Куда идёт герой и что ему мешает? (не) Учебник сценарного ремесла - Алексей А. Зюзин
«Но некоторые люди так делают…» – шепчет робкая девушка в очках, теряя над собой эмоциональный контроль. Она понимает, что проговорилась, но уже слишком поздно. Я практически взбешен и безжалостно произношу правду. Да, так делают психически нездоровые люди. Так делают сумасшедшие, бродящие по улицам, на которых мы оглядываемся с опаской и спешим перейти на другую сторону улицы. А если это делает главный герой кино, то придумал его, скорее всего, психически нездоровый автор, для которого говорить одному в комнате – норма.
Девушку в очках начинает трясти от ужаса. Она нервно осматривает аудиторию, пытаясь понять, все ли догадались, что для неё говорить с самой собой – это привычное дело. Но я улыбаюсь и произношу тёплым голосом успокаивающую фразу. Фразу, которая заставляет умиротворенно выдохнуть и отличника в вязанной жилетке, и дёрганного спорщика. Но при этом фразу, которая немного напугает вас, дорогие читатели. Я негромко, с улыбкой признаюсь: «Не переживайте. Никто не считает вас сумасшедшей, моя дорогая. Потому что… Вас не существует. Я придумал вас. А также спорщика и отличника. Для того, чтобы мне было с кем общаться в этой книге».
Итак, теперь вы в курсе моей уловки. Прошу прощения, что раскрыл её не сразу. Впрочем, за то, что не дотянул с признанием до конца книги, тоже приношу извинения. Но согласитесь, эти диалоги с вымышленными героями делают повествование живее и органичнее. Не хочу хвалить себя, но уверен, вам было как минимум небезынтересно следить за нашими словесными баталиями. Я создал интересных и понятных конфидентов для того, чтобы мои мысли были ненавязчивыми и воспринимались естественно.
Возвращаясь на страницу вверх, я хотел бы задать вопрос кинотворцам: почему бы фразу «что-то тут не так…», брутальному детективу не произнести своему помощнику? Почему бы крику «Я всё равно найду его!» у героя боевика не вырваться прямо в лица друзей? Пусть они держат его за руки, когда у него случается припадок бешенства. Но пусть они будут в сцене. И, конечно же, жеманный шепот: «Он не устоит против такого…» – который произносит красотка у зеркала, поправляя новое кружевное бельё, мог бы быть адресован соседке по квартире. Ну или хотя бы маленькой собачке у её ног. Ведь тогда мы следили бы не за свихнувшимся персонажем, а за нормальным человеком, который делится мыслями. С другим нормальным человеком. Ну или хотя бы маленькой собачкой у ног.
Именно для этого Конан Дойл создал доктора Ватсона. Уверен, Холмс мог разгадать все преступления и без посторонней помощи. Порой доктор только мешался. И, конечно же, возвращаясь к привычному сказочному формату примеров, Иван-царевич мог ездить просто на сером волке. Но тот кто придумал эту сказку, интуитивно почувствовал, что человеку захочется поговорить и обсудить свои проблемы. И он сделал серого волка говорящим.
Хороший конфидент – это максимально удобный инструмент ведения повествования. Он поможет своевременно озвучить герою свои мысли, переживания, страхи. Любые эмоции. Говоря простым языком, вам нужно создать для своего персонажа собеседника. И заметьте я не сказал «друга». Эта парочка может даже быть в жестком конфликте. Но об этом ниже… В поисках примера идеального персонажа для иллюстрации этой мысли я в своих размышлениях почти сразу обратился к Алану Милну и его замечательному Винни Пуху. Лучшим конфидентом всех времен я считаю Пятачка. Хотя вся книга Милна построена на чудесных диалогах с Кристофером Робином, Кроликом и всеми-всеми-всеми…
Позволю себе процитировать фрагмент из третьей главы с надеждой на то, что правообладатели не будут ко мне строги:
«Был чудесный зимний день. Пятачок, увидел не кого иного, как Винни-Пуха. Пух медленно шёл куда-то, внимательно глядя себе под ноги…
– Эй, Пух! – закричал Пятачок. – Ты что там делаешь?
– Охочусь! – сказал Пух.
– Охотишься? На кого?
– Выслеживаю кого-то! – таинственно ответил Пух.
Пятачок подошел к нему поближе:
– Выслеживаешь? Кого?
– Вот как раз об этом я всё время сам себя спрашиваю, – сказал Пух. – В этом весь вопрос: кто это?
– А как ты думаешь, что ты ответишь на этот вопрос?
– Придётся подождать, пока я с ним встречусь…»
Это же настоящий триллер. Настоящий детектив. Настоящее приключенческое кино. Согласитесь, нам очень интересно следить за диалогом этих персонажей. Мы ощущаем, что нам разрешили подглядеть за жизнью героев, пусть она и чуть выдумана. Пусть в ней и разговаривают на человеческом языке медведь и поросёнок. Размышляя о кинематографе, я прихожу к выводу, что этот аудиовизуальный жанр построен преимущественно на том, что зритель заглядывает в чужую жизнь. Мы получаем свои эмоции в тот момент, когда через экран мы наблюдаем за чужими страстями. Но когда герой обращается к нам непосредственно, этот эффект подглядывания рушится. Нам кажется, что нас заметили. Мы начинаем думать не только о героях, но и о себе. И выпадем из повествования и переживаний. Хотя в некоторых комедийных форматах это и обоснованно…
Давайте уберём румяного поросенка из сцены, описанной выше. Что же получится? Позволю себе немного трансформировать прекрасный текст, оставив Винни наедине со своей целью:
«Был чудесный зимний день. Пух медленно шёл куда-то, внимательно глядя себе под ноги…
– Что же ты тут делаешь, Пух? – бормотал медвежонок себе под нос. – Ты охотишься. Но на кого?
Медвежонок закусил губу и втянул морозный воздух.
– Ты выслеживаешь кого-то! – таинственно прошептал Винни сам себе. – Кого же? Об этом я всё время сам себя спрашиваю…
Медведь улыбнулся зловещей улыбкой.
– Придётся подождать, пока я с ним встречусь…»
Согласитесь, сцена приобрела совершенно другой оттенок. Она может и сохранила смысл. Но её интонация стала болезненной. И, наверное, в жанре хоррора такая сцена могла бы существовать. Это неплохой ужастик, в котором спятивший от боли или желания мстить Винни вышел на тропу поиска жертвы. Но главное слово, на мой взгляд, в предыдущем предложении – «спятивший».
Мы же с вами продолжим заполнять наш пока ещё пустой файл сюжетами про здоровых персонажей. И для здоровых зрителей.
И теперь мы перейдем к вопросу, всегда ли конфидент должен быт другом героя. Нет! Конфидент – это средство донесения мыслей через диалог. С детских лет лично мне комфортнее было слушать, как учителя в классе рассказывают тему кому-то другому. А когда они говорили мне, я напрягался. Я хочу слушать, как люди делятся мыслями, и это не всегда
