Альманах «Российский колокол» №3 2024 - Альманах Российский колокол
Утром в городе началась паника…
⁂
Дыхание войны, сковавшее кошмарным смятением улицы, кварталы, парки и скверы города, одновременно парализовало и ввергло в депрессивное отчаяние абсолютное большинство горожан, которые уже не знали, кого и чего больше бояться. С одной стороны, многие понимали, что разбуженный «русский медведь» достаточно скоро обложит город, с другой – все видели, как активно «азовцы» и регулярные части Вооружённых сил Украины превращали верхние этажи многоэтажек, здания школ и детских садов в укрепления и огневые точки. На крышах домов устанавливались зенитные орудия, миномёты, устраивались снайперские лёжки. Во дворах занимали позиции ракетные системы залпового огня «Град».
Начался тотальный «чёс» всех таксистов как потенциальных пособников ополчения ДНР, хорошо знающих город и способных стать прекрасными корректировщиками для русской артиллерии. По Мариуполю быстро распространились слухи о расстрелах сочувствующих России и Донецкой Республике прямо среди бела дня на улицах города. В частных секторах с более-менее богатыми хозяйствами отдельные подразделения «Азова» развернули беспардонную кампанию по ограблению населения. На улицах, в магазинах и в самих отделениях банков за первые два дня с начала боевых действий не осталось ни одного банкомата. Их просто вырывали тросами тягачей и разбивали на месте кувалдами ради обладания содержимым. Прокатилась волна зачисток ювелирных салонов и дорогих бутиков. Молодым женщинам и девушкам никто не советовал вообще показываться за пределами своих подъездов, калиток или подвалов. Изнасилование прямо в проезжающем военном внедорожнике стало делом обыденным и заурядным.
Вакханалия сатаны приобрела ещё более жуткий и устрашающий облик, когда нацисты приступили к массовому отлову мужчин призывного возраста где попало. Вот тебе форма, автомат, пара магазинов – и вперёд, на защиту города.
Не хочешь? На тебе пулю в лоб!
Не можешь? Подыхать под снарядами много ума не надо!
Боишься? Смотри пункт первый!
Гражданская администрация с первого дня объявила об эвакуации мирных жителей в сторону материковой Украины, однако тут же стало известно, что нацбатовцы заблокировали все возможные выезды и начали открывать огонь по отъезжающим. Люди возвращались в подвалы и убежища, обречённо понимая, что выжить до конца боёв суждено будет немногим заложникам.
В укрытиях люди стали устраивать быт, занося какую-то мебель, посуду, одеяла, матрасы и подушки. Устанавливали электроплиты для приготовления пищи, а когда электричества не стало, приступили к устройству простейших печек, где можно развести костерок. Соседи больших многоэтажек, до этого не знавшие никого не только из ближнего подъезда, но и с одной площадки, знакомились в условиях наступившего безумия и краха, сколачивались в группы друзей по несчастью. В одиночку теперь выжить было невозможно, и люди это поняли почти сразу. Беда сближает, и часто такое единение оказывается гораздо теснее и откровеннее, нежели родственные узы.
Дети… Кто не встречался с ситуацией, когда в тесном вагоне поезда начинает капризничать ребёнок, разрывая ночную тишину истеричным плачем? А теперь представьте себе, что таких детей на двадцать квадратных метров убежища сразу пять или десять, и все они один за другим не переставая ревут и даже кричат. Матери прижимают их к груди, пытаясь успокоить и закрыть собой от возможной пули или осколка, а дети в то же время кутают своих плюшевых мишек и наряженных куколок, защищая уже их от неминуемых «ранений» в случае обстрела. У ребятишек, переживших бомбёжки, детство счастливым уже не назовёшь, и взрослеют они быстрее… Если посчастливится выжить…
Валерий Бутов
Бутов Валерий Григорьевич родился 29 сентября 1940 года в селе Песчаное Павлодарской области. Окончил Пермское военное авиационно-техническое училище. Участник Карибского кризиса 1962 года. Воин-интернационалист.
