Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету - Патрик Гагни
Я посмотрела на Макса. Он не казался счастливым. Он сверлил глазами Джинни, его челюсти сжались. Все мышцы в теле напряглись и затаились. Джинни рассеянно затягивалась. Я смотрела на туманные колечки дыма и вспоминала голубую гусеницу из «Алисы в Стране чудес». Наклонилась, чтобы сказать об этом Максу, но тот поднял руку и велел мне молчать. А сам продолжил смотреть.
Джинни вытянула руки над головой и подошла к вазону, который использовала в качестве пепельницы. Затянувшись в последний раз, медленно повернулась к нашему дереву. Я перестала дышать. Это была моя любимая часть: она смотрела прямо на меня, но не догадывалась, что я здесь. Я приготовилась испытать чувство, которое обычно следовало за ощущением невидимости. Но я его не испытала. Джинни сместила взгляд на меня, но Макс быстро отклонился в сторону, полностью закрыв меня собой.
На миг я будто окаменела; стоя в тени Макса, я ощущала себя одновременно защищенной и беззащитной. Он оберегал меня. Повиновался инстинкту и буквально загородил меня собой от кажущейся угрозы разоблачения, проявив невероятное самопожертвование. Любой другой человек почувствовал бы себя в безопасности или хотя бы испытал благодарность. Но мне стало не по себе. Грудь сковал растущий дискомфорт. Я пыталась понять, что со мной происходит. Похожее чувство возникло, когда он пригласил меня в Нью-Йорк. По коже поползли мурашки, почва ушла из-под ног, и я не понимала почему.
Что происходит?
Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь стабилизировать свое состояние. Прошло несколько мучительных мгновений, Джинни докурила и выбросила окурок в вазон. Вернулась в дом, и стеклянная дверь с щелчком за ней закрылась.
Я повернулась к Максу и произнесла:
— Мы уходим.
Было уже поздно, мы приехали на парковку у моего офиса, где Макс оставил машину. Я припарковалась, но он, похоже, на собирался выходить.
— Это было невероятно, — сказал он. — Я никогда не испытывал ничего подобного. Даже на сцене. Мощнейшая вибрация во всем теле. — Он взглянул на меня и спросил: — Ты тоже это чувствуешь? Поэтому ездишь туда?
Я вздохнула:
— Ну да, наверно.
— Я тебя понимаю. — Он выжидающе взглянул на меня. — И что теперь?
— Теперь я пойду в полицию, — ответила я. — Ну правда, сколько можно? Надо было еще несколько месяцев назад пойти, а не использовать бедную женщину как клапан выпуска пара для моих социопатических наклонностей.
— Что это значит? — спросил он.
Я вздохнула и впервые объяснила ему специфику своей проблемы, с которой боролась всю жизнь. Он внимательно выслушал мой рассказ о внутреннем напряжении и о том, как еще в раннем детстве я смекнула, что деструктивное поведение мгновенно избавляет от напряжения. Я опять рассказала о визитах к Джинни, но на этот раз описала ощущение блаженства, которое они у меня вызывали. Обратившись в полицию, я добровольно себя этого лишала.
— Вот что я имею в виду, когда говорю, что давно надо было пойти в полицию, — ответила я. — Я знаю, что сдать ее властям будет правильно. Но в этом и проблема. Я знаю это, но не чувствую.
Я вяло улыбнулась и посмотрела на Макса. Я была уверена, что он со мной согласится. Так было всегда. Мама, папа, психотерапевт, бойфренд — все, кому я признавалась в темных импульсах своей души, твердили одно и то же: надо поступать правильно. Но Макс был не таким, как все.
— К черту полицию, — он покачал головой. — Что они могут?
Я в ужасе вытаращилась на него.
— Я серьезно, — продолжил он. — Они ни черта не сделают. В лучшем случае она отделается предупреждением. — Он повернулся и посмотрел на меня. — Ты же это понимаешь?
— Но… — запнулась я, пытаясь собраться с мыслями, — ты что, меня не слушал? Джинни тут ни при чем. Дело во мне. Мне нельзя иметь такую удобную мишень, это небезопасно. Я хочу понять свои позывы, а не бездумно на них реагировать, — продолжила я. — Я работала над этим последние несколько месяцев. — Я замолчала ненадолго и потеребила резинки для волос, надетые на переключатель передач. — Но теперь… даже не знаю. Надо разобраться с этой ситуацией. Разобраться с Джинни раз и навсегда.
Макс на миг задумался, глядя перед собой через ветровое стекло.
— Похоже, ты права, — наконец произнес он. — Ты должна с ней разобраться. Но на своих условиях. И я тебе помогу, — добавил он.
Я застонала, жутко разозлившись на себя.
— Зря я взяла тебя с собой, — сказала я.
— Почему? — возразил он. — Потому что я ее увидел? И теперь все понимаю?
— Что именно понимаешь? — огрызнулась я. — Каково это — выслеживать людей и за ними охотиться? В прошлый раз я чуть на нее не напала, забыл? — Я покачала головой и произнесла: — Ей просто повезло.
— Она заслужила, — ответил он. — Она должна была предвидеть нечто подобное.
— Они все заслужили, — в раздражении ответила я. — Ты что, до сих пор не понял? Я не идиотка. Я выбираю таких людей, как Джинни, потому что они этого заслуживают. Я оправдываю свое поведение их дурными поступками. Но это плохо, — сказала я. — Плохо, что я не испытываю вины, что у меня нет эмоций… Все это никуда не годится!
— Ты ошибаешься, — возразил Макс. — Все, о чем ты говоришь, — твои преимущества, Патрик. И тебе не надо пытаться задавить в себе эти качества. Наоборот, их надо усиливать. — А Дэвид твердил мне прямо противоположное. — Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжил Макс, — но она первая начала. И не унимается. Блин, даже мне хочется прикончить ее, — выпалил он.
Я откинула голову и посмотрела в потолок.
— Я не хочу ее убивать, — сказала я.
— Да понятно, — ответил он, — но даже если бы хотела, это не делало бы тебя «плохой». — Он замолчал на секунду. — Знаешь, я тебе завидую. Я бы отдал что угодно, чтобы не переживать, что обо мне думают другие. Прожить хотя бы день без постоянной потребности во внешнем одобрении. Думаю, большинство людей со мной согласятся.
— Ты просто смотришь на это только с одной стороны, — ответила я. — Не видишь картины в целом.
— А ты видишь? — спросил Макс. — Всю свою жизнь ты пыталась подавить свое «я». Ты как тот собственник «феррари», который хранит машину в гараже и никогда на ней не
