Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра

Тупик?

Но и оставлять Гайдара исполняющим обязанности тоже никто не хотел. Раз не Гайдар, то кто? И тогда у депутатов, обсуждавших создавшуюся практически тупиковую ситуацию, возникла фигура Черномырдина.

Из рассказа Михаила Болотовского «Приговор пятнадцати. Нехорошая комната»:

«Рыбкин: “А, собственно, почему не Черномырдин? Он крепкий хозяйственник. Я не думаю, что он в восторге от всех этих гайдаровских экспериментов. Посмотрите, у нас по газу и электроэнергии претензий нет. Я бы поддержал эту кандидатуру, как возможную”.

Травкин: “Если Ельцин ее предложит… А если будет рейтинговое голосование?”

Астафьев: “Отводим Гайдара на рейтинговом, делаем первым кого-то… его Ельцин все равно не предложит… и с гарантией получаем в кандидаты второго по рейтингу”».

* * *

Гайдар: «Вечером накануне голосования Борис Николаевич пригласил членов правительства на ужин… Воспользовавшись оживленным разговором коллег, попросил президента поговорить наедине, сказал, что в создавшейся ситуации, особенно после всего произошедшего, считаю, что попытка удержать меня на посту премьера слишком опасна, она дает дополнительные возможности оппозиции дестабилизировать обстановку. Так как к этому времени Ю. Рыжов… твердо отказался баллотироваться, предложил выдвинуть и поддержать кандидатуру Владимира Каданникова, в готовность и способность которого вести последовательную политику реформ верил.

Добавил, что в случае его назначения я, мои коллеги сможем остаться в правительстве, продолжить работу. Президент пообещал непременно его выдвинуть и сказал, что будет ориентироваться по ходу голосования».

И все же Гайдар сделал еще одну попытку: на встрече выдвигавшихся от правительства кандидатов предложил: «Если я пролечу, вы в знак протеста тоже снимите свои кандидатуры». Черномырдин в штыки: «С какой стати?! Раз мы одна команда, пусть хоть кто-то пройдет. Как карта ляжет».

На следующий день в первоначальный список для рейтингового голосования были внесены вице-премьеры Шумейко и Черномырдин, секретарь Совета безопасности Скоков, а также Каданников и Гайдар.

Как вспоминают, большую активность проявлял тогда вице-премьер Хижа. Выступал перед каждым депутатским объединением. Представлял свою программу. Тем не менее в пятерку отобранных Ельциным кандидатов на пост премьера он не вошел.

В итоге больше всего голосов получил Скоков, чуть меньше – Черномырдин и с заметным отставанием – Гайдар. Каданников в своем выступлении, как считает Гайдар, «слишком горячо высказался за реформы, а потому сразу выпал из обоймы».

(Другая версия у Шохина: «“Наш” Каданников выглядел бледно. Никто не посвятил его в сценарий, не разъяснил маневра, и он на трибуне фактически снял свою кандидатуру». Впрочем, суть одна: план был, но его реализацию откровенно провалили.)

«После голосования, – продолжает Гайдар, – беседа с президентом. Юрия Скокова я уже неплохо знал по совместной работе и был твердо убежден: поручить ему руководство еще не вышедшей из младенческого возраста российской рыночной экономикой ни в коем случае нельзя… Да и, честно говоря, у меня не было уверенности, что в критических ситуациях он твердо встанет на сторону президента… Все это я высказал Ельцину. Впоследствии, в апреле 1993 года, мои опасения подтвердились…

Сказал президенту, что в создавшейся ситуации не могу сам снять свою кандидатуру, так как не уверен в том, что политика реформ будет продолжена преемником».

Ни один из заготовленных Гайдаром вариантов не проходит. Последний – пусть президент сам откажется от его кандидатуры.

«Но, если он все же остановит свой выбор на другой кандидатуре, – продолжает Гайдар, – прошу его отдать предпочтение В. Черномырдину. После разговора со мной президент пригласил к себе Черномырдина, потом Скокова, потом еще раз меня. Сказал, что разрыв между мной и Черномырдиным по числу набранных голосов слишком велик. Он принял решение рекомендовать на пост премьера Виктора Степановича, просит меня самого снять свою кандидатуру. Я ответил, что, к сожалению, не могу этого сделать, не убежден в том, что Черномырдин сможет удержаться на пути последовательного развития экономических реформ. Хотя из двух oставшихся кандидатов считаю этот выбор правильным. На Бориса Николаевича было больно смотреть, видно, что решение далось ему нелегко. Очень не хочется к тому же менять всего несколько дней тому назад заявленную позицию о моей поддержке, тем самым демонстрировать слабость. Я еще раз сказал, что готов поддержать назначение Черномырдина… Вернулся в зал на места правительства, сказал… коллегам, что… Борис Николаевич предложит кандидатуру Черномырдина. Депутаты демократических фракций все никак не могли поверить в произошедшее, бросились к Ельцину, уговаривали предложить мою кандидатуру. Он тяжело махнул рукой – решение принято».

Как мы видим, Гайдар до последнего держался за возможность остаться во главе правительства. Не хотел снимать свою кандидатуру – надеялся на минимальный шанс, что Ельцин все-таки не решится отправить в отставку автора реформ…

Но у Ельцина не было выбора. Как пишет сам президент, «разогнать Верховный Совет, который тогда остро мешал реформам, в 91-м или 92-м году, сразу после серьезнейших политических потрясений, распада Союза, было невозможно. Правительство реформаторов не могло работать вместе с коммунистическим парламентом. И я вынужден был проститься с правительством Гайдара».

После утверждения ЧВС премьером Гайдар собрал коллег и сказал, что полностью освобождает их «от всяких обязательств по солидарным отставкам, считаю возможной их работу в кабинете В. Черномырдина, больше того, прошу некоторых из них, особенно А. Чубайса, непременно остаться и продолжить борьбу».

«После энергичного выступления Черномырдина, где он пообещал построить рынок без базара, провести реформу без обнищания народа, я вышел из зала, поехал готовить передачу дел…

Встретился с В. Черномырдиным, ввел его в курс дел, которыми он раньше не занимался: финансы, деньги, валюта. Он хотел узнать, на чье мнение в решении этих вопросов можно полагаться. Посоветовались по кадровым вопросам. Откровенно рассказал, что думаю о сильных и слабых сторонах своих коллег. Разумеется, теперь ему самому решать, с кем работать, но все-таки он знает нашу команду намного хуже, может ошибиться… В целом рекомендовал не торопиться с масштабными кадровыми изменениями, но подумать о возможности возвращения в правительство Б. Федорова, в это время российского директора Мирового банка».

Указ Президента Российской Федерации о назначении В. С. Черномырдина Председателем Совета министров – Правительства Российской Федерации. 14 декабря 1992

[АП РФ]

Насчет «сильных и слабых сторон своих коллег» более подробно можно прочитать в воспоминаниях Шохина:

«Формируется новое правительство. Вызывает меня Черномырдин: “Вообще-то, я эту вашу либеральную шайку-лейку хотел выкинуть” (может, по существу в более мягких выражениях, но по форме – в матерных). “И тебя брать не собирался. Остановило одно: очень Гайдар настаивал тебя не включать в правительство”. – “Не может быть, Виктор Степанович!” Черномырдин взвился: “Как не может быть?! Вот блокнот. Я старый бюрократ. Все записываю. Дословно: "Никого не надо брать из моей команды,