В 1964 году по состоянию здоровья был демобилизован из рядов Советской армии. Жил в Минске и Павлодаре, работал токарем и мастером на производстве. С 1968-го служил в подразделениях УВД Павлодарского облисполкома. В 1981 году окончил юридический факультет КазГу. В 1988-м по состоянию здоровья и в связи с выслугой лет уволен в запас. Работал собкором газеты «Целинная магистраль». В 1997 году переехал в Балахну Нижегородской области, где работал главным редактором городского и районного радиовещания. С 2007 года живёт в селе Бессоновка Пензенской области.
Член Союза журналистов и Союза писателей России. Активно участвует в ветеранском движении области и РФ.
Чёрт из табакерки
(почти фантастический рассказ)
– Ну что… Иванов Пётр Сидорович, болит голова? Болит, родимая, болит головушка. Да и внутрях муторно… До гробовой заначки добрался – до-жил-ся… – Человек, тяжело опершийся руками о стену, с трудом поднял голову и долгим мутным взглядом посмотрел в зеркало на своё невзрачное лицо. – Физия обыкновенная, спитая… – наконец медленно, с горечью вымолвил он. – Как всё обыкновенно, до… тошноты.
Вот уже третий год он жил в этом дедовском доме один по причине… Пётр Сидорович пошарил под диваном, надеясь найти там какую-нибудь, вдруг случайно закатившуюся туда бутылку, и закашлялся от пересохшего и горящего адским огнём горла. Жгло в желудке и ниже…
Адский огонь требовал, чтобы его залили. Долго своею дрожащей рукой он не находил в правом дальнем уголке дивана уже самой заветной бутылочки, припрятанной именно на такой вот случай… Пусть из самых дешёвых… Но сколько раз именно эта заначка и именно эта, пусть самая дешёвая, выручала его в такие тяжкие дни безденежья и безнадёги на то, что кто-нибудь вдруг появится и принесёт эту отвратительную, но ох какую живительную влагу…
«Самопал» собственного изготовления, конечно, у него был… припрятан в… тсс… – это уж на самый чёрный день. К тому же так уж было заведено у Петра Сидоровича на основе долголетней практики: начинать питие надобно, как порядочному, с «казённой»… А потом уж…
Пётр Сидорович судорожно шарил по фанерному гулкому дну…
Конечно, его «коньячок-с», изготовленный из сахарной свёклы с добавлением пшеницы, настоянный на коре дуба и корнях солодки, намного приятнее этой казённой, однако крепок, окаянный! Поэтому для «начала» не годится. Есть ещё и просто «самопал» в другой заначке. Этот для первой стопки грубоват и… «пахуч». Если его первым принять в нутро, вывернуть может. А этого Пётр Сидорович не любил: низко и отвратительно со стороны. Да и по вкусовым ощущениям… брр!
Забыв о чёртовом радикулите, он, опустившись на оба колена, приподнял угол дивана, и – о! – спасены традиция, приличия и вкусовые рецепторы. По гулкому днищу дивана покатился предмет, который мог быть только заначенной им «казённой».
Пётр Сидорович налил полстопки. Глянул на просвет. И налил ещё… Кривясь и морщась, медленно выцедил «эту гадость»… и облегчённо перевёл дух:
– Прошла!
Он сидел откинувшись и ждал, когда притупится острое жжение в желудке и благодатное тепло потечёт по всем его венам и жилам, по всем перифериям его тела, в том числе и к голове… А потом заиграет, запоёт и нахлынет блаженная, тёплая, нежная волна!
И вдруг в его голове, в которой стало светать, как мартовским туманным утром, возникли обрывки его прежней мысли: «…по причине…»
И из этих неоформленных мыслей он снова понял, что причина была… Первая жена, бывшая продавщица продуктового киоска, ушла к молодому тренированному бывшему учителю физкультуры… Как только спекуляцию разрешили и они тоже стали «пред-пре-ни-ма-те-лями» – мать вашу! – «челноками»: чужой товар на чужие бабки, занятые государством под неизвестно какие проценты, из-за «бугра» в родную страну начали
