Ледяное пламя Якова Свердлова - Роман Валериевич Волков
Яков Вотинов по кличке Квадрат: партийный лидер, бомбист и самый ценный агент Пермской охранки
В общем, отпираться не было смысла, бродяжничество только отягощало вину. Какой смысл получать к грозящему наказанию еще четыре года сверху? Свердлов назвал себя, и проверка по нижегородскому полицейскому архиву показала пермякам — в их руках социалист-рецидивист, успешно ведший подпольную жизнь на протяжении двух с половиной лет.
Пока полицейские раскручивали связи большевистского подполья, Яков Свердлов пытался вести собственное расследование в поисках предателя.
Еще во второй половине марта был задержан ведущий пропагандист и агитатор пермского комитета. Затем были арестованы двое сотрудников подпольной типографии, работавших на гектографах. В последней декаде апреля в народной читальне — отделении Смышляевской библиотеки в Мотовилихе — полиция накрыла целый пропагандистский кружок. Во всех трех случаях арестованы были опытные и весьма осторожные партийцы. Версия провалов из-за их неосмотрительности, по здравому размышлению, представлялась Якову маловероятной. Вскоре после этих арестов полиция разгромила химическую лабораторию взрывчатых веществ и мастерскую по изготовлению бомб (97).
Не оставалось сомнений, что после всех трех эпизодов следствием были получены сведения об основных явочных и конспиративных квартирах организации. Но что-то должно было стать финальной точкой. Чем дольше Яков перебирал возможные варианты, тем больше убеждался — все сводится к его майскому поручению. В двадцатых числах он проводил собрание пермского комитета ночью на речке Егошихе. Решались обычные вопросы, в числе которых — пополнение оружейного склада свежеизготовленными бомбами. Один из умельцев военно-технической группы должен был передать изделия человеку, который заявится с паролем «от Михалыча». Вскоре после этого была повязана вся группа взрывотехников, а также накрыт склад, к тому момент довольно прилично заполненный. К этому же связному вели нити и от арестованных печатников и пропагандистов. Свердлов понимал, что вычислил хорошо законспирированного предателя (98, 99).
Агентом охранки оказался Яков Вотинов по кличке Квадрат. Последняя оплошность Свердлова дала осведомителю возможность сдать практически всю организацию. Вотинов был завербован еще в конце 1904 года, но кураторы настаивали на том, чтобы он был осторожен и не вызывал подозрений у подпольщиков. Собственно, Свердлову Квадрат достался по наследству от предыдущего состава Пермского комитета. Провокатор, разумеется, остался на свободе во время зачистки эсдеков после восстания в Мотовилихе. И у него было убедительное алиби — являясь заведующим складом стрелкового вооружения, он якобы залег на дно вместе с оружием. Иван Чугурин утверждал, что Квадрат вел свою игру с охранкой, выдавая кураторам ту информацию, какая была выгоднее ему самому.
Товарищ Андрей не имел оснований не доверять товарищу Квадрату. Тем не менее, для укрепления горизонтальной структуры комитета, Свердлов решил разнести склад Вотинова и оружейный склад, пополняемый варягами-взрывотехниками. Это интуитивное решение продлило агонию Пермского комитета на несколько месяцев. Охранка, начиная репрессии, хотела быть уверенной, что все огнестрельное оружие будет изъято. В данном случае осторожность Квадрата сыграла против него самого. Так как не раз возникали ситуации, когда требовалось с десяток единиц огнестрельного оружия, а Вотинов выдавал пару-тройку, ссылаясь на трудности безопасной доставки. Не желая зависеть от одного человека, Яков дал команду организовать резервные склады. В итоге Квадрату пришлось некоторое время втираться в ближний круг Свердлова, чтобы добыть все оружейные явки (100).
Между тем склад большевистского оружия, доверенного Квадрату, располагался не где-нибудь, а непосредственно на квартире начальника Пермского губернского жандармского управления (ГЖУ) Л. С. Байкова. За господином полковником оставалось последнее слово — быть боевой акции эсдеков или нет. После боев в Мотовилихе все, что организовывалось через Якова Вотинова, неизменно или срывалось, или заканчивалось арестами.
За восемнадцать лет предшествующей службы в жандармерии полковнику Байкову не удавались столь удачные внедрения агентов в ряды революционеров. Леонид Семенович праздновал успех и готовился получать заслуженный орден Святого Владимира IV степени. А Яков Свердлов впервые столкнулся с противником, профессионально переигрывающим подпольщиков на их же поле. Яков Вотинов же получил рекомендации от начальника Пермского ГЖУ и переехал в Москву (101).
Перед отъездом Квадрата оставшиеся на свободе эсдеки попытались было расквитаться с предателем. Однако боевую группу на квартире Вотинова ожидала полицейская засада. По счастливой случайности одному из боевиков удалось заметить издалека смутное движение за окном. Осторожная разведка показала, что на соседней улице находится целое отделение солдат с винтовками, изготовленными к бою. Коварная охранка в охоте на уцелевших экстремистов использовала Квадрата как живца. Разумеется, самым благоразумным решением в такой ситуации было отложить вендетту в долгий ящик (102). Оставалось только гадать, то ли исключительная оперативная прозорливость помогла жандармам предвидеть покушение на своего агента, то ли Квадрат был не единственным «кротом» в большевистской партии.
В середине июля в распоряжение Пермского ГЖУ прибыл из Киевского управления полковник И. Н. Петров. Он был ровесником Байкова, также служил в жандармерии с 1887 года, в том же темпе рос в званиях. Неудивительно, что двое старых служак быстро нашли общий язык. Леонид Семенович предложил коллеге в ожидании нового назначения заняться крайне прелюбопытным образчиком новой породы уверовавших революционеров. Иван Николаевич, человек отважный и довольно азартный, защитник Маньчжурской железной дороги во время минувшей войны, предложение принял. Он несколько раз присутствовал на допросах Якова Свердлова и его сподвижников, изучал их, пытался понять их сущность и победить ее (101).
Иван Николаевич искал способы воздействия на Якова и вскоре нашел довольно изощренный прием: сообщать арестованному революционеру новости из внешнего мира. Тонким психологом был, судя по всему, жандармский полковник. Ведь первая весточка Свердлова, которую ему удалось передать на волю в начале осени остаткам Пермского комитета РСДРП, звучала так: «… давно уж не знаем о происходящих на воле событиях». (103) Так что Яков был почти в полной информационной изоляции. Единственные известия в тюремный замок могли попадать только с новыми заключенными, а их мало того, что изолировали от политических, так и немного ценной для революционеров информации могли поведать уголовники при всем желании.
Полковник Иван Николаевич Петров был человеком неробкого десятка и обожал каверзные запутанные
