Издательство «Гроб на колесиках». Кафе «У трех котиков» - Лада Валентиновна Кутузова

– Плакал от смеха. Давно мне не доводилось так смеяться. Вас ждет великое будущее, Иван Мельников. – Директор-дедушка потрепал мальчика по волосам, и Ване расхотелось бежать договариваться насчет планшета. Ради славы можно потерпеть лишения.

Директор-дедушка пригласил Ваню, Любу и Антонину Павловну к себе в издательство в среду после уроков. Только Антонина Павловна во вторник вечером заболела и не пришла в школу. Ваня подошел к Романкиной и сказал:

– Ну, ты идешь?

– А разве нам одним можно? – удивилась та.

– А кто сказал, что нельзя? Не заблудимся, тут недалеко… я вчера на карте смотрел. Всего в пяти остановках от школы, туда два автобуса ходят.

Любка подумала и согласилась.

Издательство разместилось в сквере, в доме с белыми колоннами. Ваня видел его раньше, но никогда не думал, что там кто-то работает – здание больше походило на дворец. На латунной табличке, привинченной к стене, было что-то написано, но так неразборчиво, что Ваня не смог прочесть. Он толкнул тяжелую дверь, и они попали в огромный темный холл. Где-то впереди горели свечи, а потолок терялся в вышине. Сбоку стоял старый стол, за ним сидел странный дядька. Казалось, что когда-то дядька попал в аварию, после которой его сшивали по частям. Некоторых собственных частей не хватило, поэтому добавили чужие. Заштопанный дядька спросил, к кому Ваня и Люба пришли, и позвонил по телефону. Вскоре прибежала девушка. Красивая. Очень. С длинными черными волосами, с большими черными глазами и в черном платье до пят. На руках у нее были нарисованы змеи. Девушка держала пылающий факел.

– Спасибо, Сергей Францевич, – поблагодарила она заштопанного дядьку и представилась: – Я Женя, секретарь. Айда за мной!

Она повела ребят вверх по широкой мраморной лестнице. Ваня молчал: все было слишком загадочно. Над головой кто-то пролетел.

– Не бойтесь, – предупредила Женя. – Это летучие мыши, их здесь много.

Кабинет директора находился на втором этаже. Здесь также царил полумрак, лишь светились черепа на стенах. Ваня никогда не думал, что такое может быть: его родители работали в самом обычном офисе. Он там был – ничего интересного.

– Николай Дмитриевич, к вам ребята.

Ваня с Любой зашли в кабинет, но никакого директора-дедушки не было! Вместо него за большим письменным столом сидел нестарый мужчина с короткой бородой и зачесанными назад волосами – модный. Новый директор пригласил их сесть в кожаные кресла, а Женя принесла чай с лимоном и конфеты.

– Наше издательство существует уже пятьсот с лишним лет, – начал новый директор. – Вот как давно!

– А где дедушка? – не выдержал Ваня. – Или вас двое? И оба – Николаи Дмитриевичи?

Новый директор смутился:

– На награждении я просто плохо выглядел. Тяжелая работа и бессонница сказались на моем внешнем облике.

Ваня аж подпрыгнул: разве это возможно?!

– Какие пятьсот лет? – возмутилась Люба. – Что вы нам сказки рассказываете?! Неужели так бывает?

Новый директор улыбнулся так, что стали видны зубы (Ваня обратил внимание, что парочка клыков слишком длинные), и ответил:

– У нас еще и не такое бывает! Сейчас сами увидите.

Он подошел к закрытому стеллажу и отпер его. Затем достал книгу. Ваня и Люба одновременно ахнули: это был настоящий старинный фолиант! Весь в драгоценных камнях, с золотой застежкой. Новый директор щелкнул замком и открыл книгу.

– Телячья кожа самой тонкой выделки, – похвастался он. – Текст рукописный, иллюстрации выполнены лучшими художниками…

Ваня с Любой любовались молча: уж на что Антонина Павловна хвалила Романкину за почерк, но Любке было далеко до каллиграфии, которой была написана книга. Буковка к буковке, заглавная в начале абзаца нарисована красной краской. А какие там были картинки! Яркие, красивые – глаз не оторвать.

