Таинственные дневники Лиса Корнелия - Микаэль Брюн-Арно
На голову черепахи неожиданно рухнул толстенный том «Как управлять механизмами самозащиты», принадлежащий перу Слона Зигмунда. От удара Финеас опрокинулся на спину, очки соскользнули с его носа и упали на пол. Пока он пытался осознать случившееся, Арчибальд ринулся в глубину зала, чтобы схватить заветную книгу, пробежав при этом прямо по очкам.
— На помощь! — раздался вопль черепахи. — Переверните меня, я умираю!
— Ну, что же, Финеас, как говорится: проблем полон панцирь! Бежим, Барти!
— Дети, убегаем! — кричал с улицы Жерве.
И, прежде чем Селестен успел что-то предпринять, выскочивший из своего убежища лисёнок задул свечу, которую волк держал в лапе, и бросился наружу. Спустя несколько минут Жерве, Арчибальд и Бартоломео уже мчались во весь опор через лес, стремясь поскорее оказаться в тёмной чаще, где Селестен уже не мог бы их догнать.
— Бегите, Арчибальд, бегите в свою чащобу-у-у-у!! — завывал волк, стоя на крыльце. — Вы можете украсть любые книги, от этого ничего не изменится! Вы никогда не вернёте себе Книжный магазин! Он принадлежит мне! Ха-ха-ха!!
От его смеха у бегущих лис кровь стыла в жилах.
— Как же мы заберём другие книги с пером? Кхе-кхе-кхе… — закашлялся Бартоломео, когда они отбежали достаточно далеко. Арчибальд встревоженно посмотрел на племянника.
— Честно говоря, мне пришёл в голову более безопасный план… — заговорил Жерве, опершись лапой на ствол бука, чтобы отдышаться. На глазах изумлённых Арчибальда и Бартоломео старый лис вынул из кармана пиджака бумажник:
— Может быть, завтра мы вернёмся и просто купим эти книги?..
Чрезвычайно скромный театр
— Не знаю, действительно ли этот театр чрезвычайно скромен, дядя Арчибальд, но мне кажется, что афиша чересчур велика для зрительного зала, которым управляют грызуны.
— А мне кажется, что нам предстоит увидеть ещё много удивительных вещей!
Стоя перед светящейся вывеской, на которой слово «чрезвычайно» было написано большими буквами, а «скромный» — совсем маленькими, Арчибальд и Бартоломео размышляли о том, как может выглядеть Ромео П. Крыс, автор пьесы, которую они прошлой ночью стащили из Книжного магазина. По какому-то немыслимому совпадению именно эта пьеса шла в театре Зелёного Бора в течение всего сезона. После успеха «Барышень из Рокфора» в театре на побережье Бурного моря выдающийся драматург и режиссёр ненадолго задержался в Звёздных горах, где в течение трёх сезонов со сцены не сходило его «Крыс-кабаре». А затем он вернулся в родные края, чтобы лично поставить свою ранее не исполнявшуюся юношескую пьесу «Погрызём под дождём». Главную роль в этом музыкальном спектакле играл знаменитый Хомяк Фред, а его партнёршей стала многообещающая молодая актриса, чьё имя решили держать в секрете до пышной премьеры, которая должна была состояться в этот вечер под объективами жадных до сенсаций репортёров. Говорили, что она чрезвычайно талантлива и что местные драматурги, побывавшие на репетициях, уже наперебой зазывали её в свои театры. Дошло до того, что Ромео П. Крысу пришлось увеличить гонорар молодой звезды и полностью отремонтировать её гримёрную, лишь бы она не покинула труппу. Говорили также, что жителям Зелёного Бора очень повезло — ведь они могли воочию убедиться в её красоте и таланте, и что всем зверям следовало бы гордиться, что она соблаговолила играть для них. Авторы последнего номера «Театрального журнала», вывешенного в витрине у входа, не скупились на похвалы этой пока ещё безымянной восходящей звезде. Правда, в журнале указывалось, что большинство лестных слов принадлежало самой актрисе, которая, пригрозив выцарапать глаза критикам, предпочла переписать статью почти целиком, чтобы она полностью соответствовала её ожиданиям. Ох уж это волнение дебютантки!
— Я обожаю Хомяка Фреда, он выделывает что-то невероятное своими лапами, надеюсь, что мы сможем увидеть хотя бы кусочек репетиции! — радостно воскликнул Арчибальд, толкая створку двери. — Но вот что касается исполнительницы главной роли, она выглядит не очень уверенно.
— О, дядя Арчибальд, знаешь, журналисты иногда преувеличивают и представляют скверных актрис как настоящих примадонн. Я уверен, что в ней нет ничего особенного!
— Ни за что! Я не со-би-ра-юсь выглядеть смешной перед зрителями! — звонкий голос был слышен во всех уголках главного зала театра.
— Но, послушай, Мышетта, милая, ведь пьеса называется «Погрызём под дождём», и поэтому тебе неизбежно придётся пару раз намокнуть, лапонька! — умоляющим тоном отвечал ей старый грызун.
— Я не верю тебе, Ромео, крысик мой! Если бы ты любил меня, ты бы понял! Я измучилась от того, что никто не желает представить себя на моём месте! Кроме того, сколько недель я просила тебя переписать финальную сцену. Речи не может быть о том, чтобы я поцеловала этого хомяка с торчащими передними зубами, который целыми днями только и делает, что грызёт семечки подсолнуха! Ромео, крысик, если ты ничего не изменишь, я уйду из спектакля!
— Ах, Мышетта, я люблю тебя, вернись! Не надо превращать эту историю в дырку от сыра! — снова взмолился её собеседник.
Надо признать, что главный зал «Чрезвычайно скромного театра» действительно отличался чрезвычайной… скромностью. Впрочем, в беспорядочном оформлении обитых тканью кресел, расставленных не очень ровными рядами, чувствовалось некое старомодное очарование. Деревянные каркасы были обтянуты где шёлком, а где грубой клетчатой тканью, твид соседствовал с тканями в горошек, а номера мест на спинках кресел были частью вышитыми, частью пришитыми сверху, а частью нанесены с помощью копировальной бумаги.
— Я слышал, что они обновили старые сценические костюмы, — прошептал лис своему племяннику.
Свисавшая с потолка огромная люстра освещала ряды, позволяя зверям рассаживаться со всеми удобствами перед началом представления. Сидевшие на ветвях домашние и полевые мышки в рубашках, шейных платках и фетровых беретах зажигали потухшие фитили и заменяли догоревшие свечки. Декорация на великолепно оформленной сцене представляла крохотную деревеньку, населённую грызунами. У каждого зрителя имелся латунный театральный бинокль или раздвижная подзорная труба, что позволяло лучше оценить спектакль. И в этот самый момент исполнительница главной роли занималась тем, что своими маленькими лапками ломала все великолепные декорации. Лис Арчибальд сразу узнал её серую шкурку, платье с узором из ягод клубники и косыночку на шее и не мог сдержать дрожь.
— Послушайте, господин Лис, вы сейчас не ищете заместительницу? — шутливо спросила Мышь Шарлотта, отталкивая мордочку преследующего её поклонника, который, лёжа на полу, с любовью целовал её задние лапки. — Я решила сделать перерыв в моей актёрской карьере. Клиенты в Книжном магазине, конечно, у-жас-ны-е, но там, по крайней мере, никто не
