Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор
По приказу РВСР от 2 июля 1919 года об учете офицеров на территории, находившейся «под Советами», на учет взяли более 29 тысяч человек, половину из них немедленно отправили на фронты Гражданской25. Колчак, Краснов, Деникин, Каппель, Кутепов, Врангель – все они были побеждены частями РККА под командованием бывших «золотопогонников».
«Делается много несправедливостей и оскорбительного… Каждый комиссар, назначенный контролировать деятельность какого-нибудь отдела в штабе, имеет своим затаенным желанием поймать в контрреволюционности и предательстве какое-нибудь лицо… Почему создалась такая наклонность политических комиссаров, является странным, т. к. таким замашкам [так в тексте. – Ю.К.] страдали жандармы старого режима, служебное повышение которых находилось в зависимости от того, сколько удастся раскрыть заговоров против самодержавного строя»26, – эту прямоту оценок, и особенно разъярившее партруководство сравнение комиссаров с жандармами, Вацетису припомнили уже в июле 1919 года: его арестовали как предателя и пособника белогвардейцев. Правда, вскоре освободили, но в должности главкома уже не восстановили, да и вообще более руководящих постов ему не доверяли.
Доклад И.И. Вацетиса В.И. Ленину о положении в Красной армии. 18 апреля 1919. [РГАСПИ]
В 1918 году «военспецы» составляли 75 % комсостава, в 1919-м – 53 %. Кстати, на службу в Красную армию было взято более 14 тысяч пленных белых офицеров. С них в обязательном порядке брали расписки, подтверждающие, что они уведомлены: в случае измены их семьи будут расстреляны. Всего на службе в РККА во время Гражданской войны состояло 68 тысяч царских офицеров (включая упомянутых белых).
Они служили советской власти, находясь не только под постоянным идеологическим прессингом, но и под угрозой бессудной физической расправы. В этом нетрудно убедиться, читая большевистскую прессу тех лет. Например, «Известия Тамбовского губернского совета» в статье «Революция и офицерство» писали: «Старое офицерство, вышедшее из среды дворян, буржуазии и буржуазной интеллигенции – групп… одинаково враждебных Советской республике, – не пожелало служить рабочим и крестьянству… Офицеры вступили с целью предательства в ряды советских войск в качестве инструкторов и военных специалистов… Офицерские места в нашей армии должны быть замещены представителями класса – хозяина в нашем социалистическом государстве»27. Откровенна и петроградская «Северная коммуна», в издевательской передовице предупреждавшая: «Мы говорим генералам и офицерам, пришедшим к нам на службу: “Гарантировать вам, что вас не расстреляют по ошибке красноармейцы, мы не можем. Но гарантировать вам, что мы вас расстреляем, если вы начнете изменять, можем. И даже обещаем”»28. Офицеры, мобилизованные тираническим государством для его строительства и становления, низводились до положения рабов-заложников. «До сих пор еще… удерживаются и в печати, и речах митинговых ораторов перед стечением народа фразы, оскорбительные по отношению лиц генерального штаба [так в тексте. – Ю.К.]. Упреки в продажности, упреки в контрреволюционности, упреки в саботаже сыплются со всех сторон… Работа специалистов по управлению и созданию армии может быть продуктивной и спокойной только тогда, когда каждый будет гарантирован в своей неприкосновенности и политическая атмосфера не будет давить его психологию»29, – очевидные любому здравомыслящему человеку выводы Вацетиса пропали втуне.
С 1920-х годов военспецов стали вычищать из армии – поначалу относительно мягко, увольняя с работы. Потом – отправляя в ссылки и лагеря. А в начале 1930-х сотни их стали жертвами инициированного партийным руководством и организованного НКВД истребления бывших царских офицеров, вошедшего в историографию как дело «Весна». Уцелевших репрессировали в 1937-м – во время печально знаменитого «Дела военных» и последовавших за ним массовых чисток в армии. Не избежал этой участи и Вацетис, с 1920-х годов занимавшийся исключительно преподаванием: его арестовали в 1937-м. Заслуги перед советской властью – включая руководство подавлением судьбоносного левоэсеровского мятежа в Москве в 1918 году, успешное руководство РККА в должности главкома в самый тяжелый период Гражданской войны и командование армией Советской Латвии в 1919 году – не помогли. Вацетиса расстреляли в 1938 году. Реабилитировали двадцать лет спустя.
Создаваемой армии необходимы были четкая организационная система, прочные штабы, жесткая иерархия и дисциплина. Еще больше она нуждалась в профессиональных командирах – кадровых офицерах, имеющих специальное образование и практический опыт. «Поручик-командарм» принялся за дело. Одной из сложнейших проблем, с которой приходилось бороться в новой армии, стали ошеломляющие нарушения веками установившейся иерархии. Генералы царской армии могли оказаться – и оказывались – в подчинении у капитанов. Тухачевский, в 1918 году шагнувший из поручиков (лейтенантов) в командармы (должность генеральская), оценивал ситуацию безапелляционно, объясняя труднооспоримые успехи 1-й армии «счастливым подбором» командного состава: «На ответственные посты назначались лица не по своему прежнему стажу, а по способностям. У нас совершенно не стеснялись подчинять генералов подпоручикам»30. 25-летний «нестеснительный» командарм делал комплимент самому себе. Уже в 1921 году он без ложной скромности вспоминал о тогдашних своих успехах: «1-ая армия не только по номеру, но и на деле шла первой, как в области организационных успехов, так и в деле выявления и создания широкого и смелого маневра гражданской войны. Формирование Красной Армии, как известно, долгое время носило стихийный характер. Сотни и тысячи отрядов самой разнообразной численности, физиономии, дисциплины и боеспособности, вот внешний вид Красной Армии до осени 1918 года»31. В это время Тухачевский много теоретизировал, размышлял о методологии «обработки масс», применяя в армии весь набор (впрочем, весьма ограниченный) мер воздействия, уже обкатанных большевистскими идеологами. Сам Тухачевский идеологом большевизма ни в это время, ни позже не был, его интересовали результат, достижение цели. Он вводит армейские и дивизионные военно-революционные трибуналы. И констатирует: вместе с комиссарской работой, а значит, агитационной работой политотдела, учреждение трибуналов окончательно закрепило «утверждение дисциплины».
Одним из основных был в то время вопрос материального обеспечения войск всем необходимым для боя и жизни. Решая его, Тухачевский предложил создать в составе армейского управления не предусмотренный никакими положениями Отдел заготовок. При нем развернулись мастерские по ремонту обуви, обмундирования и пошиву белья32. Эта инициатива Тухачевского быстро получила всеобщее признание. Аналогичные отделы появились и в других армиях, а затем даже в центре учредили Управление заготовок.
