Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

что вопрос о модальности как формальном признаке суждения решался весьма противоречиво, поскольку каждый из названных видов модальности в этом отношении играет различную роль. Очевидно, что взаимодействие субъективной и объективной модальностей и способов их языкового выражения должно быть предметом специального исследования, а между тем этой проблеме до настоящего времени уделялось очень мало внимания.

Для характеристики категории модальности в общетеоретическом плане представляет несомненный интерес также исследование фактов структурного и функционального взаимодействия категории модальности с другими актуализирующими компонентами высказывания такими, как категория времени, значения, по которым дифференцируются виды коммуникаций, и др. Такого рода взаимодействие имеет место и к частным случаям его проявления можно отнести:

1) Ограничения, существующие для их сочетаемости в составе одного предложения. Так, например, в русском языке глагол изменяется по временам только в изъявительном наклонении; в повелительном и сослагательном же наклонениях категория времени глаголу не свойственна. Иначе говоря, целевая установка побудительности и модальное значение, характеризующее неосуществившуюся возможность (например, в предложении Если бы ты прочел эту книгу, то она бы тебе понравилась), не сочетаются с таким актуализирующим компонентом высказывания, как категория времени.

2) Модификацию одного из актуализирующих компонентов при его сочетании с другим актуализирующим компонентом. Так, модальные слова, выражающие в повествовательных и вопросительных предложениях категоричность и проблематичность содержания высказывания, при целевой установке побудительности, и притом если логико-грамматический предикат выражается глагольным сказуемым, указывают не на степень достоверности, а на степень категоричности требования говорящего, на силу побуждения

(ср.:

Пожалуй, закрой окно;

Закрой окно;

Конечно, закрой окно)[282].

При этом в такого типа предложениях при глагольном сказуемом употребляются далеко не все модальные слова со значением проблематической достоверности. Так, например, невозможно сказать

Вероятно, закрой окно,

но ср.:

Пожалуй, закрой окно.

Но модальные слова, выражающие степень достоверности мысли, сохраняют это свое значение в тех случаях, когда логико-грамматический предикат выражается не сказуемым, а каким-либо другим членом предложения.

Например:

Закрой, вероятно, окно;

Закрой, конечно, окно.

Ср. также:

Конечно, ты закрой окно

(Вероятно, ты закрой окно едва ли возможно).

3) Синкретичность форм их выражения. Так, формой изъявительного наклонения глагола в определенных случаях (при совпадении синтаксического и логико-грамматического членения предложения) даже в агглютинативных языках выражается и субъективная, и объективная модальность, а, кроме того, также и целевая установка высказывания.

§ 5. Отрицание как языковая универсалия и его роль в конституировании структуры предложения и суждения

Большинство формальных языковых средств, маркирующих логико-грамматическое членение предложения, используется только на этом уровне. Но некоторые из них, как, например, порядок слов, функционируют на обоих уровнях членения предложения. Это же следует сказать и о различных формально-языковых средствах, выражающих отрицание, которым в последнее десятилетие в языкознании стало уделяться серьезное внимание в связи с тем, что они играют большую роль в конституировании структуры предложения.

Противопоставление утвердительных и отрицательных предложений прослеживается во всех известных лингвистам языках, хотя способы выражения отрицания и варьируются от языка к языку.

При этом отрицание играет значительную роль в конституировании структуры предложения и на его логико-грамматическом и синтаксическом уровнях членения. Наличие или отсутствие отрицания в предложении определяет качество суждения, выражаемого предложением, – в логике различие утвердительных и отрицательных суждений определяется как их формальное различие по качеству.

Вместе с тем отрицание оказывает влияние и на структуру выражаемой в предложении мысли. В частности, отрицание используется в качестве одного из языковых средств маркирования логического предиката как компонента субъектно-предикатной структуры мысли. Так, например, в русском языке одно и то же по своему лексическому и синтаксическому составу предложение Охотник не приезжал домой вчера будет иметь различное логико-грамматическое членение в зависимости от того, к какому члену предложения относится отрицательная частица не[283].

Ср.:

1) Охотник приезжал вчера не домой;

2) Охотник приезжал домой не вчера;

3) Не охотник приезжал домой вчера.

В первом из приведенных предложений логико-грамматическим предикатом становится обстоятельство места не домой, во втором – обстоятельство времени не вчера, а в третьем – подлежащее не охотник благодаря тому, что отрицательная частица не относится к ним.

При этом частица не играет различную роль в выделении логико-грамматического предиката предложения в зависимости от того, к какому члену предложения она относится. Ее наличие при подлежащем, дополнении и обстоятельстве является показателем того, что соответствующий член предложения выступает в функции логико-грамматического предиката. Но в качестве показателя логико-грамматического предиката, когда он выражается не сказуемым, используются, как уже отмечалось выше, и другие средства, в частности, логическое ударение, частицы с выделительно-ограничительным значением, модальные слова и др.

Поэтому возможны и такие случаи, когда при сказуемом есть отрицательная частица не, но логико-грамматический предикат выражается не им, как это принято считать[284], а другим членом предложения, который в этом своем качестве маркируется или выделительно-ограничительной частицей, или модальным словом, или каким-либо другим способом. Таким образом, в такого рода случаях отрицательная частица не уже не является маркером логико-грамматического предиката. Здесь, следовательно, проявляется общая закономерность, состоящая в том, что сказуемое (синтаксическая группа сказуемого) выступает в функции логико-грамматического предиката только во всех тех случаях, когда нет какого-либо специального показателя этого последнего при каком-либо другом члене предложения. Это обусловлено тем, что в синтетическо-флективном русском языке сказуемое как член предложения чаще всего выражает логико-грамматический предикат, является как бы его преимущественным представителем. Поэтому оно не нуждается в специальных показателях этой своей функции – такие показатели необходимы для маркирования лишь других выступающих в ней членов предложения, для которых она не является специфической.

Так, например, в приведенном выше предложении Охотник не приехал домой вчера логическим ударением может быть выделено или подлежащее охотник, или обстоятельство места домой, или обстоятельство времени вчера и соответственно в функции логико-грамматического предиката будут выступать они, а не сказуемое вместе с относящимися к нему обстоятельствами, хотя при нем и стоит отрицательная частица. Аналогичным образом каждый из этих членов отрицательного предложения может быть выделен в качестве логико-грамматического предиката посредством постановки при нем модальных слов, выражающих различные субъективно-модальные значения.

Например:

Вероятно, охотник не приезжал домой вчера;

Вероятно, домой охотник не приезжал вчера;

Вероятно, вчера охотник не приезжал домой.

Более того, наличие отрицательной частицы не при каком-либо несказуемостном члене также еще не всегда свидетельствует о том, что этот член предложения выражает логический предикат. Так, при наличии отрицательной частицы не при каком-либо несказуемостном члене другой несказуемостный член тем не менее будет выражать логический предикат, если он выделяется логическим ударением или к нему относится модальное слово с субъективно-модальным значением, или выделительно-ограничительная частица.

Ср.:

Охотник не домой приезжал вчера;

Вероятно, вчера охотник не