Сама невинность для магната - Ольга Грон

— Нет, — пожимаю плечами.

— Тогда что ты еще хочешь?

Так и тянет сказать: в первую очередь мне нужно внимание. Причем не только сексуального характера, а нормальные отношения, каких у меня еще ни с кем не было. Хочу чувствовать себя любимой, самой лучшей для мужчины.

Мне нравится Касаткин. Но он видит во мне только резиновую куклу, которая должна отдаваться по первому требованию. А я на такие условия категорически не согласна.

— Я вообще ничего от тебя не хочу, Герман, — вздыхаю я, умалчивая о своих мыслях.

— Какая упрямая! Аппетит приходит во время еды, — смеется он.

— Значит, до меня он еще не добрался! — пользуясь моментом, соскальзываю с капота и вырываюсь из ослабленных объятий. — Если это весь твой разговор, лучше я пойду домой. У меня еще много важных дел. Я отлучилась ненадолго.

— Алина, постой! — повышает голос Герман. — Ты не можешь просто взять и уйти!

— Еще как могу! Мы не на работе, так что нечего мной командовать, — огрызаюсь я, удаляясь по тропинке в сторону пляжа.

Конечно, обидно, что придется идти назад пешком, все-таки до нашего дома километра два, не меньше. Но и оставаться здесь с Касаткиным я не намерена.

Поговорить он хотел, ага, как же! Знаем мы такие «разговоры».

Слышу за спиной шаги — босс быстро меня нагоняет. И я из принципа вредности припускаю вперед по берегу. Герман перерезает мне путь, приходится свернуть вправо.

Мы оказываемся у самой воды, где Касаткин пытается меня поцеловать. А я опять выкручиваюсь. И тут происходит неожиданное. Моя нога скользит по мокрому песку.

Неловкое движение — и мы вместе падаем в воду.

Конечно, она теплая, но ощущение, когда сидишь в воде прямо в одежде, далеко не самое приятное. Герман громко смеется. Неловкая ситуация его только забавляет.

Воспользовавшись моментом, он срывает с моих губ поцелуй. Я возмущенно отбиваюсь, но сама уже воспринимаю это как игру. Все абсурдно, глупо. Со мной никогда не случалось ничего похожего. Мы вместе смеемся и снова целуемся.

— Как я теперь пойду обратно? — успокоившись, указываю на мокрую майку босса.

— Я тебя отвезу, — заверяет он.

— Чтобы потом пришлось сушить салон?

— Издержки производства, — усмехается Герман, затем снимает свою футболку и бросает на траву. — Тебе тоже надо бы раздеться.

— Не в воде же, — нарочито возмущенно говорю я. — Идем хоть на берег.

Через несколько минут наши вещи сушатся на раскрытых дверях внедорожника. А мы стоим на траве в одном лишь нижнем белье. Ветерок обдувает тело, отчего оно покрывается мурашками. Герман греет меня руками, хотя ему и самому не очень-то жарко.

Чтобы согреться, приходится прижиматься к нему. Мы оба не ожидали купания.

— Ладно, вернемся к насущному вопросу, — мурлычет босс мне в ухо. — Мы ведь продолжим начатое? Или снова будешь упираться всеми возможными способами?

Вздрагиваю, размышляя, что бы ему ответить.

— Я… не уверена, что это хорошая идея.

— Отличная же идея, нам обоим понравится, — шепчет Герман мне в губы перед тем, как снова поцеловать. И у меня от непривычного состояния сладко кружится голова.

— Только не в офисе, — иду ему на уступки. — На работе ты будешь вести себя как прежде — это мое условие. Я согласна встретиться, но в нерабочее время.

Уж не знаю, как буду выполнять обещание. Начнутся вопросы от мамы: где я, с кем…

Но, может, проблема не так уж велика, каковой я ее себе возомнила?

— Тогда в понедельник после работы едем ко мне? — предлагает Герман.

— В понедельник?

— Не откладывать же удовольствие в долгий ящик.

— Ладно, давай, — неуверенно соглашаюсь я.

На дачу возвращаюсь только через час. Джинсы еще немного влажные, но ветер и солнце сделали свое дело: одежда подсохла, так что со стороны ничего не заметно.

— Ну и где тебя носит, пропажу? Хоть бы телефон взяла! — возмущается мама.

— Передвижная лавка уехала, пришлось идти в дальний магазин.

— И где твои покупки? — с подозрением смотрит она на меня.

— Съела все на обратном пути, — отмахиваюсь я. — Пойду, займусь яблоками.

— Лучше бы супа нормального поела, — услышав беседу, снова брюзжит бабушка.

— Попозже и до супа доберусь, не волнуйся, — поспешно успокаиваю ее.

А у самой все мысли опять крутятся вокруг Германа.

Грудь сжимается при любом воспоминании, дыхание сбивается само собой. Постоянно кажется, что босс вот-вот позвонит, и я поглядываю на мобильник.

Но больше он меня не беспокоит.

На губах еще остается вкус его поцелуев, и я их то и дело кусаю, испытывая смущение от всего, что со мной творится. Не могу поверить, что все повернулось таким образом.

Вот и кто бы сказал полтора месяца назад, что мы с Касаткиным переспим, и потом он будет умолять меня о продолжении?! А главное — я сама на него западу?

Но я уже обещала ему «свидание», время назад не открутишь. Придется придумывать срочные дела в понедельник, чтобы мама не задавала лишних вопросов.

Глава 23

Рабочий день начинается с гула сплетен.

Главной темой для обсуждения становится недавний корпоратив — а точнее, пикантный инцидент с платьем Мариночки.

Говорят об этом все, кому не лень, особенно смакуя подробности отсутствия нижнего белья у героини скандала. Сама же Мариночка сегодня решила взять отгул, чтобы прийти в себя после пережитого. И, к счастью для меня и Леры, пока она не в курсе, кто именно подлил масла в огонь ее неприятностей.

Отголоски темы разлетаются по всем отделам. А поскольку с самого утра мне приходится разносить корреспонденцию, я везде слышу имя блондинистой стервы. И хорошо, что не свое имя — могли ведь судачить и о том, что Касаткин танцевал с практиканткой медленный танец.

Но это, как мне кажется, быстро подзабылось. Или же никто не придает особого значения тому факту, с кем флиртует начальник. Наверное, все уже привыкли, что он меняет женщин как перчатки. Да и обсуждать поступки босса себе дороже.

Герман с самого утра занят своими делами. Устраивает в кабинете мини-планерку, затем договаривается с лизинговой компанией по поводу новых кранов. Там же присутствует Лыков и Федоскин, отец моей подруги.

Мы виделись с боссом всего пару раз, мельком, и