Ефим Славский. Атомный главком - Андрей Евгеньевич Самохин
Во-первых, Минсредмаш при Славском стал безусловно «урановым царством». Уже к началу 1960‐х в прошлое ушла былая урановая «нищета» сороковых, когда атомный металл на первые бомбы приходилось буквально «выскребать по сусекам» – из немногих бедных среднеазиатских месторождений, а основной объем добирать от совместных предприятий на рудниках «братских» соцстран. Ударными темпами разведанные на территории Союза отрядами и партиями Мингео совместно с ПГУ-МСМ урановые месторождения обрастали столь же ударно возводимыми горно-обогатительными и химическими комбинатами. Что вывело нашу страну к середине 1960‐х годов в лидеры по добыче уранового сырья среди стран соцлагеря и позволило приблизиться к США по этому показателю (как и по обогащению урана). Обогащенный уран и плутоний в зарядах бомб и боеголовок ракет вставал на боевое дежурство, складировался про запас, создавая ядерную мощь нашей страны.
Проект постановления Совета Министров СССР о разведке месторождений урановых руд в Министерстве среднего машиностроения.
[РГАНИ (Портал «История Росатома» http: // elib.biblioatom.ru)]
Поскольку ураносодержащие руды у нас были в основном полиметаллическими, одновременно решались вопросы с извлечением цветных и редкоземельных металлов с промышленной добычей золота и серебра.
Минсредмаш «аккумулировал» в свою систему технически отсталые, не выполнявшие план предприятия Минцветмета, которые с «атомной прививкой» превращались в передовые заводы и комбинаты, решавшие для страны сразу несколько задач.
Такими стали, например, Забайкальский горно-обогатительный комбинат в Читинской области, добывавший и обогащавший литиевые руды; Малышевское рудоуправление в Свердловской области, которое занималось бериллием, попутно добывая изумруды. Второе рождение получил цинковый завод № 10 Наркомата цветной металлургии в Усть-Каменогорске в Казахстане, который, перейдя в атомное ведомство и став Ульбинским металлургическим заводом, освоил выпуск уникальной продукции из урана, бериллия и тантала. Знаменитый комбинат № 6 в городе Чкаловске Северного Таджикистана, прозванный «Атомобадом», – первое урановое предприятие МСМ вобрало из Средазсовнархоза заводы по добыче и обогащению флюоритовых руд.
Отдельные самостоятельные рудоуправления и заводы, вливаясь под крышу могучего Министерства среднего машиностроения, превращались в многопрофильные комбинаты со своими городами. Иногда прямо с нуля. Как Целинный горно-химический комбинат и город Степногорск в Казахстане; Прикаспийский горно-металлургический комбинат и город Шевченко; Навоийский горно-металлургический комбинат и город Навои. А также рудоуправленине № 10, породившее «с чистого листа» город Лермонтов – самый молодой город Кавминвод в Ставрополье.
Другие средмашевские комбинаты превращали маленькие поселки в полноценные благоустроенные города. Так, заштатный поселок Желтая Река в Днепропетровской области благодаря Восточному ГОКу, разрабатывавшему уран, превратился в комфортабельный город с развитой инфраструктурой. Комбинат № 11 в высокогорном районе Тянь-Шаня стал Киргизским горнорудным комбинатом (КГРК), где кроме добычи и очистки урана было освоено производство молибдена, рения, вольфрама, олова, серебра, барита, аффинированного золота. И это сделало тамошний городок Кара-Балта промышленным и культурным центром Чуйской области республики. А кроме того, КГРК «породил» образцовый зеленый поселок для работников комбината Кош-Тегирмен («почтовый ящик Фрунзе-33») и множество удобных рабочих поселений поменьше.
В иных случаях уже существовавшие рядом с рудниками рабочие поселки, куда приходили атомщики и строили там ГОКи, хотя и не обретали статуса города, но совершенно преображались, одеваясь в сады, обрастая мостами, школами, кинотеатрами, домами культуры. Как это произошло с поселком Первомайский в Шилкинском районе Забайкальского края – на старых, еще дореволюционных оловянных рудниках. Его лицо разительно изменило рудоуправление № 16 МСМ, ставшее позже Забайкальским горно-обогатительным комбинатом.
