Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

Кузнецов поступил на командный — «оперативный факультет», учеба на котором длилась три года. По признанию нашего героя, весь период его пребывания в академии там происходила чехарда: «Вначале пытались перейти к полной программе. Но эта попытка не увенчалась успехом: половина курса была укомплектована товарищами, не имевшими нормального военно-морского образования. Поэтому командованию академии пришлось по некоторым предметам упростить программу, чтобы сделать ее посильной для всех. С первого же семестра те из нас, кто окончил в свое время военно-морское училище, почувствовали, насколько легка для нас эта программа, какие возможности представляются для самостоятельной работы. Использовали мы свободное время каждый по-своему: одни читали военно-морскую литературу, другие углубляли свои знания в той или иной науке. Мы с соседом по столу В. А. Алафузовым решили изучать иностранные языки, чтобы читать в подлинниках труды иностранных теоретиков военно-морского искусства».

Военно-морская академия в Санкт-Петербурге. Из открытых источников

Из воспоминаний адмирала Ю. А. Пантелеева, учившегося в Военно-морской академии практически одновременно с Н. Г. Кузнецовым:

«Рабочий день начинался в 8.45 утра, а кончался в 15.45, и мы расходились по домам, взяв необходимые учебники, благо большинство из них не были секретными. Словом, заниматься разрешалось где угодно, не исключая, конечно, и кабинетов академии… Все преподаватели излагали свой предмет блестяще. Я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы преподаватель с кафедры монотонно читал по написанному. Мы и представить не могли себе такое… Бывало у нас другое: когда, например, В. А. Белли, читавший оперативное искусство, заканчивал свою последнюю фразу, в аудитории раздавались восторженные аплодисменты, настолько речь В. А. Белли была глубокой, яркой и красочной. Общую тактику читал С. П. Ставицкий. Я не встречал в жизни человека, более собранного и более экономного в изложении своих мыслей. Из напечатанной лекции С. П. Ставицкого нельзя было вычеркнуть ни одного слова или предлога, как нельзя вычеркнуть ни одной цифры из таблицы умножения. Шутки ради, мы пробовали это сделать. Ничего не выходило, сразу искажался смысл. Таким С. П. Ставицкий был и в жизни человеком дела. Болтать попусту не любил и не умел.

<..>

Нельзя забыть А. И. Вознесенского — впоследствии крупного политического деятеля нашего государства. У нас он преподавал политэкономию. Но как преподавал! Его четкие формулировки, логически краткие, порой резкие, но всегда убедительные обобщения до сих пор у меня в памяти. Оценки он нам ставил скупые, но справедливые, и, признаться, мы Вознесенского побаивались: в два счета можно было заработать двойку, а после двух-трех неудовлетворительных оценок слушателю грозило безрадостное возвращение на флот»[7].

* * *

Следует отметить, что Кузнецов попал в Военно-морскую академию в самый разгар затянувшейся дискуссии о перспективах развития советских ВМС. Обсуждался важнейший, принципиальный вопрос: какой именно флот нужен СССР? Какой должна быть стратегия действий ВМС, какие корабли строить под нее? Очень скоро определились две принципиально различные точки зрения на пути развития советского флота.

Большинство бывших офицеров царского флота ратовали за океанское направление. Эта группа получила условное наименование «старой школы». В нее входили В. А. Белли, Е. А. Беренс, А. К. Векман, Л. М. Галлер, Л. Г. Гончаров, А. В. Домбровский, Б. Б. Жерве, А. В. Немитц, Н. Н. Несвицкий, М. А. Петров, Ю. Ф. Ралль, Е. Е. Шведе, А. В. Шталь и другие. Они считали, что в первую очередь необходимо строить линейные корабли, крейсеры и эскадренные миноносцы, способные действовать в открытом море. Известный в те годы теоретик, начальник Военно-морской академии М. А. Петров сделал расчеты, что для войны с Великобританией Балтийский флот должен иметь в строю как минимум 8 линкоров, 16 крейсеров и три флотилии эсминцев (150–180 вымпелов). В целом «старая школа» высказывалась за создание наступательного сбалансированного океанского флота, ядро которого составят линкоры.

Против этого активно выступили революционные новаторы так называемой «молодой школы», которые предложили теорию «малой морской войны». Ее приверженцы отстаивали постройку не крейсерских, а небольших лодок-«малюток». Суть идеи была проста: большие подводные лодки необходимы для осуществления политики морской агрессии, которая идет вразрез с идеей мировой революции, малые же предназначены исключительно для самообороны, в ожидании начала той самой мировой революции.

Преподаватель Военно-морской академии контрадмирал Е. Е. Шведе. Из архива журнала «Морской сборник»

Начальник Военно-морской академии РККА флагман 1-го ранга И. М. Лудри. Из фондов ЦГА ВМФ. Публикуется впервые

Среди «младошкольников» были М. В. Викторов, К. И. Душенов, В. И. Зоф, И. К. Кожанов, С. В. Курков, И. М. Лудри, Р. А. Муклевич, В. М. Орлов, Ф. Е. Родин и прочее флотское начальство «пролетарского происхождения». Взгляды «молодой школы» разделял и тогдашний начальник Морских сил РККА Э. С. Панцержанский.

Одним из центров полемики стала Военно-морская академия. Адмирал Ю. А. Пантелеев вспоминал: «Характерными для нашей жизни тех лет были непрекращавшиеся дискуссии о том, какой нам нужен флот. Большая часть молодых преподавателей и слушателей продолжала ратовать за всемерное развитие подводного флота. Понадобилось время, чтобы все убедились, что нельзя иметь флот, состоящий из одних подводных лодок, как неверно ориентироваться только на крупные надводные корабли. Стране нужен сбалансированный, комбинированный флот, имеющий в своем составе все необходимые классы кораблей в соответствующей пропорции. При этом, конечно, должны учитываться реальные возможности экономики страны и задачи обороны. Так и решило наше правительство»[8].

* * *

Незадолго до выпуска Кузнецова академию возглавил К. И. Душенов — бывший революционный матрос-«авроровец». Отличаясь самонадеянным и властолюбивым характером, он начал немедленную перестройку академии, поменял учебные планы. Это вызывало возмущение и преподавателей, и слушателей. Причем делал все это Душенов исключительно по собственной инициативе и разумению. В результате разразился большой скандал, и новоявленного «перестройщика» отправили служить на Черноморский флот. Где, увы, вскоре Кузнецову предстоит снова с ним встретиться…

А пока наш герой активно продолжал изучать немецкий, осваивать французский и даже сдал экзамены на звание переводчика 3-го разряда по обоим языкам. Помимо морального удовлетворения это обеспечило существенную прибавку к зарплате — 15 рублей в месяц.

Вместе со своим другом Алафузовым Кузнецов зачитывался только что вышедшей из печати книгой преподавателя Военно-политической академии Л. Н. Иванова «Англо-американское морское соперничество». Ряд историков считает, что именно она произвела столь сильное впечатление на И. В. Сталина, что склонила его к необходимости строить океанский флот. Надо ли говорить, насколько она была интересна для флотских командиров! Эту книгу Кузнецов заберет с собой на флот и впоследствии выучит ее чуть ли не наизусть.

Не обремененный семьей, молодой офицер мог использовать отпуска по личному усмотрению, чем и пользовался. Летом 1931 года он отправился в плавание на торгово-пассажирском судне в Кильскую бухту, Гамбург, Гулль и Лондон. Вскоре после возвращения из плавания Кузнецов женится, а год спустя родится сын Николай.

В мае 1932 года Кузнецов окончил академию с отличием, а потому и с правом