– Ваши рассказы выйдут в точно таком же оформлении, – добавил новый директор, и Ваня понял, что это сон наяву – о таком он даже не мечтал!

Глава четвертая. Грустная дама

Женя повела ребят по офису.

Сначала они зашли в крохотный кабинет. Там сидела грустная дама – по-другому и не скажешь. Она печально смотрела в окно, совсем как Ваня в школе, и подпирала щеку рукой. Ваня пригляделся: за окном находился каменный балкон, на котором стояли горшки с геранью. Дальше виднелась пыльная дорога, по ней скакал рыцарь на белом коне. Еще дальше темнел лес. Непонятно, откуда в городе взялся лес и грунтовая дорога? Мальчик заметил, что Люба тоже таращится в окно: видимо, также почувствовала неладное.

Женя кашлянула, и грустная дама повернулась к ним. У нее была длинная золотая коса, зеленое бархатное платье и шляпа, похожая на конус, с вуалью.

– Полина Никитична, это к вам! – Женя подтолкнула вперед Ваню с Любой.

– Дети? – удивилась грустная дама.

– Это наши новые авторы, – объяснила Женя. – Мы будем издавать их фантастические рассказы.

Грустная дама разрыдалась.

– Полина Никитична – наш юрист. Она боится писателей, – прошептала Женя.

– Почему? – тоже шепотом спросили ребята.

Женя пожала плечами и вышла.

Грустная дама вытерла глаза салфеткой и задумчиво произнесла:

– Значит, надо заключить с вами договор. С каждым по отдельности.

Ваня важно кивнул: наконец-то до дела добрались! Сразу с этого начинать следовало.

– А от нас какие-то сведения нужны? – уточнила Люба. – Вот в школе всегда кучу бумаг заполнять требуют.

Грустная дама оживилась:

– Конечно! У вас справки из психбольницы есть, что вы нормальные?

Ваня и Люба переглянулись: справок у них не было.

– Понятно, – нахмурилась грустная дама. – Такие же, как все писатели, – с чудинкой! Ни одного нормального рыцаря.

Она молча распечатала договоры и протянула ребятам:

– Читайте. Если согласны, подписывайте.

Ваня потрогал лист – плотный, украшен орнаментом в виде летучих мышей и черепов. Буквы необычные – вытянутые и острые. Мальчик пробежал текст глазами и оторопел: половины слов он не понимал. Возникло ощущение, что слова здесь только притворяются русскими, а на самом деле – заграничные.

– «По гроб жизни» – это что? – с запинкой произнес Ваня.

– Это значит, что ты по гроб жизни обязан писать книги для нашего издательства, – ответила грустная дама и зевнула.

– А если не напишу? – В груди у Вани похолодело, словно кто-то зафутболил туда снежок.

– Там же ясно написано. – Грустная дама начала раздражаться. – За просрочку выносится предупреждение. За три накопленные просрочки приедет гроб на колесиках, оттуда вылезет черная рука и утащит тебя.

– Это взаправду?! – хором спросили Ваня с Любой. – Не шутка?!

– Конечно, по-настоящему, – закивала дама. – Это же договор! Не верите? Сейчас покажу.

Грустная дама нагнулась и пошарила по полу. Нащупала кольцо и потянула – со скрипом откинулась крышка люка. Дама взяла со стола светящийся череп и начала спускаться.

– Осторожней, – предупредила она, – ступеньки неудобные. Не свалитесь.

За дамой сначала полез Ваня, за ним – Люба. Череп слабо освещал винтовую лестницу. Ваня крепко держался за перила, а то упадешь и костей не соберешь.

– Я боюсь, – прошептала Люба.

Ваня вздохнул и протянул руку – пусть за него держится, а то грохнется и их с ног собьет.

Они оказались в подвале. Здесь тоже были проблемы со светом: он освещался лишь факелами. От копоти стены потемнели, было сыро и холодно. Грустная дама повела их вперед. В одном