«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин
Критическим положение на Ленинградском фронте становится в начале сентября 1941-го. Военный совет фронта в ночь на 4 сентября принимает план обороны. Заместитель наркома внутренних дел В.Н. Меркулов 8 сентября направляет народному комиссару внутренних дел Берии докладную записку, в которой подробно доложит о принятом плане. Он указал при этом, что план был разработан «нами», т. е., вероятно, с участием или под руководством функционеров НКВД, прибывших вместе с ним в Ленинград. План будет рассмотрен на основе докладной, направленной Меркуловым на имя Ворошилова и Жданова. 14 сентября экземпляры записок по вопросу об организации наземной обороны Ленинграда получит от Меркулова Маленков33. Существом принятых решений станет намерение не сдавать город. «Наземная оборона города, – констатируют авторы плана, – должна строиться в предвидении борьбы в условиях окружения». Пояса (рубежи) обороны включали в себя и территорию города, а не только подступы к нему. «Узлы сопротивления в сочетании с поясами… в условиях борьбы в городе» будут названы «основным костяком». «В дополнение к основным узлам сопротивления, в достаточном количестве в каждом секторе должны быть созданы заграждения на улицах и перекрестках, ловушки и каменные мешки, усиленные ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем»34. «Для борьбы с вражескими проявлениями внутри города (в тылу) и борьбы с парашютными десантами в распоряжении УНКВД находится 13 мотострелковый полк и мотострелковый отряд местного формирования»35. Иерархия задач указанных подразделений ясно указывает на высокую степень недоверия руководства НКВД к гражданскому населению. О том же самом свидетельствует и предложение плана о «вооружении отрядов из населения» только «гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью»36.
9 сентября четверо московских руководителей – Сталин, Молотов, Маленков, Берия – направят Ворошилову и Жданову такую шифротелеграмму: «Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие же вами приняты меры для того, чтобы перестать, наконец, терять города и станции… Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград? <…> Почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на обилие танков КВ у вас? Ведь ни один фронт не имеет и половинной доли того количества КВ, какое имеется у вас… Чем занята ваша авиация, почему она не поддерживает действия наших войск на поле?..»37
15 сентября Маленков получит план доставки в Ленинград грузов воздушным путем за подписями начальника штаба ВВС Красной армии Г.А. Ворожейкина и военкома штаба ВВС А.Б. Галичева (за Галичева документ подписал Федоренко)38. 20 сентября ГКО примет постановление «Об установлении транспортной воздушной связи с городом Ленинградом». Причем, как свидетельствует сопроводительная записка В.М. Молотова, проект был подготовлен по его, а не Маленкова, указанию. Виза Маленкова на проекте отсутствует – в отличие от визы Ворожейкина, который этот проект согласовал39. Причем предыдущее постановление ГКО «О транспортировке грузов для Ленинграда» от 30 августа было подготовлено Микояном40. Эту коллизию трудно интерпретировать, но ясно, что сохранившиеся документы дают основание говорить о не вполне упорядоченных взаимоотношениях управленческих структур.
Проверку на прочность и профессиональную состоятельность проходили сталинские военные кадры, пришедшие к управлению войсками после тотальных чисток командования Красной армии в конце 1930-х годов. Сталин не раз посетует на безынициативность и пассивность начальствующего состава. Однажды в переговорах с участием А.А. Кузнецова, Молотова и Маленкова он так отозвался о Ворошилове и Попове (командующем Ленинградским фронтом): «Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе. Что за люди – ничего не пойму»41. В унисон звучит сделанная Ждановым констатация: «…у нас люди все еще не отучились от привычки расти как трава, не подводят итогов, не анализируют…»42
13 ноября в переговорах по прямому проводу Маленков, выполняя возложенную на него функцию, станет «допрашивать» Жданова и Хозина (командующего Ленинградским фронтом) о положении на фронте. Этот разговор со всей очевидностью обнаруживает неосведомленность верховного командования о происходящем на данном участке фронта и явно недостаточный уровень взаимодействия штабов. Маленков спрашивает Жданова и Хозина: «Действительно ли 12 ноября у вас началось наступление, где и какими силами ведется это наступление?» Наступление, как окажется, началось не 12, а 11 ноября. Маленков подтвердит необходимость развивать наступление: «Прошу не медлить с наступлением. Каждый час дорог»43. В этом же разговоре выясняется, что не лучшим образом на фронте обстоит дело с авиацией. Ее катастрофически не хватает, настолько, что Маленков даже переспрашивает с недоверием Жданова: «Повторите еще раз, сколько у вас осталось бомбардировщиков? Неужели всего 12 штук?» Жданов и Хозин попросят Маленкова доложить Сталину о необходимости продлить срок работы на фронте самолетов «Дуглас» и ТБ. Ответ Маленкова хорошо демонстрирует уровень его полномочий. Он со всей определенностью заявит:
«Срок работы Дугласов будет продлен согласно вашей просьбе». Обращаться к Сталину он не станет.
Еще один показательный пассаж этого разговора заслуживает того, чтобы остановить на нем внимание читателя. «Из опыта знаем, – то ли передает Маленков указания Сталина, то ли излагает собственное понимание сложившихся обстоятельств, – что немцы, когда они переходят на оборону… обычно устраиваются под домами и избушк[ами] населенных пунктов в подвальных помещениях]…» И даст совет: «…не задаваться целью взять тот или иной населенный пункт… а поставить себе задачу разрушить до основания насел [енные] пункт[ы] и сжечь их, похоронив под ними… немец[кие] штабы и части. Откиньте всякую сентиментальность и разрушайте дотла все населен [ные] пункт [ы] на вашем пути. Это лучшее средство пробить дорогу на восток»44.
Телеграфные переговоры Г.М. Маленкова, М.С. Хозина и А.А. Жданова об обстановке на Ленинградском фронте. 13 ноября 1941
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 483. Л. 123]
Несколько раз в течение осени Сталин и Маленков обращают внимание Военного совета и командования Ленинградского фронта на необходимость использовать в попытках прорвать кольцо окружения Ленинграда лучшие на тот момент в своем классе тяжелые танки КВ, которых на Ленинградском фронте, как указывалось, больше, чем на любом другом. Для этого их нужно переправить на противоположный берег Невы. Несколько раз Сталин и Маленков задают один и тот же вопрос: удалось ли переправить КВ, и каждый раз получают один и тот же – отрицательный – ответ. Наконец, 16 ноября