Вновь создаваемые, а то и старые рудоуправления развивались динамично. Славский поставил дело так, что они обрастали параллельными производствами, которые потом, по мере истощения собственно урановых залежей, становились порой главными. Тогда не в ходу было модное ныне слово «диверсификация», но это была она.
Второе дыхание давали иногда открытие и разработка новых месторождений урана в ближайших окрестностях. Комбинаты и ГОКи разрастались «корнями» и «кронами» на много лет вперед, определяя будущее районов, областей и целых республик.
Так, Восточный горно-обогатительный комбинат в Желтых Водах на Украине в 1967‐м начал перерабатывать подземную руду Мичуринского, а в 1973‐м еще и Ватутинского месторождений в Кировоградской области. Под пристальным вниманием Славского и начальника 1‐го главка Николая Карпова прирастали новыми местами добычи урана и других полезных ископаемых Киргизский горнорудный комбинат и Ленинабадский ГХК. Навоисский ГМК в 1969 году «вобрал в свою орбиту» месторождение Сабырсай, а через пять лет – новые карьеры и рудники Учкудука.
В двухстах километрах от тогдашнего Целинограда, а ныне столицы Казахстана Астаны, вокруг выросшего в степи в 1960 году поселка – позже города Степногорска (Макинск-2), далеко раскинулись «владения» комбината № 4 МСМ, ставшего затем Целинным горно-химическим комбинатом. К началу семидесятых он «оброс» аж пятью рудоуправлениями на разных рудниках, заводами: гидрометаллургическим (ГМЗ), сернокислотным (СКЗ), минеральных удобрений, горного оборудования; своей теплоцентралью, железнодорожной станцией; ну и, разумеется, всей инфраструктурой, положенной для нормальной, а по-советским меркам и зажиточной жизни.
Карьер Тулукуй, исчерпанное месторождение. Г. Краснокаменск, Забайкалье. 2000‐е гг.
[Портал «История Росатома»]
Правда, в закрытой «зоне Zero», которой нет даже на карте. Но жители этих маленьких «атомных республик» в составе империи Минсредмаша от этого не страдали.
Пожалуй, самым крупным «урановым» событием этих лет стало создание Приаргунского горно-химического комбината на базе разведанных месторождений Стрельцовского рудного поля в Читинской области. С 1967‐го по в 1976‐й производство урана предприятиями Средмаша выросло в 2,2 раза. При этом слаженная работа специалистов МСМ и Мингео СССР позволила выйти на стабильный ежегодный прирост разведанных запасов урана, опережающий возможности его извлечения почти втрое. То есть обеспечить «урановую кладовую» на десятилетия вперед. Как будто Ефим Павлович предвидел «обнуление» геологоразведки 1990‐х и сделку с американцами по обогащенному урану ВОУ-НОУ, во многом за счет которой выжила наша атомная отрасль в ельцинскую эпоху…
Приаргунский комбинат был гордостью главы Минсредмаша не менее, чем кызылкумское и мангышлакское чудо. Недаром он носит ныне имя Е.П. Славского. И недаром чтут память Ефима Павловича в «комбинатовском» городе Краснокаменске, выросшем в «диких степях Забайкалья», по которым некогда «тащился, судьбу проклиная», герой известной песни.
Когда сегодня проходишь по ухоженным улицам этого второго после Читы города Забайкальского края, даже не верится, что в 1963 году, когда геологоразведочная партия № 324 Сосновской экспедиции ПГУ Мингео открыла здесь уран, вокруг была лишь голая степь. В полном безлюдье на степном ветру шуршали ковыль и типчак, прямо из-под ног геологов с возмущенным шумом взлетали даурские куропатки. А сурки-тарбаганы, встав на задние лапы, удивленно высматривали, что это за гости сюда заявились. Кстати, позже тарбаганам в Краснокаменске поставили памятник как невинным жертвам людской глупости – их с конца 1930‐х до середины 1950‐х в Даурии жестко травили ядохимикатами как вымышленных переносчиков чумы.
Приказ № 86 вводе в строй Приаргунского горно-химического комбината.
