеры Леонид Семенович Персианинов и Галина Михайловна Савельева двигали вперед акушерство. А главное, наделенные властью, они вводили тенденцию: ребенок – наш пациент. И закрепили настолько, что