Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

(речь об этом пойдет в наших следующих главах), мировоззрение гражданина – умеренного либерала является образчиком наивной, но доброжелательной системы взглядов. Он испытывает сострадание к бедным и нуждающимся, больным, отчаявшимся, угнетенным, невежественным, безнадежным и беспомощным людям. Ему нужна опора – возможности, которыми не обладает ни он сам, ни его товарищи, ни религиозные и волонтерские организации, чтобы помочь всем тем, кто находится в трудном положении. Он придерживается некоторых консервативных ценностей, но к консервативным институтам, особенно экономическим, относится неоднозначно. Консерваторов он подозревает в немалом эгоизме, но ему и в голову не придет, что это убеждение отчасти является проекцией его собственного бессознательного эгоизма. Он в значительной степени верит в идею свободы личности при верховенстве закона, но ему непонятно, насколько велика должна быть личная ответственность каждого, в том числе его собственная. В рыночную экономику он верит, но убежден, что ее должны строго регулировать государственные чиновники, а не только законы, защищающие право собственности и договорное право. Он одобряет все, что касается самопринадлежности, владения собственностью, возможности обмена имуществом по взаимному согласию и самообороны. Но довольно часто он готов поступиться этими правами ради коллективного дела и, как ни удивительно, не понимает, насколько их уже исказила либеральная повестка. Он верит в значительное расширение права на реституцию и неоднозначно относится к вопросу компенсации за изъятие имущества. К праву доступа к чужой частной собственности в чрезвычайных ситуациях он относится с одобрением. Что касается взаимоотношений взрослых людей, он полагает, что лучше быть честным, чем изворотливым; вежливым, а не грубым; самодостаточным, а не зависимым. Готовность помочь, по его мнению, правильнее, чем эгоизм, а щедрость лучше скупости. При такой более или менее позитивной, но неоднозначной поддержке идеалов и свободолюбивых устремлений нашему добропорядочному либералу и в голову не приходит, что последствия правительственных программ социального обеспечения уже серьезно подорвали основы его свободы и в конечном итоге уничтожат ее. Напротив, он считает, что свободное и регулируемое общество, созданное отцами-основателями Америки, уже укрепилось, а не деградировало благодаря неоспоримым достоинствам государства всеобщего благосостояния и что в дальнейшем оно будет лишь сильнее. Он свято верит в это, не понимая, каким образом государственная политика благосостояния подрывает основы регулируемой свободы и развращает людей. Как это происходит, мы обсуждали в главе 35 и в других разделах нашей книги.

42. Обратная сторона позитивных прав

Страсть к равенству проникает во все уголки человеческого сердца, переполняя его и завладевая им целиком. Бесполезно объяснять людям, что, слепо отдаваясь одной исключительной страсти, они ставят под угрозу свои самые жизненно важные интересы: они глухи. Бесполезно доказывать людям, что пока они смотрят в другую сторону, они теряют свободу, которая ускользает прямо из их рук: они остаются слепыми или, скорее, способными видеть во всей вселенной лишь один-единственный предмет своих вожделений.

Алексис де Токвиль

Позитивные права[39] и несправедливость жизненных испытаний

Как непосредственное наблюдение, так и косвенные свидетельства человеческих трудностей, страданий и нужды служат создателям либеральной программы мощными стимулами не оставлять попыток по созданию коллективистского общества, основанного на идее всеобщей обеспеченности. Но не менее эффективного воздействия в этом деле можно добиться, если планомерно преподносить большинство житейских трудностей (а не только некоторые) в свете несправедливости и угнетения, а не в качестве неизбежной части любого человеческого опыта. По сути, мнение о том, что все или почти все испытания несправедливы, является оборотной стороной аргумента либералов в пользу позитивных прав:

если человеку дано право на еду, одежду, дом, работу, образование, медицинское обслуживание, уход за детьми, аборты, чистую и безопасную окружающую среду, адекватный социальный статус, свободное время или любые другие товары, услуги или условия и права эти считаются осуществимыми, то к лицам, их не имеющим, проявлены пренебрежение и дискриминация, и потому их следует считать жертвами несправедливого отношения.

При такой трактовке положения человека в обществе обладатели либерального сознания считают политику минимального либертарианского государства абсолютно предвзятой. Ведь она ревностно защищает лишь основные права, необходимые для жизни, свободы и стремления к счастью в мирной и регулируемой среде, и отказывается беспрекословно обеспечивать всех и каждого теми товарами и услугами, что предоставляются лишь отдельными людьми или их объединениями по собственной инициативе. Однако на самом деле именно коллективистское государство, выполняющее либеральную повестку, глубоко несправедливо, и как раз потому, что любая его попытка навязать свою платформу позитивных прав немедленно взламывает систему негативных прав, необходимых для регулируемой свободы. Давайте обратимся к примерам такого рода несправедливости и рассмотрим их природу.

Виды и причины несчастий в нашей жизни

Особенности биологической, психологической и социальной природы человека делают его уязвимым перед разного рода лишениями и трудностями. Прежде всего, по законам природы ему приходится страдать от болезней, травм, боли и потерь, умирать, в конце концов, – и все это неизбежно, когда он становится случайной жертвой, например, землетрясений, торнадо, наводнений, засухи, извержений вулканов и прочих стихийных бедствий. Такие события, приносящие огромные страдания, мы можем с полным основанием называть физическим злом. Но в то же время они всего лишь неотъемлемая часть естественного мира, в котором мы живем, и по этой причине не нужно считать их несправедливостью. Нет такого космического закона, который запрещал бы страдания, вызванные природными явлениями. Напротив, есть множество законов физики, химии и биологии, которые гарантируют, что такие невзгоды и испытания должны и будут происходить всегда, когда к этому имеются предпосылки. Так что любые заявления либерального сознания о том, что жертвы стихийных бедствий пострадали несправедливо, в корне своем безосновательны. Разумеется, нельзя утверждать, что жертвы таких катастроф заслуживают того, что с ними произошло. В данном контексте их страдания, конечно, несправедливы. Но это понимание не меняет сути споров о заслуженном и незаслуженном. Последствия природных катаклизмов не учитывают ни чьих-либо заслуг и достижений, ни принципов справедливости: землетрясение может принести смертную муку невинному ребенку, в то время как самый отъявленный негодяй останется цел и невредим. И пускай законы, созданные людьми, связывают справедливость, заслуги и достижения с поступками человека и их последствиями, но во Вселенной нет законов, которые избирательно защищали бы хороших людей от наводнений, а грешников наказывали бы при помощи землетрясений. В стихийных бедствиях не виноваты злоумышленники, с которых можно было бы взыскать за нанесенный ущерб или причинение вреда здоровью.

Подобно стихийным бедствиям, неизбежные несчастные случаи, человеческие ошибки и простое невезение также приводят к смертям, травмам, боли и потерям. Ни благие намерения, ни самые добросовестные усилия порой не