Таинственные дневники Лиса Корнелия - Микаэль Брюн-Арно
— Клянусь котелком! — завопил енот-полоскун и повар Половник, надев на голову кастрюлю и вооружившись жестяной крышкой и деревянной ложкой. — Можно подумать, у нас тут война! Хватайте сковородки, скалки, всё, что подвернётся под лапу!
— Внимание! — воскликнул Ураган. — Нас обстреливают! Все в укрытие!
Раскат грома прогремел, словно взрыв, и на этот раз молния поразила дуб, стоявший ближе всего к хижине. Тот рухнул с устрашающим шумом, разрушив террасу и всё, что на ней находилось.
— Нет! Там папин телескоп! Половник, Ураган, сделайте что-нибудь!
Но его давние друзья исчезли. На полу валялись котелки, ложки и лётные очки, усыпанные лепестками вишни. Корнелий, в ужасе от того, что остался один на один со смерчем, забился под промокшее покрывало. Гром гремел всё сильнее, всё ближе, ветер с новой силой обрушивался на ущелья Звёздных гор. Дубы, окружавшие хижину, падали один за другим со зловещим треском, и, наконец, остался последний дуб, на верхушке которого и примостился Корнелий. Натягивая на голову покрывало, он горько плакал, ему было страшно, что хижина вот-вот упадёт и утянет его за собой.
— Я не хочу оставаться один, сжальтесь, я не хочу оставаться один! Хоть бы кто-нибудь услышал меня, умоляю, пусть кто-нибудь услышит!
— Я здесь, Корнелий, — произнёс голос, перекрывший шум бури. — Наконец-то я нашёл тебя.
Сидя в кресле около кровати, Волк Амбруаз держал своего старого друга за лапу и ласково гладил его по голове, чтобы успокоить.
— Это ты, Амбруаз? — спросил лисёнок и высунул нос из-под покрывала.
В хижине под склонившимися деревьями наконец воцарился покой. Успокоившийся ветер рассеял чёрные тучи, затянувшие небо. Жизнь медленно возвращалась в привычную колею, жуки и божьи коровки выползли из земляных норок и щелей деревьев, в которых прятались от непогоды.
— Да, это я, Корнелий. Прости, что я так долго не мог найти тебя.
Теперь старый лис казался маленьким ребёнком.
— Вот что я придумал! — возбуждённо продолжал Амбруаз. — Давай оставим записочку там, в хижине, а сами просто побудем вдвоём. Нам надо столько рассказать друг другу! Я познакомился с твоей замечательной семьёй. Вы славно позаботились о нашем Книжном магазине.
— Я не… хочу… больше оставаться… один… — прошептал Корнелий, превозмогая лихорадку.
— Больше ты никогда не останешься один, — ответил старый волк и крепче сжал его лапу. — В какой бы хижине ты ни спрятался, я найду тебя. Обещаю!
Корнелий с улыбкой поднял голову и посмотрел на верхушку дерева, к стволу которого он прислонился. Амбруаз с глазами, полными слёз, махал ему лапой с террасы. В свете зари, пробивавшемся через густую листву, лис увидел Ферреола, Теодору, Арабеллу, Исидора, Прюнеллу, Гонтрана и всех персонажей сочинённых им историй — они ждали его. Он медленно поднялся и бегом бросился к ним.
Волки и лисы
— Амбруаз, дорогой, не подадите мне гвоздь? Боюсь, если я наклонюсь ещё немного, то упаду, — попросил Арчибальд волка, поддерживавшего его шаткую стремянку.
— Разумеется. Вы задумали по-настоящему хорошее дело. Я этого не ожидал, и мне не хотелось бы, чтобы вы считали себя обязанным…
— Да что вы, это такие мелочи. Три удара молотком, и… ну, вот, всё в порядке! Отойдём немного, чтобы посмотреть, что у нас получилось. Честное слово, — продолжил лис, спустившись со стремянки и оглядев результаты своей работы, — я вполне доволен. А вам нравится, Амбруаз?
— Очень! Спасибо, спасибо за всё!
— Это я должен благодарить вас. Как насчёт чашечки горячего шоколада с маршмеллоу? А заодно я покажу вам, что мы нашли в сундуке у дедушки.
— Отлично, это согреет моё тело. А сердце вы уже согрели!
Прошло две недели с тех пор, как не стало Лиса Корнелия. А осень между тем продолжалась, ей не было дела до горя живых. С деревьев облетели почти все пожелтевшие листья, а тем, что остались, тоже предстояло вскоре избавить ветки от своей тяжести, чтобы освободить место для будущих почек. Жизнь в лесу следовала раз и навсегда установленному циклу: когда кто-то из зверей умирал, он оставлял после себя всё своё имущество, и любой — будь то его потомки или простой прохожий — мог его забрать. Но существовало нечто, неподвластное течению времени, то, что звери оставляли после себя невольно, не задумываясь. Корнелий завещал своему внуку кое-что гораздо более ценное, чем мешки орешков, спрятанные под кроватью, в подушках или в матрасах. Он оставил ему в наследство способ выражать свои мысли — изящно, без малейшей грубости — и талант при любых испытаниях соблюдать приличия в отношении тех, с кем пересекались его пути. Он научил его правильно обращаться с книгами — никогда не загибать углы страниц, не переламывать корешок, укладывая раскрытую книгу на стол обложкой кверху.
— Ведь книга не может сказать тебе, что ты причиняешь ей боль, что ты портишь её, — сказал он однажды, увидев, как его внук случайно вырвал страницу из тома «Знаменитых лесных детективов» и перегнул её корешок в обратную сторону, чтобы удобнее было читать. — Но, если ты научишься слушать книгу, ты услышишь, как стонут страницы, если их листают слишком быстро, и как вскрикивает кожа переплёта, когда ты пытаешься слишком широко раскрыть книгу, и тогда, мой милый Арчи, ты станешь самым добросовестным и самым понимающим продавцом книг на свете. С друзьями всё обстоит точно так же. Чем больше ты учишься слушать их, тем больше ты понимаешь, что они из себя представляют и в чём нуждаются. Люби и береги своих друзей так же, как ты любишь и бережёшь книги, мой большой мальчик. Люби их так, как тебе хотелось бы, чтобы любили тебя. В этом секрет счастья! — закончил он и погладил лисёнка по голове. А потом он показал ему, как отремонтировать книгу, которую он испортил. Этот урок стал самым драгоценным из всех, которые преподал Корнелий своему внуку. Но это было не всё… Ведь был ещё маленький ключик.
— Хотите ещё немного маршмеллоу в шоколад, Амбруаз?
— Боюсь, если я добавлю ещё хоть одну зефирку, весь шоколад впитается, — пошутил волк, заглянув в свою кружку.
— А я как раз это и люблю! Маршмеллоу, пропитанное шоколадом. Это помогает мне
