Музыка как предмет логики - Алексей Федорович Лосев

логос есть эйдос, лишенный эйдетически-гилетического момента,

или:

эйдос есть логос, воплощенный в гилетической стихии,

причем под «гиле» (υλη) мы понимаем тут не вне-сущностную, но именно эйдетическую материю.

Выражаясь натуралистически, можно сказать, что логос есть как бы сгусток химического вещества, твердый кусок, который, будучи растворен в гилетической, т.е. по существу в бесформенной и безвидной воде, дает раствор определенного цвета, запаха и вкуса, или конкретный эйдос этого логоса.

Если эйдос – сущность предмета, то логос – сущность эйдоса, абстрактное задание, воплощающееся в эйдосе.

Гилетическая стихия, восприявшая логос, задание, имеет определенный смысл, оформляется и вырастает в некое смысловое изваяние, эйдос, где логос – воплощен, а «гиле» – осмыслено.

4.

Усвоивши себе это в величайшей степени важное различение, мы без труда поймем и различение свойств эйдетической и «логической» (от «логос») логики.

Когда строится эйдетический предмет – мы получаем мысленную картину живой связи вещей. Когда живет эйдос, он всегда остается самим собой, ибо главное свойство живого и есть – при всех изменениях оставаться тем же.

Эйдос всегда тот же и – меняется.

В эйдетической сфере A, оставаясь прежним A, превращается и в нечто другое. A никогда не может не быть и B. A = A, и в то же время A равно некоему B. Таков закон живого предмета. Как бы я ни старел и ни седел, я всегда остаюсь самим собой, хотя в десятилетнем возрасте я был A, в двадцатилетнем я уже – другое, след., B, в тридцатилетнем – третье, след., C и т.д.

В этой всеобщей связанности непрерывного изменения и прерывных точек – тайна всего живого. И раз эйдос есть явленная сущность предмета, то и эйдос должен быть столь же живым, и вот живой смысл вещи требует такого тождества всего, чтобы все в то же время было различием.

Совершенно иначе конструируется формально-логический предмет, или логос. Логос не есть картина смысла. Логос – метод соединения отдельных моментов картины смысла. Поэтому он не отражает живых судеб живого предмета в некоей картине. В логосе остается непонятной, немотивированной самая связь элементов и только постулируется.

Так, логос жилища есть, скажем, «сооружение, защищающее человека от непогоды». Если это – только логос, отвлеченный «смысл», то тут ничего и не выражается, кроме того, что четыре других «смысла», а именно, «сооружение», «защита», «человек», «непогода», соединены здесь определенным образом. Логос жилища, или, выражаясь обычным языком, «понятие» жилища есть не больше как метод соединения разных смыслов в один смысл, метод осмысленного или, лучше, смыслового объединения. Другой метод объединения тех же самых четырех или, вернее, пяти «смыслов» породил бы собою и другой логос. Но тут ровно ничего не говорится о том, почему эти четыре или пять смыслов связаны в один логос.

Логос – метод, а почему применен такой или другой метод, – в логосе об этом ничего неизвестно.

Если же вышеупомянутое определение «жилища» понять как эйдос, то необходимо представить себе жилище конкретно, хотя и не надо обязательно представлять мой или ваш дом, а достаточно представить жилище вообще, идеально; если оно представлено конкретно, как именно некое смысловое изваяние, тогда оно само в себе несет мотивацию для соединения отдельных моментов в целое. Тогда ясно видно, что человек – слаб и подавлен окружающими физическими условиями, что ему необходимо определенное количество тепла, что для поддержания его он строит так-то и так-то себе сооружение, которое имеет такое-то и такое-то назначение, и т.д. и т.д. Отдельные смысловые элементы даны в эйдосе как живое целое, и потому связь их убедительна. В логосе они даны в отрыве друг от друга, и связь их, поскольку она мыслится в отрыве от живого общения с ними, непонятна, хотя и таким образом установление ее не могло избежать созерцания живого предмета, ибо ее неоткуда иначе и вообще взять.

Эйдос есть насыщенное изваяние смысла, и из него можно почерпнуть все те бесконечные положения и состояния предмета, которые будут характеризовать его в отдельные моменты существования.

Логос – фиксирует отвлеченную общность этих отдельных моментов, отвлекаясь от их индивидуальности и интересуясь только их взаимоотношением.

5.

Поэтому в научном мышлении, или в рассудке, мы находим этот закон абсолютной раздельности каждого A и B и внешней их соединенности. A никогда не может быть B, хотя A и B всегда механически связаны между собой.

Логос, «научное понятие» фиксирует эту абсолютную разъединенность по смыслу, т.е. по существу, и абсолютную связанность фактически, по факту. В логосе понятно, что A не есть B, но непонятно, почему A связано с B. Связанность A и B в предмете может оправдать только сама жизнь предмета, а логос ею-то как раз как таковой и не занимается.

В эйдетическом мышлении, или в диалектике, A тоже всегда равно A, т.е. самому себе. Однако тут же и одновременно это A необходимейшим образом есть B, т.е. не-A. В эйдосе отдельные моменты, различаясь между собой, переливаются друг в друга смысловым образом, так что в результате мы получаем единый и цельный, живой и насыщенный жизнью предмет.

В диалектике «закон основания» не уничтожается, но подчиняется высшему закону диалектики; и в каждом из своих моментов эйдос присутствует целиком, хотя и отличается от них. Тут – закон различия в тождестве.

Таким образом, точнее говорить не о законе основания (ибо основание необходимо мыслится и в диалектике), а о законе абсолютной раздельности и внешней соединенности A и B, – в противовес диалектическому закону раздельности в органическом тождестве.

Наука стоит на точке зрения «закона основания». Есть ли этот закон в музыке? Нет, его там нет. Музыкальный мир – вне закона основания.

· Что же тогда это за мир?

· В чем его сущность?

· И что есть в нем вместо закона основания?

4. Четыре вида необходимости и их редукция в чистом музыкальном бытии.

Однако всмотримся сначала в эту редуцируемую в музыке необходимость, диктуемую законом основания.

1.

Логос относится к сфере мысли; он – абсолютная раздельность и механическая соединенность. Это значит, что логос относится к царству необходимости и есть необходимость. Логос царствует в бытии как известное необходимое осмысление. Функция логоса – «логическая необходимость». Виды логических функций суть виды «логической необходимости». Диалектика выводит все эти виды «логического» осмысления из одного общего источника, давая сразу всех их в цельности и неразъединимости. Предоставленный, однако, сам себе, логос – не