Среди призраков. Рассуждение об эпохе метавселенной и генеративного искусственного интеллекта - Эрик Саден

– ведь нет предела размерам прибыли и темпам роста – и потому требующей, чтобы мы не высовывались за пределы окружающей пиксельной реальности. Причем так обозначается и то, что мы наблюдаем в настоящем, когда строящееся здание метавселенной кирпич за кирпичом быстро обретает форму и внушительный вид, и перспектива, в которой оно станет едва ли не единственной средой нашего существования. Так сложилось еще в начале 2010-х годов, когда распространились смартфоны и делал робкие шаги искусственный интеллект, впервые представший в наглядной форме в 2020 году, когда вся планета сидела на карантине. С тех пор каких только начинаний не предпринято. Сколько предложено различных решений, еще в зачаточных формах, на этапе между экспериментом и эксплуатацией, – каждая относительно крепкая бета-версия окажется полезной для будущего.

Профессиональные встречи, университетские занятия, прогулки по торговым центрам, осмотр недвижимости, модные показы, концерты – все это начинает «проходить» дистанционно, в имитированном пространстве или на фоне видео. Можно сказать, что процесс совершенствуется на практике: он позволяет учиться и в то же время показывает, что мы не хотим пройти мимо Грааля – не важно, какого он сейчас качества. Несмотря на все сомнения, на признание неудач, последовавшее за общим сбором, объявленным тогда Марком Цукербергом, запущен мощный маховик. Сложилось общепринятое представление, докса: для экономического выживания, преимущественной конкурентной позиции, да и вообще, чтобы быть в первых рядах, нужна причастность к метавселенной, а теперь еще и к так называемому генеративному искусственному интеллекту, благодаря которому появился чат-бот ChatGPT и генератор изображений Midjourney, – выбора не осталось, есть только необходимость.

Сработала совокупность трех факторов. Во-певых, бесконечные обещания радужных перспектив и новых возможностей обогащения. Да еще «оракулы цифрового мир» и консалтинговые компании предлагают увидеть в этом счастливый поворот судьбы. Наконец, раз уж за это хватаются другие, значит, надо поспешить, бросив все другие дела[15]. Фантастические обещания и домыслы, расцвеченные технико-экономическим детерминизмом и клановой мимикрией, – элементы той механики, которая порождает своего рода самоисполняющееся пророчество. Такой динамикой отмечена цифровая индустрия с начала двухтысячных, ею одновременно движут вечный поиск чудотворного зелья (каким, например, будет kill app, «убойное приложение»[16] – до тех пор, пока не вышло следующее), догма, гласящая, что лихач и храбрец, который пытается догнать время, все равно обречен, и, наконец, принцип «бонус за регистрацию».

Таким образом, сохраняется постоянная нестабильность: полагаясь лишь на «перспективу», рынок вынуждает большие компании и всевозможные стартапы ставить на бесконечные «подрывные инновации»[17], дабы сорвать джекпот или в надежде выйти сухими из воды, какие бы страсти ни кипели вокруг. В этом «культурном котле» умы оказываются на грани нервного срыва, что объясняет специфический «психиатрический» характер экономики, которая при внешнем пафосе наполнена перевозбуждением и тревожностью, она не знает состояния покоя и не допускает в радиусе своего действия, – куда попадает все общество, – передышку или хотя бы короткую остановку.

Пора без оглядки пуститься по просторам эльдорадо «убиквитарной» жизни, где все решают алгоритмы. Словно в античном Риме или бурлящем Нью-Йорке начала XX века, мы наблюдаем, как начинают возводиться сооружения фараоновского масштаба, но не из стекла, бетона и металла, а из массивов данных, из вычислений, все прибавляющих в скорости, вездесущих пикселей и систем, создающих тексты или изображения, опираясь на наши краткие вводные – промпты[18]. Facebook/Meta воздержалась от фанфар, но есть другие члены GAFAM, многочисленные компании и стартапы – OpenAI[19] в первых рядах, – отражающие богатую палитру направлений (платформы, где продают «участки»[20], как Decentraland или The Sandbox, видеоигры, консалтинг, сфера труда и целая индустрия, рассчитывающая извлечь выгоду из этого нового мира сплошной пикселизации и «промпта-куда-ни-плюнь»). Они-то и пытаются «поучаствовать». Все «активничают» – метят на роль ключевого игрока с инфраструктурной точки зрения либо стараются содействовать превращению этой призрачной вселенной в среду, где сосредоточится почти вся наша деятельность, где нам придется и получать инструкции от призраков, и инструктировать их – пусть генерируют тексты, изображения, музыку по нашему желанию и сколько нашей душе угод-но. Вотпочему, если хочешь ухватить вожжи актуальных разработок, следует одновременно анализировать другие процессы – постепенное внедрение иммерсивности и взлет генеративного искусственного интеллекта. Соединившись, и то и другое продолжит все более настойчиво встраивать наши тела и умы в технико-экономическое пространство, в котором наш повседневный опыт и когнитивная деятельность могут беспрепятственно развиваться, задавая тем самым наши экзистенциальные границы.

Iron Men[21]

Сейчас цифровая индустрия видит свою главную задачу в полной интеграции этого автоматического механизма, способного интерпретировать/рекомендовать различные виды поведения. Таков технолиберализм в его совершенной форме. Около пятнадцати лет он выбивался из сил, упрочивая непрерывную связь с нашей жизнью, а теперь вот-вот начнет выполнять функции пуповины. Возьмем несбыточную – со времен подъема современного капитализма – мечту о постоянном сокращении разрыва между производителями и потребителями. Это делалось посредством многочисленных стратегических методов, призванных будить желание и упрощать его удовлетворение – в основном с помощью рекламного обольщения и облегченного кредитования. Чтобы в итоге, под видом финального аккорда, внушить людям, будто они движутся по бесконечной торговой галерее, – выглядит она фантасмагорично, и кажется, мы в ней уже растворились. Торговая сфера перестала в любых обстоятельствах дистанцироваться от других и образует естественную, недифференцированную, перманентную «воздушную оболочку» любой реальности. Вырастает технико-экономическая конфигурация, оставляющая минимум лазеек для бегства, – чего с виду не скажешь, ведь вокруг все сияет огнями. Еще бы – наши действия упрощаются, а повседневная жизнь протекает под знаком исключительной безопасности – в частности, в силу того, что минимизирован телесный контакт с другими. К тому же лестно воображать себя пупом земли. Между тем такая конфигурация ежесекундно приносит прибыль и совершенствует ведение общих дел. В связи с этим можно вспомнить слова Пьера Бурдье о том, что «любым отношениям, основанным на силе, свойственно скрывать это свое качество, и лишь потому, что оно скрыто, вся сила в них и проявляется»[22].

Устанавливается порядок существования, который будет рассчитан, определен количественно, параметризирован, преобразован, доработан, «назначен». И все благодаря анализу нашего поведения, теперь почти беспрерывному: действия, которые мы совершаем, обмен репликами, направление взгляда (eye tracking[23]), сердцебиение, данные тактильных датчиков, предполагаемые эмоциональные состояния. Идет считывание физиологических и психологических импульсов через подключение к системам на основе искусственного интеллекта с целью построить универсальное алгоритмическое соответствие, понимаемое как ситуация, когда отдельно взятое существо или вещь в любой момент находится в правильном для себя месте. Иммерсивная неподвижность – после всех размахиваний руками, которые знала история, – становится условием наступления совершенного мира, ведь он напрочь избавлен от шума. Как будто человечество