Среди призраков. Рассуждение об эпохе метавселенной и генеративного искусственного интеллекта - Эрик Саден

в том, чтобы не оказаться уязвимым и отдавать предпочтение отношениям, которыми можно всецело управлять в специальном интерфейсе. Столько разных реакций подстраиваются под необходимое условие – рационализованное управление голосовыми формами выражения, сегодня ставшее нормой, – и его, разумеется, надо соотнести с более широким контекстом. А в нем, в частности, банальным стал следующий факт: если нужно что-то выяснить, мы больше никому не звоним. Предполагается, что, уравнивая эти два действия, мы платим высокую цену и понапрасну теряем время. Современная рациональность пришла к тому, что списала со счетов основополагающий принцип общества – возможность доносить до людей информацию живым голосом, особенно до самых обездоленных, одиноких и пожилых, а ведь это создает – пусть на расстоянии и лишь на короткое время – эффект доверительного и ободряющего присутствия. Такая концепция человеческих отношений может существовать только в среде, где все устроено исключительно по правилам учета и контроля, а технологии, которые, – мы в это верим, – работают на то, чтобы «сделать мир лучше», предлагают жать на сенсорные клавиши в «диалоге» с синтезированным голосом. Недалек тот день, когда роботы и аватары приноровятся друг к другу и начнут улаживать практически все наши текущие дела.

Расширяющаяся цифровизация нашего бытия относительно незаметно привела к дистанцированию от другого, от его физического существа, присутствия как такового. Как и от тепла – в термическом и аффективном понимании, – которым он может с нами поделиться. Таким способом мы избавляемся от его непредсказуемой и неуправляемой натуры, от независимого суждения, которое он может о нас составить при непосредственном восприятии, без фильтров, олицетворяя тем самым полностью отличное от нас существо, способное, в общем-то, угрожать нашему представлению о самих себе. Сегодня мы чаще всего являем себя окружающим в сугубо внешней форме – через скупые сообщения, фотографии, «онлайн-стримы» или записанные видео. Ведь систематизированное посредничество в социальном взаимодействии переросло ныне в главное правило поведения. И вновь уже не симулякр в понимании Жана Бодрийяра, то есть двойник, предъявленный для подмены реального, а константа, заключенная в сообщении или в нашем изображении, становится для нас приоритетной формой современного межличностного восприятия.

Сегодня нас все реже видят во плоти, воспринимают преимущественно через экран – через слова или изображения, – и это в очередной раз подтверждает приоритет ретины в нашем «призрачном» способе существования. Так что и в отношениях с другими мы рассматриваем и выстраиваем себя так, будто нас прежде всего видят и читают. Таков этос, обслуживаемый интерфейсами, которые в буквальном смысле поддерживают превосходство внешнего – в ущерб не столько вещам глубоким, сколько грубой, без прикрас, силе нашего присутствия, составляющему нас многомерному богатству. Казалось бы, дистанцирование гарантирует, что в нашей повседневной жизни все под контролем, позволяя при этом, точно королеве из сказки про Белоснежку, изо дня в день обращаться к нашему «социальному зеркалу» с вопросом: «Я ль на свете всех милее?» Иначе говоря, экономическая модель, находя безоговорочных сообщников в нашем лице, превращает принцип опосредованности и бестелесности межчеловеческих отношений в один из главных источников прибыли, и, если мы не насторожимся, это свойство будет проявляться все более настойчиво.

Инструментализация и маргинализация другого

Настал день, когда в наших демократических и либеральных обществах нашлась индустрия, которая – ничтоже сумняшеся – вручила каждому инструмент, делающий из всех нас обыкновенный товар. В 2009 году стартап Grindr запустил приложение знакомств, не только удобное в использовании на смартфоне и поддерживавшее геолокацию для поиска людей поблизости, но еще и отличавшееся оригинальным интерфейсом. Любой профиль появлялся в нем в виде отдельной иконки, которую можно было «свайпнуть» (от англ. swipe, смахнуть). То есть подушечкой пальца «пролистывались» изображенные лица; вправо – связаться, влево – неинтересно. Прием, – тотчас подхваченный другими платформами вроде OkCupid, Hinge, Happn, Tinder, вызвал неоднозначное явление: трудно сказать, то ли это просто открытая – и лишенная предрассудков – форма все более утилитарных связей между людьми, то ли в масштабе планеты оформилось отношение к другому как к сущности, которую мы выбираем на свое усмотрение или простым движением отбрасываем с глаз долой.

В этом плане смартфон (а если брать шире – цифровизация нашего бытия) отличается тем, что на его счету два важнейших феномена: потребность в другом стала менее острой, а его инструментализация более или менее явной. В частности, многочисленные приложения позволили упростить обилие операций, утвердив форму самодостаточности в повседневной жизни, но с той особенностью, что созерцание другого в его телесной реальности полностью исчезло из нашей повестки дня. Подобно рекомендациям по самолечению или достижению благополучия, раздаваемым онлайн (питание, йога, правила качественного сна), в обиход вошла привычка воздерживаться от личного присутствия других людей. Этому также способствовала популярность обучающих программ, щедрых на советы и порой весьма хитроумных, чуть ли не во всех областях. Сегодня можно передвигаться по незнакомому городу или фотографироваться без посторонней помощи. Это экономит силы и время, но незаметно ведет к следующему: еще недавно мы просили соседей или знакомых помочь в каком-либо деле, – назовем это скромным проявлением спонтанной солидарности между людьми, – теперь же эти «дедовские» инстинкты почти исчезли из регистров нашего поведения. А когда в некоторых похожих ситуациях чужое присутствие оказывается необходимым, его предлагают сайты – в виде горизонтально организованной взаимной поддержки, которая, впрочем, недорого стоит, версия low cost[110]…

С начала 2000-х годов экономическая модель будет работать на то, чтобы одни индивиды предлагали свои услуги другим напрямую, и это был уже отнюдь не тот довольно узкий список, в который прежде попадали уборка в частных домах и бебиситтинг, – он охватил многие стороны жизни. Домашний ремонт, доставка товаров, сдача в аренду комнаты или квартиры. Эта особая, необычайно уверенно развивавшаяся сфера получила название, выраженное в антифразе «экономика совместного потребления», она сделает обыденным явлением меркантильные отношения между людьми под видом вечного братства хиппи, в которое все вступают от случая к случаю, вложив или, наоборот, получая при этом несколько купюр. Полная противоположность автостопа, модного в 1970-х и практически исчезнувшего в наши дни: тогда это было свидетельством бескорыстной широты души автомобилистов по отношению к незнакомым людям, а наградой служило живое общение и открытия. Сегодня все это сменилось поездками в складчину или арендой автомобилей у частных владельцев.

Такое сознание надо сопоставить с нарастающими финансовыми трудностями, знакомыми многим не одно десятилетие, отчего вместо механизмов взаимопомощи, которые могли бы развиться, победило равнение на строго экономические виды логики, которое теперь, как грибок, поражает всю социальную ткань. Высшей точкой стала межличностная система оценок, оправдывающая принцип, согласно которому персональный вклад должен монетизироваться, притом что каждый из нас рассматривается