Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин
В море, как вахтенному начальнику, Кузнецову, приходилось почти ежедневно стоять две вахты, по четыре часа каждая. Сама по себе такая нагрузка не слишком велика. Однако к ней добавлялись самые разнообразные обязанности: командование артиллерийским плутонгом, пятой ротой (кочегаров). В его же ведении были часть верхней палубы и шлюпки. Ко всему этому на него возложили и обязанности дублера шифровальщика. Сам Кузнецов пишет об этом с определенной долей юмора:
«Ссылаться на загрузку не принято было: служебным временем считались круглые сутки. Если после „собаки“ (то есть вахты с 0 до 4 часов) до подъема флага удавалось три-четыре часика поспать, считалось вполне нормальным. И все же служба тогда казалась более легкой. Был я холостяком, денег хватало, и, выбравшись на берег, я отводил душу с такими же беззаботными друзьями. Ибо как только съезжал на берег — отвечал лишь за свои личные поступки да помнил о времени возвращения „домой“ — на корабль. А о службе беспокоился, только находясь на крейсере»[6].
Первый командир крейсера «Червона Украина» Н. Н. Несвицкий. Из архива журнала «Морской сборник»
Зато «беспокоился» Кузнецов как подобает, что было замечено командиром крейсера. Очень скоро его назначили старшим вахтенным начальником, притом что другие служили дольше его. В очередной аттестации Несвицкий отметил: «Заслуживает продвижения во внеочередном порядке».
Обзавелся ли он недоброжелателями из-за быстрого карьерного роста? Исключать такого нельзя, но отношение к себе заслужил самое что ни на есть доброе. В общении с людьми прост и даже бесхитростен, правдив, всегда готов в большом и малом помочь товарищам. Не угодничал перед начальством и не заискивал перед подчиненными. Бывший штурман крейсера Пантелеев отмечал, что Кузнецов «мог быть и груб в разговоре с товарищами, но я ясно видел и чувствовал, что это была какая-то искренняя, теплая грубость, и обижаться на нее никто не мог. Больше того, он не боялся и возражать начальству, если чувствовал себя правым». Он же вспоминал характерный эпизод. Штатные штурманы чувствовали себя хозяевами на мостике и сами нередко командовали рулевыми и сигнальщиками, хотя те состояли в подчинении вахтенного начальника. То же произошло и на вахте Кузнецова. После этого он отозвал штурмана «и не грубо, но очень четко и негромко сказал: „Послушай, Пантелеев, на вахте стою я и за движение корабля отвечаю по уставу… команды рулевому об изменении курса должен подавать я… иначе я здесь не нужен, да это требует и устав… если ты не согласен, придется доложить командиру“. Кузнецов был абсолютно прав… Отношения наши не испортились».
Подкупало сослуживцев и бесстрашие Кузнецова. Исполняя в последние месяцы службы на крейсере обязанности помощника командира, он ведал спуском на воду и подъемом гидросамолетов «Авро». Часто по собственной инициативе летал в качестве летчика-наблюдателя. Один из таких полетов едва не закончился трагедией: пилот Гурейкин, идя на посадку в бухте, чуть не зацепил мачты крейсера «Коминтерн». В другой раз Кузнецова спасла чистая случайность. Он вновь собрался вылететь с Гурейкиным и уже сидел в гидросамолете, когда его потребовал к себе командир корабля. Место Кузнецова занял штатный летчик-наблюдатель. Буквально через несколько минут гидросамолет упал в море, оба летчика погибли…
Несмотря на произошедшую на его глазах трагедию, Кузнецов еще несколько раз летал на корабельном гидросамолете, причем по собственной инициативе.
* * *
Между тем в РККА происходили серьезные изменения. После смерти Фрунзе новым наркомвоенмором стал его заместитель К. Е. Ворошилов. Разумеется, замена была неравноценная. Ворошилов не обладал ни интеллектом, ни опытом Фрунзе, не пользовался и особым авторитетом среди советской военной элиты. Единственным его достоинством была преданность Сталину. Впрочем, для 1925 года и это многого стоило. Если Фрунзе, состоявший в команде Сталина, пользовался определенной самостоятельностью, то Ворошилов был фигурой полностью управляемой. Так что все его последующие действия можно считать скрупулезным исполнением сталинских указаний.
На должность главного военно-морского начальника Ворошилов вместо откровенно слабого В. И. Зофа поставил Р. А. Муклевича. Увы, Муклевич, как и его предшественник, имел о флотских делах довольно слабое представление. На царском флоте Муклевич служил матросом. Однако настоящей корабельной службы не знал, так как после окончания школы мотористов остался там унтер-офицером, потом участвовал в штурме Зимнего, а в течение всей Гражданской войны состоял комиссаром в различных армиях. На должность начальника ВМС РККА он был назначен с сугубо сухопутной должности комиссара Военной академии РККА.
И. В. Сталин и начальник Военно-морских сил РККА Р. А. Муклевич
При этом несомненным достоинством Муклевича являлось то, что он состоял в партии большевиков с 1906 года и был в неплохих отношениях с большинством армейских военачальников, которых знал по Гражданской войне. Это позволяло отстаивать интересы флота, что он и делал весьма добросовестно и в коридорах власти, и в публичных выступлениях, и в прессе.
Именно при Муклевиче была принята вполне реалистичная программа строительства Военно-морских сил на 1926–1932 годы. К ее осуществлению привлекалось свыше 55 заводов и фабрик. Так что пока флот не набрал силу, Муклевич с задачами справлялся. Это позже отмечал и сам Кузнецов.
В июле 1926 года для более качественного руководства флотом и флотилиями было принято решение реформировать РККФ, создав Управление Военно-морских сил РККА с образованием Главного Морского штаба, подчинявшегося Наркомату по военным и морским делам и Реввоенсовету СССР. Это значительно повысило самостоятельность флота.
* * *
Кузнецов продолжал службу на «Червоной Украине». В сентябре 1927 года состоялся очередной поход в Сочи с командующим Морскими силами Черного моря В. М. Орловым и членом Военного совета Г. С. Окуневым. «Вышли мы в ночь на 12 сентября, — вспоминал об этом примечательном эпизоде Кузнецов. — Не успели скрыться маяки Южного берега Крыма и Ялта еще находилась в траверзе крейсера, как нас сильно тряхнуло, корабль будто выскочил на камни или ударился о какой-то тяжелый предмет. „Стоп машины!“ Что случилось? Ответа никто не мог дать. Вскоре пришло известие: в Крыму землетрясение. На следующий день корабль отдал якорь на открытом сочинском рейде. На корабль прибыл начальник Морских сил РККА Р. А. Муклевич, и „Червона Украина“ взяла курс на Крым».
Крейсер «Червона Украина» в 1930 г. Из архива журнала «Морской сборник»
В 1927 году крейсер посетил Ворошилов. Нарком обороны остался недоволен расхлябанностью команды: отдельные матросы вели себя с ним запанибрата. Оскорбленный нарком приказал командиру «Червоной Украины» немедленно навести уставной порядок. Кузнецову это происшествие крепко запомнилось.
В 1928 году «Червона
