Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

иронии судьбы это характерно и для самих женщин: столь же часто, как и мужчины, они не в состоянии утвердить принадлежащую им по праву власть над собственной личностью и жизнью; они не требуют свободы от насилия и угроз, на которую имеют право по закону и согласно самым элементарным нормам морали. Личностные черты, связанные с этим дефицитом, включают покорность, самоуничижение, чрезмерную зависимость и переоценку мужчин и многие другие. На самом деле в числе отъявленнейших шовинистов встречаются не только мужчины, но и женщины! Им все время неловко быть теми, кто они есть; они воспитаны в убеждении, что их самоценность, да и сама их личность зависят от того, «есть ли у них мужчина», и что терпеть унижения, бедность, жестокость и даже увечья со стороны мужчин – это цена, которую волей-неволей следует заплатить за возможность близости. Дополнительная горькая ирония заключается здесь в том, что подобные убеждения эти женщины чаще всего переняли от своих матерей, а не от отцов или других мужчин, и не из «неблагоприятных социальных условий», на которые так любят ссылаться либеральные ученые мужи.

Радикальный феминизм

Если классические феминистки боролись за расширение основных прав и свобод женщин, то радикальные феминистки конца XX века отличались совершенно иными взглядами. По их мнению, истинная цель феминизма состоит вовсе не в достижении равенства с мужчинами в вопросах, имеющих решающее значение с точки зрения свободы личности. Вместо этого движение должно проводить агрессивные пропагандистские демарши против мужского превосходства, да и против мужчин в принципе, открыто осуществлять нападки на многое из того, что определяет свободу. Эта поразительно ненавистническая, по сути параноидальная, позиция обвиняет мужчин во всех бедах мира в целом и во всех бедах женщин в частности. Она яростно отрицает идеал прочной связи, в которой взаимодополняющие качества мужчины и женщины позволяют гармонично разделить между ними жизненные заботы. Примитивный защитный механизм, лежащий в основе этой позиции, проецирует на мужское начало все то плохое, что есть в человеческой природе, а затем делит мир на мерзавцев-мужчин и женщин-жертв. С этой точки зрения все проблемы женщин объясняются всеобщей низостью и подлостью лиц мужского пола. Любая мысль о том, что и женщина может нести какую-то ответственность за свои собственные проблемы, гневно отвергается. Обратите внимание: ярости в радикальном феминизме отводится не меньше места, чем в радикальном либерализме. Воображаемые способы решения мировых проблем буквально одни и те же: радикальные феминистки, придерживающиеся, по сути, коллективистских политических ценностей, выступают за почти тоталитарное переустройство общества посредством масштабного государственного вмешательства. Брак, семья, религия, права на свободу, свободные рынки и капитализм, а также другие институты, в которых якобы доминируют мужчины, должны быть отменены радикальным феминистским государством, поскольку все они причиняют женщинам невыносимые страдания. И в этом заявлении истинное положение дел абсолютно ничего не значит: радикальные феминистки постоянно игнорируют тот факт, что очень многие женщины различного расового, этнического, социального, культурного и экономического происхождения в состоянии сделать свой собственный выбор, реализовывать свои мечты и вести полноценную жизнь в той же Америке, где якобы доминируют мужчины. И этот факт может навести на мысль, что несчастные женщины страдают, очевидно, вовсе не из-за жизни под гнетом мужской тирании, но из-за того, что их сковывают определенные личные ограничения. Эти барьеры могут быть воздвигнуты эмоциональными конфликтами, а также недостатком инициативности, трудолюбия, способностей и мотивации, и, разумеется, они встают на пути любых перспектив хорошей жизни даже при идеальных обстоятельствах. Но такого рода анализ, основанный на «мужской логике», неприемлем для сознания радикальной феминистки.

Радикальный феминизм как будто бы выступает за то, чтобы каждая женщина обрела полнейшую независимость, особенно от мужчин. На самом же деле он поощряет зависимость сознания от парадигмы «злодей – жертва», где одна половина населения представлена исчадиями ада, а другая половина – рабынями. Истинная независимость не может основываться на убеждении, что женщины – лишь марионетки, над которыми властвуют мужчины-кукловоды. Прийти к уверенности в себе и к способности не бояться отвечать за свои поступки невозможно, если мировоззрение целиком построено на надуманных обвинениях мужчин во всех грехах. Личностная компетентность взрослого человека не сформируется в субкультуре, лишенной благородных целей, но сплоченной маниями преследования и ненависти. Радикальный феминизм превозносит тип женщины, чьи основные чувства по отношению к мужчинам сосредоточены вокруг страха, ярости, агрессии, жалости к себе, требовательности, вульгарности и презрения. Поскольку по умолчанию позицией женщин по отношению к мужчинам является беспомощность, то радикальным средством избавления от этого состояния может стать господство над лицами мужского пола или даже их уничтожение. Несмотря на то что радикальный феминизм якобы поет гимны женской индивидуальности, ему вполне удается фактически дегуманизировать женщин, выставляя их в своей риторике беспомощными марионетками, которыми управляет общество, созданное мужчинами по своему вкусу. И логично, что женщина в образе марионетки лишена права выбора, самостоятельности, инициативности и автономии, которые позволяли бы ей управлять собственной жизнью. В этой связи интересно предположение о том, что основной движущей силой радикальных феминисток является глубоко укоренившийся страх перед свободой. В реальном западном мире женщина теперь вправе и даже должна управлять собственной жизнью столь же уверенно, как и мужчина. В частности, в современной Америке у женщин есть беспрецедентные возможности самим выбирать, на кого учиться и кем работать; решать, как и с кем жить, вступать в интимные отношения, за кого выходить замуж (и выходить ли вообще), а также иметь или не иметь детей.

Особенно любопытен тот факт, что радикальный феминизм с его презрительным неприятием мужчин как достойных объектов женской любви, развивался по мере того, как женщины становились все более одержимыми своей сексуальной привлекательностью для противоположного пола. В то время как радикальный феминизм считает любой секс с мужчинами изнасилованием и, соответственно, осуждает его, радикальный либерализм, наоборот, заявляет, что соблазнение мужчин – это путь к самоуважению, а наслаждение мужской похотью – это то, ради чего стоит жить. Однако эти противоречивые ценности – лишь часть истории. Представьте: женщины, попавшие под единое влияние современного либерализма, радикального феминизма и господствующего консерватизма, теперь сталкиваются с противоречащими друг другу трактовками каждого аспекта их жизни – сексуальности или сексуального самовыражения; значимости или бестолковости мужчин, их благородства или порочности; важности или бессмысленности построения карьеры; радостей или трудностей брака; гордости или стыда за детей. Несмотря ни на что, все эти сигналы свидетельствуют об огромной свободе, которая теперь оказалась в распоряжении женщин. Как бы не протестовали радикальные феминистки, никогда еще женщины не знали столь бесчисленных и интересных возможностей собственного выбора.

Однако