Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

Украина» совершила поход в Стамбул. «Нам предстояло встретить и эскортировать яхту „Измир“, на которой из Стамбула возвращался падишах Афганистана Аманулла-хан, посетивший нашу страну и Турцию… 3 июня готовились выйти из Стамбула… Возник пожар у котла… Долгое время пожар у действующего котла служил темой для тренировок и внезапных учений, которые устраивали на корабле», — вспоминал об этом походе Кузнецов. Причем, по скромности, упустил в рассказе о пожаре свое участие в его ликвидации. Об этом мы узнаем только из мемуаров Пантелеева: «…Поднялись на палубу. Кругом развернутые пожарные шланги. Краснофлотцы бегают с огнетушителями. Оказалось, это не учебная тревога, а настоящий пожар в одном из котельных отделений. Сейчас он уже побежден. Сказались распорядительность и энергия старшего вахтенного начальника Н. Г. Кузнецова, оставшегося за старпома, и котельного инженер-механика Н. Л. Лобановского. Ни на берегу, ни на стоявших на рейде турецких кораблях ничего не заметили. С рассветом мы подкрасили обгоревшую дымовую трубу, и последние следы ночного происшествия навсегда исчезли».

Служба на «Червоной Украине» много дала Кузнецову помимо военно-морской практики. Вольно или невольно ему приходилось часто находиться на ходовом мостике рядом с тогдашними руководителями РККФ и известными политическими деятелями.

Как-то в ходе учений на крейсере держал свой флаг черноморский командующий Орлов. Крейсер должен был развить полный ход. Стрелка указателя скорости ползла вверх и остановилась на цифре 30. Орлов не без ехидства обратился к командиру дивизиона:

— Товарищ Шельтинга, это что — предел скорости?

Не подумав или забыв, тот сразу ответил:

— Так точно.

Тогда Орлов обратился к вахтенному начальнику:

— Товарищ Кузнецов, а вы, помнится, на партсобрании говорили, что дали 31 узел, ведь один узел в бою может сыграть решающую роль. Комдив забыл или я не понял его?

Поставленный в достаточно неловкую ситуацию, Кузнецов поступил честно:

— Так точно, командир дивизиона, видимо, ошибся, крейсер может 31 узел.

Орлов снисходительно посмотрел на Шельтингу, ничего не сказав. Через несколько минут стрелка прибора полезла на 31-й узел…

В июле 1929 года крейсер совершил переход из Севастополя в Сочи. На борту в сопровождении Орлова и Окунева находились Сталин и Орджоникидзе. Во время перехода оба наблюдали за маневрами разнородных сил флота и имели продолжительную беседу с командующим и его заместителем о перспективах строительства ВМС. К этому моменту восстановление Черноморского флота в основном завершилось. Он уже представлял собой определенную силу, имея в составе 2 крейсера, 4 эсминца, 4 сторожевых корабля, 5 подводных лодок, 4 канонерские лодки, 6 торпедных катеров, ряд других мелких кораблей и вспомогательных судов. Однако он все еще серьезно уступал турецкому, не говоря уже о флотах европейских держав.

И. В. Сталин на крейсере «Червона Украина» с моряками в 1929 г. Из архива журнала «Морской сборник»

У вождя хорошее настроение. На крейсере «Червона Украина» в 1929 г. Из архива журнала «Морской сборник»

И. В. Сталин выступает перед военными моряками на крейсере «Червона Украина». 1929 г. Неизвестный художник. Из архива журнала «Морской сборник»

Плавание «Червоной Украины» прошло успешно, Сталин остался доволен увиденным и услышанным. Причем некоторое время он стоял на ходовом мостике во время вахты Кузнецова, интересовался устройством корабля и другими вопросами. И, похоже, обратил внимание на толкового флотского командира.

Главным же итогом перехода стало назначение Орлова членом Реввоенсовета СССР и начальником Морских сил РККА. Его помощником стал Окунев. Таким образом, в деле создания флота Сталин решил сделать ставку на черноморцев, которые произвели на вождя впечатление уровнем руководства флотом и видением перспектив ВМФ. Насколько в этом выборе Сталин оказался прав, показало время.

* * *

…Минуло три года службы нашего героя на крейсере, и он решился написать рапорт с просьбой отправить его на учебу в Военно-морскую академию. Выслуга совершенно недостаточная для поступления, но Несвицкий его поддержал.

В те годы в Военно-морскую академию принимали без экзаменов. Кандидатуры будущих слушателей утверждали на заседаниях флотских Реввоенсоветов. Как выяснилось, служба на «Червоной Украине», единственном на тот момент черноморском крейсере, имела неоспоримые преимущества. Флотское руководство прекрасно знало не только его командиров, но и вахтенных начальников, с которыми часами, бывало, находилось на ходовом мостике. Так что все члены Реввоенсовета Морских сил Черного моря знали Кузнецова лично и проголосовали за него единогласно.

Командующий Черноморским флотом И. К. Кожанов. Из архива журнала «Морской сборник»

Примечательно, что, уже имея на руках проездные документы в Ленинград, Кузнецов не отказался принять участие еще в одном учении. На этот раз «Червона Украина» в сопровождении двух эсминцев вышла в северо-западную часть моря для поддержки войск Одесского военного округа. Нанеся в открытом море ряд ударов по условному противнику, но не добившись решительного успеха, отряд кораблей вместе с сухопутными частями отразил десант «противника», когда тот высаживался на берег.

На этот раз на корабле снова присутствовал народный комиссар обороны Ворошилов. По плану учения требовалось быстро спустить баркас и высадить десант у Дофиновского лимана. Командир поручил это Кузнецову. Находившийся на мостике Ворошилов и сопровождающие его начальники следили за спуском. Погода была не штормовая, но с моря шла волна, крейсер без хода качало, и спустить баркас, посадить в него несколько десятков вооруженных моряков оказалось непросто. Кузнецов с задачей справился, и когда баркас вернулся с берега, нарком вызвал его на мостик и пожал руку:

— Товарищ Кузнецов! Вы уже стали опытным моряком, операцию провели успешно. Благодарю вас и передайте благодарность краснофлотцам!

Вечером после учений весь комсостав крейсера собрался на чай в кают-компании, организовав таким образом нечто вроде прощального ужина в честь убывающего в академию товарища.

За столом Кузнецов услышал немало теплых слов и пожеланий, вспоминали все, что вместе пережили. Поздно вечером он покинул корабль и отправился в Ленинград грызть «гранит военно-морской науки».

Глава 4. В военно-морской академии

В Военно-морскую академию имени К. Е. Ворошилова, бывшую Николаевскую, Николай Кузнецов поступил в октябре 1929 года. Здесь действовали военно-морской, военно-морского оружия с классом подводного плавания, гидрографический, машиностроительный, кораблестроительный и электротехнический отделы. Руководил академией бывший капитан 1-го ранга царского флота профессор Б. Б. Жерве, специалист по военно-морской стратегии.

Практически весь профессорско-преподавательский состав академии также представляли бывшие офицеры императорского флота, имевшие за плечами огромный морской и боевой опыт, а также прекрасную теоретическую подготовку. Среди корифеев военно-морской науки того времени следует упомянуть профессора Л. Г. Гончарова, преподававшего боевое применение артиллерийского, минно-торпедного и трального оружия, специалистов по артиллерийскому, минному и торпедному оружию Б. Д. Яшнова, Б. Л. Пшенецкого и А. В. Трофимова, корифея минно-трального