Заблуждения убеждений. Услышать зов души в мире, одержимом счастьем - Джеймс Холлис

активирован, а потому сдвинуть их крайне сложно. Именно нависающая тень перемен, с сопутствующей ей потерей определенности, становится катализатором. Поэтому лозунг «Сделаем Америку снова великой!» является прямым обращением к иллюзии, что можно вернуться в более простой мир, где существовали устоявшиеся представления и четкие ориентиры. Компьютерная эпоха, неумолимое развитие искусственного интеллекта, глобализация ресурсов и ценностей, растущее внимание к культурному многообразию заставляют многих чувствовать, что будущее их не учитывает. Так рождается ностальгия по миру, которого больше нет – и который, если честно, никогда не был таким уж прекрасным (я знаю; я был там). Это была эпоха, дававшая привилегии немногим и использовавшая многих, где женщины и представители расовых и этнических меньшинств вынуждены были заглушать голос своей души, а прямые вопросы и альтернативные точки зрения не приветствовались. Подобный мир может казаться привлекательным только тем, кто закрылся от перемен и не желает признавать реальность, в которой мы уже живем.

Пример голосования против собственных интересов – поведение евангелистов, которые с восторгом поддержали человека, попирающего их священные ценности. Юнг давно заметил эту склонность: «Человек, который просто верит, не задумываясь, подвергается постоянной опасности, ибо где правит вера, там рядом и сомнение, скрывающееся в тени, готовое выскочить наружу при первом удобном случае»[21].

Эти избиратели с энтузиазмом поддержали человека, который унижает женщин, глумится над мусульманской парой, потерявшей сына, погибшего за эту страну, пародирует журналиста с инвалидностью, делает непристойные намеки в адрес собственной дочери, издевается над заиканием своего преемника, вульгарно рекламирует свои бездарные проекты, хвастается тем, что не платит налоги, отказывается публиковать налоговые декларации и тратит деньги своих сторонников на бесконечные судебные издержки. И все это – без тени стыда. Но стыд предполагает наличие совести. Если человек голосует за того, кто открыто попирает его глубочайшие религиозные убеждения, а потом еще и жертвует свои деньги в его поддержку, это значит, что дело тут не только в политике или ценностях. За этим выбором стоит страх – он и становится главной движущей силой.

История показывает, что, когда страх берет верх, люди готовы последовать за кем угодно, кто пообещает им облегчение, избавление и возвращение к привычному порядку вещей. Мы переживаем масштабные изменения – в демографии, в глобальной экономике, в структуре нашего хозяйства. Белые неквалифицированные рабочие действительно имеют основания для тревоги: их рабочие места без колебаний выносятся за границу корпоративными советами директоров, движимыми единственным мотивом – прибылью. Поэтому многие обращаются к самопровозглашенному «сильному человеку», который, как им кажется, может их спасти – даже несмотря на то что он стал первым президентом, который никогда не занимал выборных должностей, не имел военного опыта и легкомысленно рассуждал о ядерном оружии. Такой лидер – не спаситель, а скорее симптом. В своем эссе «После катастрофы», посвященном анализу Третьего рейха, Юнг отмечает, что в смутное время Германия выбрала того, кто нес в себе еще больший хаос. И он, словно крысолов, повел их по крышам, пока они не сорвались вниз и не разбились. Это всего лишь один из множества исторических сценариев, неусвоенный урок которого вновь проявляется в этот тревожный час в нашем расколотом обществе. Перемены никогда не бывают легкими. Но история ясно показывает: будущее принадлежит не тем, кто сопротивляется изменениям, а тем, кто умеет их пережить. То, чего человек боится, уже произошло, и теперь остается только открыться переменам и найти наилучший способ двигаться дальше.

Несколько выводов из этой исторической ситуации, которые могут стать уроками для каждого из нас. Увы, ни один из них не внушает оптимизма.

1. Так называемые «общие» ценности включения и интеграции других оказались удивительно хрупкими, особенно когда старые порядки оказываются под угрозой перемен, когда на «нашей» земле появляется все больше чужаков, а нервная судорога переплетенных экономик становится новой реальностью.

2. В своей сути мы – нерациональные существа. Мы служим тому комплексу, который активируется в данный момент. Культурные институты, созданные рационально, чтобы обеспечивать стабильность и преемственность в эпоху перемен, превращаются в орудие манипуляций, а социальная система продолжает обслуживать немногих за счет большинства. Разум легко свергается – политические трупы отправляются в повозки, и только гробовщик остается в выигрыше. Как показывает «подпольный человек» Достоевского, человек больше всего любит рационализировать свои иррациональные убеждения и поступки, и потому в конечном счете побеждают системы управления тревогой. Как известно психологам, мы используем разум, чтобы узаконить свои эмоциональные реакции, и благодаря склонности к «подтверждающему» мышлению перекраиваем реальность в угоду своим эмоциональным потребностям.

3. Образование, наука и знания подвергаются презрению – вместо них нам подсовывают выдуманную «реальность» в стиле ток-шоу. Навыки критического мышления становятся далекой памятью – если вообще когда-либо существовали. Безусловное служение собственным интересам загоняет нас в замкнутый круг невежества, лжи и словоблудия. Когда «факты» оказываются неприятными, можно придумать «альтернативные факты». Такой жалкий прием может на мгновение принести облегчение, но в конечном счете это психотический способ принимать критически важные решения.

4. Как я уже отмечал, мы делаем ставку на страх, а не на те реальные проблемы, с которыми сталкивается любая культура. Если когда-то журналисты-расследователи говорили: «следите за тем, куда ведут деньги», то теперь мы можем сказать: «следите за тем, куда ведет страх» – и быстро увидим, какие именно темные механизмы управляют жизнью большинства людей, несмотря на все их показное благочестие.

5. Концепция тени у Юнга становится актуальной как никогда. Тень, как мы уже говорили, включает в себя те части нас самих или наших групповых идентичностей, которые, когда становятся осознанными, оказываются тревожащими, противоречащими нашим публичным заявлениям, но при этом сохраняют над нами власть. Большую часть времени тень остается бессознательной – или же проецируется на Другого, который вынужден носить то, что мы не хотим признать в себе. Другой внушает нам такой страх именно потому, что напоминает о тех сторонах собственной души, с которыми мы не желаем встречаться. По-видимому, человеку необходимо создать врага в лице Другого, потому что у него так мало сил встретиться с Другим внутри собственного сердца.

Это, безусловно, правда: если человек чувствует, что его глубинные ценности растоптаны, его чувство безопасности и привычный порядок рушатся, его культурная история и связи обесцениваются, а будущее его семьи и детей оказывается под угрозой – даже преследованием, – естественно, что он впадет в панику и попытается воссоздать прежний порядок, тот самый мир, который он знал и в котором ощущал себя в безопасности. И чем сильнее становится отчаяние, тем более радикальными кажутся средства спасения.

Почему же так трудно преодолеть эти разногласия? Прежде всего потому, что природа снабдила нас системой