Издательство «Гроб на колесиках». Кафе «У трех котиков» - Лада Валентиновна Кутузова
– Кто это?! – крикнул Ваня.
– Литературные рабы! – так же громко ответила грустная дама. – Они нарушили условия договора, и за ними прикатил гроб на колесиках. Теперь пишут за других.
– По гроб жизни?! – ужаснулся мальчик.
– В загробной жизни, – отрезала грустная дама.
Рядом охнула Люба, она на что-то указывала. Ваня присмотрелся: все литературные рабы были прикованы к столам толстыми цепями. Да они даже встать не могли, не то что сбежать. Вот так подпишешь договор, не читая, и попадешь в кабалу. Будешь сочинять ты, а прославится кто-то другой.
Глава пятая. Трудно быть писателем!
Женя проводила ребят к выходу и сказала, что завтра их снова ждут в офисе – с подписанными договорами. Не сговариваясь, Ваня с Любой пошли вместе. Но сначала мальчик обошел здание – никакой грунтовой дороги с рыцарем и леса не было.
– Ты что решила? – нарочито безучастным голосом спросил Ваня. – Будешь подписывать договор?
– Не знаю, – ответила Романкина, – как-то…
Она замолчала.
– Страшно? – подсказал Ваня.
Люба кивнула:
– Ага. Сиди потом на цепи, если не получится.
– Ну да! Лучше без книги обойтись.
Ваня пришел домой и стал разбирать портфель, вытащил договор и еще раз его перечитал. Вот если бы точно знать, что он справится, тогда бы можно было подписать. А вдруг раз – и что-то случится? И явится за Ваней гроб на колесиках, высунется оттуда черная рука и утащит в загробную жизнь, в которой он станет литературным рабом. Нет уж, не надо! Хотя жалко… Больно книжки красивые. Ваня успел представить, какой будет Фыва Йцукен на картинках: большая, фиолетовая, лохматая… Нет, жизнь важнее! И тут его осенило.
Ваня позвонил Любе:
– Слушай, Романкина, я вот что придумал. А если мы друг другу помогать станем?
– Как это? – не поняла Люба.
– Просто. Если у тебя не будет получаться, я тебе помогу, и наоборот.
– Точно! – обрадовалась Люба. – Так и сделаем. Ну ты и голова, Мельников!
Ваня довольно улыбнулся – а то!
– Значит, подписываем? – уточнил он.
– Подписываем, – согласилась Романкина.
На следующий день они с Любой повезли бумаги в офис. С ними увязалась Антонина Павловна – она как раз выздоровела. Ребята пытались ее отговорить, но она стояла на своем. Ваня подозревал, что Антонина Павловна просто очень хочет побывать в издательстве. Но как только они приблизились к дому с колоннами, у учительницы закружилась голова.
– Что-то у меня двоится в глазах, – прошептала она и врезалась в дерево.
Люба с Ваней подхватили Антонину Павловну с двух сторон и усадили на скамейку в сквере.
– Вы посидите немного, а после домой езжайте, – предложил Ваня. – Мы сами справимся.
Антонина Павловна приложила к голове бутылку с водой и ничего не ответила. Наверное, у нее было сотрясение мозга.
Дальше ребята отправились одни.
Заштопанный дядька вертел в руках еще одну руку. Увидев ребят, он смутился и спрятал чужую конечность за спину.
– Что это у вас? – спросил Ваня.
– Ничего. – Заштопанный дядька покраснел. Видимо, он не умел врать.
– Рука! – Люба обвиняюще ткнула за спину дядьки.
Тот достал конечность и как ни в чем не бывало ответил:
– А-а-а, это? Так, примеряю: подойдет или нет… А то старая плохо в локте сгибается, и пальцы скрипят. Но кажется, этот цвет мне не подходит – больно блеклый. Поглядите!
Заштопанный дядька приставил к себе руку. На взгляд Вани, лучше от этого дядька не стал, но и хуже тоже. Мальчик пожал плечами:
– Нормально.
– Да? – с сомнением в голосе переспросил заштопанный дядька. – Надо подумать.
– Сергей Францевич, вы же месяц назад руку меняли! – На Жене сегодня было ярко-красное платье. – Зачем вам новая? Еще старую сносить не успели.
– Вот и я так считаю. – Заштопанный дядька выбросил чужую руку в корзину для мусора.
Женя взяла договоры и отнесла их грустной даме. Та сперва снова заплакала, увидев Ваню с Любой, но быстро успокоилась. Она все тщательно проверила, после зажгла свечу. На ней грустная дама растопила какой-то темно-бурый кусок вроде пластмассы, плюхнула его на бумаги, а сверху пришлепнула печатью.
– Палец, живо! – скомандовала грустная дама.
Ваня протянул свой и в тот же миг охнул: дама уколола его иглой. Кровь капнула на печать, та на мгновение вспыхнула и погасла.
– Ну вот и все, – довольно улыбнулась грустная дама, когда то же самое проделала с Романкиной. – Теперь вы официально наши авторы! Добро пожаловать!
Ваня случайно посмотрел ей за спину: в окне все так же виднелся лес, которого на самом деле не было, и пылилась дорога. Рыцарь на белом коне не продвинулся ни на метр.
Женя сказала, что необходимо подождать редактора и позвала ребят пить чай. С ними увязался Володя – еще один сотрудник издательства. Женя объяснила, что Володя работает начальником склада – принимает книги из типографии и отгружает их в магазины.
– Вот выйдет ваша книжечка, – сказал Володя, – буду внимательно за ней наблюдать: как она продается. Хорошо или не очень?
– Замечательно продастся, – ответила Женя. – На наши книги очередь из покупателей, записываются на несколько лет вперед.
– Тогда я отзывы читать стану, – не унимался Володя. – На их книги. Нравятся они читателям или не очень.
Ваня едва не поперхнулся конфетой. Как это – не очень? Разве так бывает?!
– У-у-у, – протянул Володя. – Иногда писателям очень достается от читателей. Один раз мы отзыв читали и чуть не умерли со смеху.
Ване все больше не нравилась идея становиться писателем. А если и про него что плохое напишут?
Володя посерьезнел и добавил:
– А вообще, опасным делом занимаемся. Раньше, чуть что, книги вместе с издателями сжигали на костре.
Рядом закашлялась Люба. Женя постучала ее по спине.
– Ну да, – согласилась она. – Николая Дмитриевича несколько раз сжигали, сам рассказывал. А ему хоть бы что! Погорит немного, выйдет из огня, пепел отряхнет и дальше живет.
– А еще заодно с авторами. – Володя много-значительно посмотрел на Ваню и Любу. – Говорят, что даже тех писателей, кто умер, из могил выкапывали и тоже того… сжигали.
Пить чай расхотелось. Хорошо, что Женя сменила тему.
– Да нет, – сказала она. – Писателей не сжигали. Так, в тюрьму иногда сажали.
Ваня стал почти как грустная дама: бедные писатели! То не дождешься свою книжку, а то ее еще и сожгут. Выбрал же он себе занятие! Любка Романкина тоже приуныла, глаза заблестели, вот-вот расплачется.
– И воровали книги с давних пор. – Володя с шумом втянул чай, а затем откусил бутерброд с колбасой. – Даже термин такой есть – «контрафакт», то есть пиратское издание. А иногда стычки происходили за право издания книги. Прикидываете? Вот бы за вас издательства дрались!
Ваня представил: он еще только дописывает книгу, а телефон уже разрывается от звонков и все его, автора, спрашивают. Мол, не написали
