Таинственные дневники Лиса Корнелия - Микаэль Брюн-Арно

Утка, стоявшая с лейкой на помосте над декорациями, воздела к небу крылья, словно бы говоря: «Это не я придумала, так написано в пьесе, клянусь вам!»

— Добрый день, Шарлотта, я… э-э-э… очень рад снова видеть вас. Мы не встречались с тех пор, как вы… э-э-э… согласились подменить меня в магазине, — пролепетал лис.

— Не стоит благодарности, господин Лис. Это же совершенно естественно! Хотя я, признаюсь честно, не понимаю, как вы выдерживаете эту работу, не получая никакой благодарности, без света рампы, без малейшего блеска. Но, в любом случае, здесь меня тоже не ценят, как я того заслуживаю. Ну, ладно… Вы пришли сюда отдать то, что вы мне задолжали?

— Мы ищем автора этой пьесы Ромео П. Крыса, — вмешался в разговор Бартоломео, подняв над головой книгу.

— Так вот он, перед вами, мои сладкие. Точнее, вот тут, на полу…

Ромео П. Крыс, неизменно заботившийся о своей репутации великого режиссёра, выпустил лапку Шарлотты, поднялся со всем достоинством, на которое ещё был способен, смахнул пыль со смокинга и отряхнул свой чёрный плащ с подкладкой из красного атласа. Именно такой наряд он считал наиболее подходящим для служителя искусства! После триумфальной премьеры «СеКРЫС-ты оперы» и, главное, после того, как некая актриса прокусила ему щёку, увидев, как он заигрывает с молоденькой крысоткой, Ромео неизменно появлялся в белой полумаске, придававшей ему весьма таинственный вид.

— Что вам угодно, любезнейшие? Вы пришли за контрамарками? Или вы хотите получить роль в моей пьесе? Я уже распределил все главные роли, но, кажется, у нас осталась парочка костюмов деревьев…

— О, дело не в этом, господин Крыс! Разрешите представиться: это Бартоломео, мой племянник, а сам я — Лис Арчибальд и прихожусь внуком Корнелию, которого вы должны знать. Если верить имеющейся у меня информации, как-то ночью, лет двадцать назад, он приходил к вам и оставил у вас вот такую тетрадочку… — сказал лис, вынимая из кармана маленький коричневый блокнот. — Мы ищем остальные тетрадки. Не могли бы вы помочь нам?

При этих словах режиссёр чрезвычайно разволновался. Он даже стянул свою полумаску, и все присутствующие увидели крохотный белый шрам на его морде.

— Чёртов Корнелий! Его всегда окружала тайна, и его секреты по-прежнему волнуют меня, хотя сам он уже не в состоянии раскрыть их. Вам повезло, я был первым, к кому он отправился в ту страшную грозовую ночь. Я буду помнить об этом до конца жизни. Дамы и господа, объявляю перерыв! Я должен переговорить с этими молодыми людьми в кабинете. Шарлотта, моя Мышетточка, умоляю тебя, — проговорил он, снова целуя лапку мыши. — Ты прекрасно понимаешь, что я не могу переделать пьесу, моя радость! Премьера состоится сегодня вечером!

— Я буду у себя в гримёрке, — коротко ответила она, резко повернувшись к нему спиной, и направилась к коридору. — До скорой встречи, господин Лис!

— Мне остаётся только надеяться, что она передумает… Клянусь плавленым сыром, не могу понять, почему я каждый раз влюбляюсь в моих актрис? Это истинное проклятье — работать с такими очаровательными мышками… Следуйте за мной!

За кулисами, охваченные общим волнением, суетились крыстюмеры, рабочие сцены и молодые актёры. Бартоломео старался не отставать от Арчибальда, пытаясь в то же время сдержать свой кашель. Следуя советам Любознайки и Отмычкина, лисёнок заносил в свой блокнотик маршрут, по которому они следовали, записывал, какие звери встречались им по пути, и делал заметки по поводу их поведения.

— Вот мы и пришли! — провозгласил режиссёр, распахнув дверь.

Кабинет Ромео П. Крыса поражал своим великолепием. На стенах висели афиши его предыдущих спектаклей, на полках были расставлены призы, полученные им на престижных конкурсах. На секретере стояло блюдо с сырами разных сортов, которые он предлагал актёрам во время чтений пьес или подругам, приходившим на свидание, добавляя к ним немного мёда, щепотку тмина или ложечку конфитюра.

— Тетрадка должна быть здесь, в одном из ящиков… — сказал Ромео, откусывая от ломтика сыра. — Вы любите камамбер? Если нет, то у меня есть ещё немного рокфора и козьего сыра. Немного конфитюра?

— Спасибо, не надо, — вежливо отказался Арчибальд, которому куда больше хотелось бы съесть пирожное с мирандалём.

— Вот, нашёл! Знаете, я обещал вашему деду, что ничего и никому не скажу. Он разрешил мне рассказать о существовании этой тетради только одному зверю — вам, Арчибальд. Я счастлив, что сегодня могу, наконец, отдать её вам. Знайте, однако, что он строго-настрого запретил мне говорить вам о содержании других тетрадей. Эту дорогу вам предстоит пройти самостоятельно.

— Благодарю вас, Ромео, вы оказали мне огромную услугу, — прошептал лис.

— С Братством мастеров пера связаны воспоминания о лучших вечерах в моей жизни, благодаря ему я написал свои самые лучшие пьесы. Держите, Арчибальд!..

Но, прежде чем Ромео успел передать в лапы лиса тетрадку, дверь резко распахнулась и в комнату вбежала утка с лейкой. Она так спешила, что сбила со стены рамки с фотографиями, запечатлевшими третью и четвёртую свадьбы Ромео, и они разбились с громким звоном и треском.

— Катастрофа, господин режиссёр! — прокрякал поливальщик, не обращая внимание на произведённый им беспорядок.

— Да чтоб тебя поджарили! — разъярился Ромео. — Что ещё стряслось?

— Шарлотта, господин режиссёр! Это Шарлотта!

— Что ещё там с Шарлоттой? Она полила вас из вашей же лейки? — с издёвкой спросил Ромео.

— Нет, господин режиссёр! Она исчезла! Мышь Шарлотта пропала! Что нам делать?!

Рамка с фотографией пятой свадьбы Ромео, до сих пор ещё державшаяся на гвозде, сорвалась и разлетелась на мелкие кусочки на полу как раз в тот момент, когда сам грызун, потеряв сознание, рухнул со своего стула. «Мда-а, — подумал Арчибальд, воздев глаза к небу. — Кажется, нескоро мы отсюда уйдём…»

Первое расследование Лиса Бартоломео

В день премьеры «Погрызём под дождём» в Чрезвычайно скромном театре Зелёного Бора царила настоящая паника: звезда спектакля, великое открытие театрального сезона Мышь Шарлотта просто-напросто про-па-ла! Аромат первоцветов, вереска и цветов морозника, привычный для её гримёрной, теперь уступил место печальному запаху пустоты. Реквизиторы нашли возле зеркала на гримёрном столике сценический костюм и записку, написанную губной помадой: «Я чувствую, что не смогу. Замените меня более талантливой и более опытной мышью (но, пожалуйста, пусть она будет не такой свежей и красивой, как я). А я отправляюсь на встречу со звёздами. Прощайте!» За кулисами стоял приглушённый гул голосов. Звери