Жаркое лето сорок первого - Рыжий

Второй взрыв последовал ещё через пару минут и заставил нас ускорить шаг. Даже лошадка, словно чувствуя настроение, начала ускоренно перебирать ногами.

-За нами идут. – Уверенно сказал старшина через несколько минут, нервно поправляя ДП на плече.

-Идут. – С телеги подтвердил Артём и попытался встать на ноги, и, что характерно, у него это получилось. Он даже смог взять свой автомат и повесить его ремнём на плечо. От бросившейся к нему военфельдшера он просто отмахнулся. – Не время сейчас разлёживаться, каждый ствол на счету.

-Но… - Попыталась было что-то сказать военфельдшер, но тут же замолчала, заметив тяжелый взгляд старшего лейтенанта.

-С телегой не уйдем. – Коротко сказал Артём. – Сильно нам движение замедляет.

-Тогда телегу придётся бросить. – Предлагаю. – А запасы вьюком на лошадь.

-Старшина, организуешь?

Пограничник кивнул.

-Только на лошадь самый минимум. Нескоропортящиеся продукты и боеприпасы. Всё лишнее оружие оставляем тут. – Начал распоряжаться старший лейтенант. – Немецкие пулемёты бросаем. Оставляем только автоматы. Нам нужна максимальная подвижность.

-Понял. – Кивнул старшина и бросился к лошади, стал её распрягать. Красноармеец Ионов тут же начал ему помогать.

А Артём тут же начал делать то, что умел делать неплохо – при помощи оставшихся «лимонок» минировать груз на повозке и вокруг неё. То винтовку в сторону отбросит и при помощи мотка непонятно откуда взявшейся проволоки начинает минировать, то под ящик гранату запихнёт, то в кустах растяжку поставит.

Стоит сказать, что минировал округу старший лейтенант виртуозно, при этом успевая маскировать свои «подарки». В этом ему помогал любознательный лейтенант.

Только мы с военфельдшером были предоставлены сами себе. Вернее, она бегло изучала немецкий автомат МР-40, тот самый, что принёс вчера старшина.

-Вот сюда оттянуть. Вот сюда нажать. – Я коротко рассказывал, наглядно демонстрируя своими действиями, что и как нужно делать. – Нажимаешь плавно. Режим огня только автоматический…

Диалог мой был несколько фамильярным, с явным нарушением субординации и устава, но сейчас был не тот случай, чтобы кто-то обратил внимание на такую мелочь.

На сборы ушло лишь несколько минут – задерживаться никто не хотел.

-Отходите! Мы догоним! – Приказал Артём и махнул рукой, указывая направление движения.

Я поудобнее засунул две немецкие гранаты за ремень, и, осознавая, что второго приглашения не будет, схватив за руку военфельдшера, потащил её в указанном направлении. Следом за нами двинулся старшина и боец Ионов, придерживая лошадку за уздцы.

Оба лейтенанта нас догнали минут через пять. Впереди, тяжело дыша бежал Артём, а следом за ним, слегка приотстав, мой прадед. А ещё через десяток секунд, позади раздался взрыв, а следом за ним, сразу же, ещё один.

-Ну. Минут десять. Мы себе. Выиграли. – С трудом выговорил старший лейтенант.

Я посмотрел в его осунувшееся, бледное лицо.

Да, поменялся Артём. Посуровел, посерел. И заматерел. Даже больше, чем тогда, после своей крайней командировки. Но в глазах блеск – тот самый, хорошо знакомый, который говорит о том, что мой друг горы сможет свернуть!

На старшего лейтенанта засмотрелись все, не только я. Поэтому и встали, за что сразу же и получили нагоняй от отца-командира:

-Кому стоим? Всех фашистов уже разогнали, пока мы по лесу бегали?

Замечание было дельное, поэтому мы тут же перешли на быстрый шаг.

Ещё через несколько минут Артём негромко произнёс:

-Они точно выдавливают нас из леса!

К подобным мыслям пришёл и я. Вот только думать о том, что же нас ждёт на опушке – мне отчего-то не хотелось. Наверное, потому что я смотрел множество фильмов о Великой Отечественной Войне, начиная с великой эпопеи Озерова «Освобождение», и, заканчивая откровенным дерьмом, вроде «Утомленных солнцем» Михалкова, которое когда-то превозносилось как великое кино о Великой Войне?

Во всяком случае, моё сознание уже рисовало пару взводов немецких солдат, со всем прилагающимся к ним вооружением, в том числе и тяжелым. Да и парочку бронетранспортёров где-нибудь на флангах мой мозг тоже разместил…

Вскоре, мне предстояло убедиться в правильности своих мыслей. Нас (или не только нас) немцы действительно ждали. Сколько их было? Хрен их знает – никто не считал, не до этого было.

Да и увидели немцев первыми мы. Вернее, не увидели, а услышали.

Причём услышали не немцев, а взрывы.

В итоге, когда мы оказались на опушке, на поле, где по моим прикидкам (и судя по нескольким горящим автомобилям) располагались немцы, шёл настоящий бой. Причём бой не такой, к которым мы уже привыкли – малыми силами – а настоящий, серьёзный, с применением бронетехники и артиллерии. И неважно, что бронетехники той было раз два и обчёлся – всего парочка советских танков. Да и пушек было не то, чтобы много – по моим скромным размышлениям, работало всего одно орудие мелкого калибра. Зато красноармейцев, цепью атакующих немцев было много – явно не один десяток человек.

И что немаловажно, эти самые неизвестные бойцы и командиры Красной Армии давали прикурить немцам, на которых мы должны были выскочить из леса! Два горящих грузовика и какой-то несуразный броневик – тому наглядное подтверждение!

Времени на то, чтобы рассматривать картину боя не было. Времени вообще ни на что не было – спереди бой, а сзади немцы, а может быть и полицаи. Хорошо было бы врезать с нашей позиции из пулемётов по немцам, но был у нас в наличии только ДП старшины. Те два оставленных трофейных Zb-26 сейчас бы очень пригодились! А так, у нас на шесть человек – четыре автомата МР-40, трёхлинейка и ДП (Плюс ППД без патронов, который старшина отказался оставлять). Ну и пистолеты с гранатами.

Вот только Артём после бега по лесу изрядно сдал. Стоило ему только упасть на землю, как он ещё тяжелее задышал, его тут же разразил приступ кашля. Причём кашлял он так сильно, что мне казалось, будто он вот-вот лёгкие выплюнет наружу.

Товарищ военфельдшер вообще держалась лишь на морально-волевых. Вернее, не держалась, а лежала. Она была пусть и налегке, несла только один трофейный ранец (с медикаментами), да автомат с пистолетом, но побегать по лесу в сапогах – удовольствие всё ещё ниже среднего. Тем более, для девушки.

А вот я, стоит сказать, напрочь забыл про свою раненую ногу. Скакал как сайгак. И опомнился лишь в тот