По орбите - Саманта Харви
Во сне экипаж совершил еще один полный полуторачасовой облет вокруг Земли, пятнадцатый из шестнадцати витков за день. По правому борту теперь видны только заснеженные Гималаи, устремляющиеся вдаль, словно дорога — широкая, открытая, бесконечная. К югу от гор расположены города Лахор и Нью-Дели, которые в сиянии дня бледнеют и почти сливаются с ландшафтом. Поглощаются топографией дикой природы, которая, кажется, ничего не знает о человечестве. Она знает лишь эту горную цепь, тянущуюся куда-то на юг.
В разгар утра добираются до России, и в ярком свете Земля снова превращается в стеклянный шарик посреди черного-пречерного космоса. Выглядит всеми покинутой и хрупкой, ведь ближайшие к ней звезды и планеты сейчас не видны. В то же время она — полная противоположность хрупкости. На ее безупречной поверхности нет ничего, что могло бы сломаться, мало того — кажется, там вообще ничего нет; чем дольше смотришь, тем менее материальной она представляется и тем сильнее напоминает привидение, святой дух.
Земной шар прокатился под ними в очередной раз и продолжает катиться дальше. С каждым витком они смещаются на несколько градусов к западу, а когда корабль снова возьмет курс на север, полтора часа спустя они пролетят над Восточной Европой, где наступит новый день. По заснеженному ландшафту тянутся синие полоски. Орбита проходит неподалеку от самой северной точки и закругляется у нижнего края Северного полярного круга. За ним лежит Северный полюс, который никогда по-хорошему не рассмотришь. От России корабль спускается в сторону Тихого океана и летит над ним пять тысяч миль.
Виток 16
Тем временем четверо астронавтов в похожем на наперсток командном модуле приближаются к лунной орбите. Приступают к первой фазе торможения двигателями. А вы знали, спрашивают их с наземной станции по радиосвязи, что недавно зафиксировали рекорд по количеству ударов молнии, пережитых одним человеком? Предшествующий рекорд насчитывал семь, но на прошлой неделе в Китае некий мужчина уцелел после восьмого в своей жизни удара. Ух ты, отзывается кто-то из экипажа, он что, громоотвод с собой таскает? На что только народ не идет ради новых рекордов, смеются остальные, а голос из динамика рассказывает, что в восьмидесяти четырех процентах случаев от ударов молнии погибают мужчины. Хм, похоже на правду, комментирует одна из женщин — членов экипажа. Живи глупо, умри молодым. А кстати, что было с той коровой, увязшей в торфяном болоте, про которую вы рассказывали нам вчера вечером? Ее вытащили, отвечает голос. Она проторчала там целый день, но люди взяли ремни, приехали туда на пикапе «мицубиси» и вытянули ее из трясины. Надеюсь, она отблагодарила их молоком. Как выглядит Луна оттуда, где вы сейчас находитесь? Серой и мрачноватой, как толстый седой старик, говорят они. Слегка побитой жизнью, но по-своему гостеприимной. Когда достигнем Южного полюса, будет приблизительно видно, куда мы прилунимся. Это настолько потрясающе, мы и подумать не могли. Уже через девять часов мы доставим вас туда целыми и невредимыми, раздается из динамика. Если Господь смилостивится и ветер будет попутным, говорит кто-то, а другой усмехается: столько усилий, и все ради спасения коровы.
Если бы кто-нибудь мог наблюдать за движением лунного модуля снаружи, он увидел бы, как тот перемещается по созданной человеческими стараниями, но давно заброшенной дороге между двумя крутящимися сферами. Увидел бы, что здесь, снаружи, они совершенно не страдают от одиночества, потому что вынуждены лавировать среди роящихся спутников, скоплений всевозможных объектов, вращающихся вокруг Земли, двухсот миллионов вышвырнутых сюда объектов. Действующие спутники, обломки разрушенных спутников, естественные спутники, брызги красок, замерзший охладитель для двигателей, верхние ступени ракет, фрагменты «Спутника-1», «Иридиума-33» и «Космоса-2251», частицы выхлопных газов от твердотопливных ракет, потерянная сумка с инструментами, положенная не на место камера, упавшие плоскогубцы и пара перчаток. Двести миллионов объектов вращаются по орбите со скоростью двадцать пять тысяч миль в час и подвергают фасад космического пространства пескоструйной обработке.
Взгляд снаружи позволил бы увидеть, как лунный космический корабль на цыпочках пробирается сквозь эти горы мусора. Проходит низкую околоземную орбиту, самый загруженный и засоренный участок Солнечной системы, получает новую топливную инъекцию и катапультируется в направлении Луны. Мусора на этом отрезке пути меньше, полет продвигается благополучно. Ракета стоимостью несколько миллиардов мчится на всех парах, дальше и дальше, прочь от космического мусора, прочь от горящей неистовой сверкающей Земли, точно удирая с места преступления. Прочь от грубого разрушительного тайфуна и потока смытых домов, которые несутся по улицам и превращаются в пороги, а масштабы бедствия таковы, что их пока вообще невозможно измерить. Прочь от планеты, которую люди взяли в заложницы и держат под дулом пистолета, а она пошатывается на своей орбите. Прочь отсюда, в сторону новых девственных просторов, выставленных на продажу, этого нового черного золота, этой новой области, созревшей для освоения. По этому космическому коридору длиной в четверть миллиона миль.
На борту орбитальной станции Антон, Роман, Нелл, Тиэ, Шон и Пьетро спят в трубчатых модулях, которые ежедневно обстреливаются снаружи различными объектами и испещряются вмятинами. Они висят в своих каютах, будто летучие мыши. Антон ненадолго просыпается и обнаруживает, что прижимает кулак к щеке. Его первая и единственная мысль — о корабле, летящем на Луну; эту мысль сопровождает пронзительное чувство детской радости, которое лопается, как пузырь, когда он снова засыпает. На мониторе Пьетро, прикрепленном к консоли возле его головы, беззвучно появляется сообщение от жены со ссылкой на новость о страшных разрушениях, посеянных тайфуном, которая останется непрочитанной до утра. На мониторе Шона тоже висит непрочитанное сообщение от дочки: видео про козу, прыгающую на батуте, и подпись: ЯТЛ!
Крышки иллюминаторов опущены, в модулях царит темнота. Роботизированная станция, силовой тренажер, компьютеры с графиками работы на следующий день, которые сейчас закачиваются туда коллегами с Земли; камеры и микроскопы, стопки грузовых мешков, боксы с перчатками для экспериментов, биолаборатория и клетки с мышами, так называемый пруд, где складируются емкости с питьевой водой, Антоновы побеги гороха и капуста, скафандры в шлюзовой камере, сурово кивающие человеческие куклы, источающие горелый запах космоса.
Уже почти пять утра, скоро прозвонит будильник, и Роман сквозь полудрему осознает, что они летят где-то в районе Туркменистана, Узбекистана,
