Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету - Патрик Гагни

Он оторопел:

— Думаешь, я этого хочу?

— А разве нет? Ты хочешь, чтобы я ушла с работы. И явно не хочешь, чтобы я вернулась в университет…

— Потому что я пытаюсь тебя защитить! — прервал меня Дэвид.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Защитить? — наконец выговорила я. — От чего?

Он помолчал и ответил:

— Я знаю, чем ты занималась в колледже, ты сама мне рассказывала.

— Да брось, — раздосадованно выпалила я, — тогда я была другим человеком.

— Знаю, — ответил он. — Но все равно мне было неприятно слушать, как ты угоняла машины и залезала в чужие дома, пока я жил за три тысячи миль. А теперь я здесь и могу о тебе позаботиться. — Он помолчал и добавил: — Ты же для этого оставляешь брелок?

Мои глаза округлились; до меня дошло, что он с самого начала все понял неправильно.

— О нет, Дэвид, нет, — поспешила объяснить я. — Я оставляю брелок потому, что хочу, чтобы мы были близки. Хочу, чтобы ты знал, что я делала, хочу честно тебе обо всем рассказывать, как и обещала. Но я не нуждаюсь в «защите».

Он не смотрел на меня.

— Эй, — тихо проговорила я, обошла стол и встала рядом с ним, — я серьезно. Я твой партнер, а не сумасшедшая, за которой нужен присмотр. — Я обхватила его лицо ладонями и заглянула ему в глаза. — Серьезно. Ты не отвечаешь за мои поступки, и я не хочу, чтобы ты так считал. Извини, если я заставила тебя так думать.

— Нет, это ты извини. Просто настроение дурацкое, — признался он и уставился на плоские мониторы на столе. — Сэм мне весь мозг вынес со своей новой программой, я должен ее доделать. — Он вздохнул и произнес: — Я поддержу тебя, если решишь вернуться в университет. Даже не сомневайся. — Он улыбнулся своей неотразимой кривоватой улыбкой. — Только, пожалуйста, давай поговорим об этом позже, вечером?

Я нахмурилась:

— Ты же сказал, что весь вечер будешь здесь.

— Да, черт, точно. Извини, — он пожал плечами. — Тогда завтра вечером или в выходные.

— Конечно, — тихо ответила я.

Зазвонил телефон, он подошел. Я поцеловала его в макушку и несколько секунд смущенно стояла рядом, потом взяла сумку и ушла.

Час спустя я сидела за рулем своей машины и ехала домой. Мысли смешались в спутанный клубок. Близился вечер, худшее время в Лос-Анджелесе с точки зрения пробок. Я медленно продвигалась в ряду машин, думала о нашем разговоре и пыталась понять, почему перспектива моего возвращения в университет так пугает Дэвида. Отчасти я его понимала.

«Он прав, это безумие, — рассуждала я. — Я даже никогда не училась хорошо!»

И вместе с тем разве не я годами полностью самостоятельно выискивала информацию о социопатии и психологии? Психологическая аспирантура казалась естественным продолжением этой работы. Это будет сложно, но не невозможно. В глубине души я знала, что у меня получится.

Я пересекла трассу 405, выехала из Брентвуда и решила съехать с шоссе. Я направлялась в Вествуд и размышляла. На Хилгард-авеню остановилась на красном сигнале светофора и откинула голову на подголовник, погрузившись в ностальгию. Я хорошо знала этот перекресток, он был знаком мне лучше любого другого в городе. Ведь это был мой первый адрес в Лос-Анджелесе. Я посмотрела туда, где стояло мое старое общежитие. С тех пор многое изменилось. Казалось, даже улица стала шире. В кампусе возвели много новых зданий. Но кое-что осталось прежним.

Крепче вцепившись в руль, я внезапно вырулила с бульвара Сансет на свою старую улицу. Вдоль северной части кампуса шла каменная стена, на ней сияли золотые буквы: UCLA. Широкая улица была пуста и выглядела приветливо, и меня вдруг охватило чувство свободы. Примерно через сто ярдов от главной улицы ответвлялся переулок, который я хорошо помнила. Я резко свернула на узкую дорогу и заехала на крытую парковку — ближайшую к кафедре психологии.

«Полчаса», — напомнила я себе и заняла парковочное место. Кафедра закрывалась через полчаса. Я как раз успею поговорить с доктором Слэк.

Я вышла из машины и расслабилась под дуновением вечернего ветерка. Посмотрела на небо и инстинктивно поискала созвездие Орион. Улыбнулась. Я знала, что поступаю правильно: мое решение изменит всю мою жизнь. Я зашагала к зданию кафедры, мысленно составляя план.

«Я получу степень доктора философии, — решила я. — Моей специальностью будет социопатия».

Пускай мое решение было импульсивным, но траектория моего будущего была ясна. И я уже шагнула в него одной ногой.

Часть III

Глава 18. Бунт

Полтора года спустя я стояла в гостиной старого коттеджа на Малхолланд-драйв. В крыше зияла дыра, сквозь которую виднелся бледный контур полумесяца, сиявшего на ясном калифорнийском небе.

Дом находился недалеко от кампуса частного университета в Западном Лос-Анджелесе, где я недавно начала обучение на втором курсе аспирантуры. В те дни у меня почти не оставалось свободного времени и уж точно некогда было шляться по чужим домам. Я взвалила на себя полную учебную нагрузку, продолжая работать музыкальным менеджером; день был занят с утра до вечера, и на мои «неортодоксальные» поступки времени не хватало. Но в тот вечер я сделала исключение. И я была не одна.

Рядом стояла моя новая подруга и любимая клиентка Эверли. Она была солисткой группы, с которой мы недавно заключили контракт. Плодовитый автор песен, талантливая вокалистка, чей стиль представлял собой нечто среднее между Мэззи Стар и Кортни Лав; недавно она выпустила демо, за которое теперь билось сразу несколько крупных рекорд-лейблов. Мы занимались подготовкой к ее живому концерту, проводили вместе много времени, и в кои-то веки я радовалась чужому обществу.

Дэвид по-прежнему пропадал на работе. Его стартап превратился в успешную компанию, они с Сэмом планировали выпустить акции в публичную продажу. Больше года Дэвид работал почти круглые сутки, готовясь к первичному размещению акций. Этот шаг должен был гарантированно упрочить его финансовое будущее и предоставить ему карьерную свободу.

В профессиональном плане мы уже не работали, чтобы сводить концы с концами: мы добились настоящего процветания. Но это дорого нам обошлось. Учеба и работа сделали нас кораблями, бесцельно плывущими в океане пассивной агрессии. Мы почти не проводили время вместе, а когда это случалось, бесконечно пререкались. Дэвид прожил со мной много лет, но так до конца и не смирился, что девушка его мечты — социопатка. Он не понимал, что диагноз «социопатия» не делал