Жаркое лето сорок первого - Рыжий

-Высунемся сейчас, значит нарвемся на пулю или снаряд. – Наконец откашлявшись, произнёс Артём. – Останемся, дождёмся тех, кто нас преследовал.

-К своим надо. – Высказался лейтенант Поляков.

-Да кто же спорит? – Спросил старшина. – Вот только командир наш, правильно говорит. Если сейчас из леса выйдем, если не немцы, то наши нас шлёпнут. Под горячую руку попадем.

Я приподнял группу и заметил, что в сторону леса, прямо по направлению к нам, отступает небольшая группа гитлеровцев.

-Фрицы к нам отступают! – Негромко кричу я.

Командиры тут же засуетились, начали готовиться к бою.

Немцев было немного – всего четверо. Но двое из них тащили на плечах длинное «весло» противотанкового ружья. Почему они не вели огонь с поля? Может с фланга решили расстрелять наши танки? Уже не спросишь – четыре автомата и ручной пулемёт с трёх десятков метров не оставляют выживших.

Пока мы расстреливали расчёт противотанкового ружья, впереди, на поле, перевес окончательно начал переходить на сторону красноармейцев, где-то уже во всю шла рукопашная схватка, а часть немцев дрогнула и начала отступать. В спину таким вот, отступающим гитлеровцам и открыл огонь, не жалея патронов старшина из своего верного ДП. Я отчетливо видел, как несколько фигурок в чужого цвета форме попадала на землю.

Наша стрельба не осталась незамеченной. Одна из групп красноармейцев направилась в нашу сторону. Во всяком случае, я заметил трёх бойцов с винтовками и в плащ-палатках, что короткими перебежками побежали в нашу сторону.

Заметил этих бойцов и Артём, он тут же отдал приказ:

-Прикрыть огнём!

Мы тут же открыли огонь в сторону немцев из всего оружия, что было у нас в наличии. Конечно, на расстоянии больше сотни метров наши автоматы были бесполезны, но создали подходящий шумовой фон, чтобы взбодрить незнакомых красноармейцев на один большой рывок. И, вскоре, трое тяжело дышавших бойца, в плащ-палатках и шлемах на головах, с винтовками Мосина в руках, оказались рядом с нами.

Старший из бойцов, безошибочно узнав в Артёме старшего по званию (несмотря на грязную, залитую кровью форму, петлицы и нарукавные знаки отличия никто не отменял), приложил руку к своему шлему:

-Товарищ старший лейтенант, младший сержант Фёдоров.

-Старший лейтенант Крылов. – Коротко представился Артём, немного скорчившись от боли.

-Нас полковой комиссар Фоменко послал узнать, что за пулемёт бьёт во фланг немцам.

-Это хорошо, что вас послали, сержант. – Тяжело улыбнулся Артём, повысив бойца в звании. – Только следом за нами ещё немцы идут.

Лицо младшего сержанта Фёдорова вытянулось, он уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, как Артём продолжил, махнув рукой за спину, в предполагаемом направлении немцев:

-Сколько немцев, не знаю. Вооружение тоже неизвестно. Мы их немного притормозили, организовав минное заграждение. По моим подсчётам, противник минут через пять нас должен нагнать.

Пока у нас шли переговоры, немцев отогнали куда-то вправо, к перекрестку автомобильных дорог. Там же маячили и оба танка. А по полю потянулся тоненький ручеек красноармейцев. Кто-то из них был вооружен, кто-то нет. Но все, однозначно, белели и серели разнообразными медицинскими повязками.

На дороге показалась тентованная повозка с красным крестом в белом круге, запряженная чахлой лошадкой. А следом за ней, одиночная бортовая «полуторка» с кабиной «гражданского», ярко-зеленого цвета.

-Максюта, Саматов, в лес, аккуратно. Посмотрите, где немцы. В бой не вступать!

Двое молчаливых бойцов, сопровождавших младшего сержанта, не проронив ни слова, направились в ту сторону, откуда мы совсем недавно пришли.

А на дороге тем временем появились всадники. Немного, всего четыре человека. И в них угадывались командиры.

-Товарищ старший лейтенант, пройдёмте! – Не то попросил, не то приказал младший сержант.

Сопротивляться никто не стал.

Всадники, как только наша маленькая, но серьёзно вооруженная «гоп-компания» показалась из леса, схватились за оружие, но, видимо, опознав сержанта, успокоились. Фёдоров же, обогнав всех нас, бегом направился вперёд, впрочем, не забыв перейти за три шага на строевой шаг, он вытянулся перед незнакомым командиром, гордо восседающем на лошади белой масти.

-Товарищ полковой комиссар! Младший сержант Фёдоров, разрешите доложить? – Слова младшего сержанта были хорошо слышны, несмотря на царивший вокруг шум и гам.

-Докладывайте! – Разрешил незнакомый командир.

-В лесу была обнаружена группа старшего лейтенанта Крылова. Это они ударили во фланг гитлеровцам из пулемёта. Старший лейтенант также доложил о вероятном скором подходе гитлеровцев со стороны леса. Мной было принято решение послать в указанном старшим лейтенантом направлении бойцов Максюты и Саматова.

Полковой комиссар ловко спрыгнул с лошади, и, бросив повод одному из всадников направился к нам навстречу.

Невысокий, худощавый. С обычным, правильным лицом. Под носом усы-щеточка. На носу – круглые очки. И передвигается по-кавалерийски, на слегка скрюченных ногах. Да и сам он, судя по шашке на боку, кавалерист…

Глава 16

Войну ждали. К войне готовились. Не просто так ещё до войны оборонные заводы перешли на семидневную рабочую неделю… Страна готовилась к войне: производилось новое вооружение, развивалась промышленность, строились укрепления, формировались новые полки, бригады и дивизии...

К войне готовились… Но не подготовились…

Полковой комиссар Александр Иванович Фоменко в армии служил не первый день и всё прекрасно знал и видел. Родом из семьи Питерских интеллигентов, службу он начал в Царской Армии, попав в пулемётную команду вольноопределяющимся, ещё в 1915-м году, сбежав из дому, после очередной ссоры с родителями. Воевал в Польше и Галиции, проявил себя храбрым солдатом в бою и ловким в быту, привлекался к общению с пленными, так как знал иностранные языки (французский и немецкий – благодаря хорошему образованию), был на хорошем счету у командования своего полка. Награжден Георгиевской Медалью четвертой степени. Был ранен, лечился вначале под Киевом, а потом и в родном Питере. После излечения закончил школу прапорщиков с отличием.

К февральской революции – уже подпоручик, командир пулемётного взвода. Как и многие тогда, отречение Императора встретил настороженно – такой стройный и привычный молодому унтеру мир, вдруг рухнул.

Потом к власти пришло Временное Правительство и «главноуговаривающий» Керенский. Говорить Александр Фёдорович умел красиво, наверное, за это и был назначен военным министром. Нет, он, конечно, в свою бытность «у руля» посетил большое количество полков действующей армии, выступал на митингах… Что уж говорить, в какой-то момент, когда Керенский приехал к ним в полк и выступил на митинге, сам Александр Иванович заслушался и поверил в силу «рыцаря революции», вот только после, как