Ефим Славский. Атомный главком - Андрей Евгеньевич Самохин
Аркадий Адамович при этом добавляет: «Страшно представить, что было бы, если эти производства остались бы в Министерстве электронной промышленности…» [39. С. 175].
Яков Рябов отмечает в своих воспоминаниях, что приборостроение для атомной отрасли развивалось в Обнинске, Дубне, Пятигорске. Но Славский был недоволен объемом и номенклатурой производимого, «досадовал, когда что-то приходилось закупать в других странах». Поэтому он сразу согласился силами строительных подразделений МСМ начать возводить под Калугой огромное предприятие, которое будет производить новые материалы для Министерства электронной промышленности. При этом в НИИ Минсредмаша активно изучали и разрабатывали эти новинки. Глава атомного министерства прекрасно понимал, что МЭП само с этим не справится.
В связи с модернизацией промышленных реакторов, химических и других производств, задействованных в производстве компонентов атомного оружия, высвобождались дополнительные мощности, персонал которых Славский старался рачительно использовать для разных задач – в кооперации с другими ведомствами, а то и самостоятельно.
Рачением главы МСМ создавались производства по выпуску кварцевого оптоволокна и оптического кабеля, лазерных приемо-передатчиков, установок по переработке молока и сортировке фруктов. Предприятия Минсредмаша в кооперации с другими министерствами выпускали офтальмологические приборы, аппараты «искусственная почка», вообще – медицинскую технику широкого профиля.
Все это делалось Славским «для себя и для того парня». То есть, решая задачу гарантированного обеспечения основных предприятий и вспомогательных хозяйств Средмаша передовой и «по-атомному» надежной техникой, Ефим Павлович попутно решал задачи для других отраслей – в региональном, а чаще – во всесоюзном масштабе.
Лев Дмитриевич Рябев.
[https: //static.tildacdn.com]
Замдиректора РФЯЦ-ВНИИЭФ, внештатный советник генерального директора ГК «Росатом» Лев Рябев свидетельствует о масштабе задач, которые решал его предшественник на министерском посту, и том огромном наследии, которые он оставил потомкам:
«При Славском наша страна достигла паритета с США по атомному оружию к середине 1970‐х годов, после чего начался переговорный процесс. Все показатели при Славском – от количества зарядов, запасов плутония и мегаватт атомной энергии – до количества предприятий самой разной продукции, инфраструктуры отдыха и поправки здоровья – выросли не в разы, а на порядки. Он создал мощнейшее обогатительное производство урана – 40 процентов о мировой добычи! 16 тысяч тонн урана добывалось ежегодно внутри страны. Для сравнения, сейчас РФ с учетом уже заграничных поставок из Казахстана добывает порядка 7 тысяч тонн. 500 тонн высокообогащенного урана из «запасов Славского», которые мы продали в США по сделке ВОУ-НОУ, позволили нашему атомному комплексу выжить в 1990‐е.
А еще Ефим Павлович оставил по себе новые города с развитой социальной инфраструктурой, научные заделы на десятилетия вперед. Самый мощный в мире исследовательский нейтронный реактор ПИК под Гатчиной, который торжественно запускал Михаил Ковальчук с участием Владимира Путина в 2019 году – он ведь был еще в конце 1970‐х практически сделан. Не запустили тогда, поскольку после Чернобыля пришлось переделывать систему безопасности. А потом про него просто забыли на три десятка лет. Это – все наследие Славского».
Лев Дмитриевич напоминает и о «межведомственном», общегосударственном мышлении «атомного министра»: «Там, где высвобождались мощности, например, после перехода с диффузионного метода на центрифуги он передавал площади другим ведомствам. В Красноярск-26 пришел космос, в Невьянск – автопром. Когда началось разоружение и мы вынуждены были останавливать промышленные реакторы, сокращать производство зарядов, Славский для сохранения отрасли предложил развивать приборостроение. Высокостойкая элементная база, чистые комнаты, системы автоматизации, электроника, супер-ЭВМ – все это Минсредмаш делал сам или начал делать сам и не успел только из-за развала страны. И еще поставлял другим министерствам. И это – тоже наследие Славского».
Все, кто работал со Славским в 1960–1980‐х годах, свидетельствуют о его пристальном внимании к подсобному агрохозяйству министерства – весьма внушительному по объему и разнообразному. Об этом говорит Борис Брохович: «Ефим Павлович усиленно занимался не только оборонной продукцией, но и так называемой, мирной: сельским хозяйством сыроварением, разведением рыбы. Особенно увлекался конструированием установок по выращиванию карпов в теплой воде. Для этого была создана полупромышленная установка в Свердловске на Химмаше» [40. С. 52].
Эти «увлечения», о которых Брохович упоминает с легким оттенком иронии как о некоем чудачестве министра, на самом деле давали зримые и зрелые плоды, которые оказывались на столах минсредмашевцев.
Известен факт: урожайность зерновых и овощных культур, а также продуктивность животноводства в хозяйствах «Средней Маши» стабильно превышали такие же показатели по РСФСР или Казахской ССР, хотя эти подсобные хозяйства располагались в основном на севере этих республик – в довольно суровом климате. Если в соседних колхозах и совхозах их председатели с гордостью отчитывались о какой-нибудь буренке-рекордсменке, везли ее на выставку в Москву, то на средмашевских фермах только такие и содержались – остальные отбраковывались!
Академик Борис Литвинов обращает особое внимание на эту сторону забот главы Минсредмаша: «Будучи в Венгрии, Славский побывал в области Печь в Виланской долине на семеноводческом предприятии, создающем элитные сорта пшеницы и кукурузы. Новые сорта этих культур и высокоурожайного картофеля, выведенные в Венгрии, он хотел освоить в совхозах предприятий нашей отрасли. Замечательный бекон венгерских свиноводческих ферм также интересовал нашего министра. Будучи в ГДР, наряду с ураном Ефим Павлович интересовался молочным скотом, удоями на животноводческих фермах и достижениями в вопросах переработки молока» [89. С. 159].
Беседа Е.П. Славского со строителями сенажной траншеи в совхозе «Ульбинский» под Усть-Каменогорском. 1983 г.
[Центральный архив корпорации «Росатом»]
Агродостижения «братских» стран Славский тщательно фиксировал, просил, если нужно, образцы и потом последовательно внедрял у себя в хозяйстве. И спрашивал потом за продовольственные успехи – столь же строго, как за выполнение плана по «основной продукции». Очковтирательства он не терпел.
Об этом вспоминает управлявший в советское время белокурихинским отделением совхоза «Белокурихинский» на Алтае Иван Тырышкин: «С Ефимом Павловичем Славским был такой случай: как-то раз он рыбачил с председателем совхоза на самом рыбном озере в Старобелокурихе и расспросил председателя, какое у него поголовье, какая продуктивность коров. Когда Славский приехал на следующий год, в беседе с ним председатель назвал какую-то другую цифру. А Славский как поднимется: «Да ты что тут мне…?!» Так его пригвоздил! Изумительная память была у Славского» [120].
Кстати, сама алтайская Белокуриха своим вторым рождением
