Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра

Что предшествовало его неожиданному назначению на пост главы правительства?

VII съезд, проходивший 1–14 декабря 1992 года, был крайне важен для Ельцина: 1 декабря истекал срок дополнительных полномочий, предоставленных ему еще V съездом. Также на съезде предстояло определиться с главой правительства. По конституции, его должен был утверждать съезд. И с этого съезда президент рисковал уйти и без полномочий, и без верного ему кабинета. Потому что главным вопросом на съезде был разбор полетов команды Гайдара.

Президент очень старался снять напряжение во взаимоотношениях с депутатами, чтобы правительство имело возможность продолжать реформы – отыскать взаимоприемлемый компромисс. Отправить в отставку наиболее одиозные фигуры правительства – такое предложение сделал Николай Травкин, в ноябре принимавший участие во встрече президента с лидерами движения «Гражданский союз». Убрать Бурбулиса или сменить его статус. Сместить ряд членов правительства, в том числе Козырева, Полторанина, Нечаева. «При таких переменах премьером можно оставить Гайдара», – заключил Травкин. На это Ельцин ответил: «При таких глобальных изменениях Гайдар уйдет сам. Лучшего премьера мы не найдем. Да и Бурбулиса мне отдать трудно. Гайдар должен остаться».

«Атака на Гайдара – это атака на реформы, а значит, и на президента. Компромисса тут быть не может. Реформы будут продолжены», – твердо высказался президент за неделю до съезда.

Президент поддерживал Гайдара во всем. Не потому, что был безоговорочно согласен с его экономической политикой. Но у Ельцина была убежденность в исторической правоте выбранного им курса, ему импонировал энергичный напор молодого вице-премьера, поддержанного столь авторитетным для Ельцина человеком, как Геннадий Бурбулис. К Ельцину приходили экономисты и хозяйственники, с цифрами и фактами в руках доказывали, что старая система рушится, но новая на ее месте упорно не возникает, и потому без минимального государственного регулирования не обойтись… Но Ельцин все равно верил Гайдару.

И все же он понимал, что, не соглашаясь на определенный компромисс, он не сможет сохранить Гайдара. Поэтому накануне съезда начал увольнять своих ближайших соратников – тех, которые больше всего вызывали недовольство депутатов.

Первым в отставку был отправлен председатель телерадиокомпании «Останкино» Егор Яковлев – его передача о событиях в зоне осетино-ингушского конфликта не понравилась главе североосетинского парламента А. Галазову. На встрече руководителей республик с Ельциным Галазов заявил, что «Останкино» необъективно освещает конфликт. А раз так, во главе телекомпании должен стоять «разумный человек», который не разжигал бы межнациональной розни.

Ельцин счел, что перед съездом не может игнорировать такие заявления республиканских лидеров. На следующий день в отставку был отправлен вице-премьер правительства, министр печати и информации Михаил Полторанин. Формально – по его собственной просьбе. Так это или не так – неизвестно. Но хорошо известно, что оппозиция давно добивалась увольнения Полторанина. Руслан Хасбулатов даже написал Ельцину специальное письмо, в котором требовал его смещения. Позже Полторанин расскажет в одном из интервью, что Хасбулатов предъявил Ельцину ультиматум: «Если вы не уберете Полторанина, мы разгромим всю команду Гайдара».

26 ноября произошла еще одна отставка: с поста госсекретаря при президенте на существенно более низкую должность руководителя группы советников при президенте был переведен Геннадий Бурбулис. Однако, встретившись в тот же день с группой депутатов, Ельцин заверил их, что каких-либо других изменений на ключевых постах в правительстве, в том числе отставки Козырева, до съезда не будет. Президент пояснил: он принял отставку Геннадия Бурбулиса и Михаила Полторанина, понимая, что именно эти две фигуры станут главными мишенями на предстоящем съезде.

То же самое Ельцин повторил 30-го числа на встрече с представителями СМИ. Он сослался на то, что на него сейчас идет «очень мощный накат». При этом, однако, несмотря на некоторые уступки оппозиционерам, заявил Ельцин, правительство он «не отдал» и «не отдаст».

* * *

Гайдар ясно сознавал невозможность совместной работы правительства и нардепов, их абсолютную несовместимость. И искал способ, как сделать так, чтобы реформы были продолжены. Он не мог упустить исторический шанс вернуть страну на нормальный цивилизованный путь развития. Для этого стремился к замирению с депутатами, готов был идти на компромиссы, одним из которых стало назначение Виктора Геращенко главой Центробанка.

«Когда Гайдара назначили исполняющим обязанности премьера, перед ним встала очередная задача – добиться премьерства, – рассказывает Шохин. – Без послаблений Верховному Совету, понимал, это исключено. Хасбулатов тогда усиленно продвигал на пост председателя Центрального банка Геращенко. Егор придумал маневр: он пойдет навстречу Верховному Совету с кандидатурой Геракла [так было принято называть Геращенко в политических и финансовых кругах. – А. В.], а Верховный Совет и съезд согласятся в качестве компромисса на назначение Гайдара премьером. И вот в преддверии VII съезда народных депутатов лично Егор становится двигателем приглашения в ЦБ не либерала, а “красного банкира” Виктора Геращенко. При том, что их взгляды сильно расходились, да и Ельцин был настроен против Геракла. Воспоминание тех дней: мы сидим в “Новоогареве” у президента за ужином. Вице-премьеры и вице-спикеры Верховного Совета… Гайдар незаметно толкает только что назначенного вице-премьером Хижу: “Георгий Степанович! Давай, как договаривались”. Хижа начинает: “Борис Николаевич! В Центробанке вакансия. Предлагаем на место председателя Геращенко”. Ельцин негодующе: “Вы что?! Геращенко?! Этого ни в коем случае нельзя делать. У меня на него два тома компромата”. Сдали назад. Но Егор все-таки додавил… И создал себе головную боль».

Назначение Геращенко стало одним из главных стратегических просчетов Гайдара. Их взгляды были диаметрально противоположны, что в результате еще больше осложнило продвижение реформ.

Рассказывают Кох и Авен:

«Гайдар очень хотел стать премьером. И мы хотели его назначения, но сознавали: съезд левый, необходимо искать компромисс. Осенью собрались в Архангельском выработать тактику… Вопрос был поставлен так: “Егор, надо выбирать. Либо ты премьер, тогда придется жертвовать всей командой. Либо сохраняем команду, но жертвуем премьерским постом. Если последнее, то у тебя “право первой ночи” назвать любую фамилию, кто может быть премьером. Кто, условно, “крышует” нашу команду”. – “Какие могут быть сомнения? – говорит Гайдар. – Конечно, сохранение команды”. Премьера решили найти приемлемого для съезда и для нас».

А вот как описывает эту ситуацию Гайдар в книге «Дни поражений и побед»:

«К концу ноября для меня вполне ясно – на предстоящем Съезде народных депутатов смена премьера неизбежна… По здравом размышлении прихожу к выводу: можно, конечно, попытаться сохранить и после Съезда положение и. о. премьера с еще более ослабленной позицией, при нелояльном Центральном банке и враждебном Верховном Совете, но для дела полезнее добиться утверждения Съездом такого премьера, с которым можно