Сергей Киров. Несбывшаяся надежда вождя - Константин Анатольевич Писаренко
Однако какой толк от помощи, если жители города падут духом, опустят руки и предпочтут борьбе сдачу на милость победителя? Волю к сопротивлению необходимо подпитывать, подкреплять. И никто, кроме Кирова, с этим не справится, ибо за полгода в Астрахани возник некий культ Кирова. Он не просто популярен среди простых астраханцев. Ему верят. Его слова воспринимают как истину в последней инстанции… Где выступает Киров, там аншлаг. Каждый жаждет подзарядиться кировской энергией, кировской верой в неминуемую грядущую победу…
17 июня 1919 года. Пленум горсовета:
«Недавно нам всем казалось, что Колчак задушит нас… Но мы видим, что страшен чёрт, но милостив к нам наш советский бог. И Колчака погнали мы обратно… Положение такое, что сейчас нельзя сидеть сложа руки… наша Астрахань имеет значение для всей Республики, и мы должны всеми силами и средствами защищать край… И пусть нас пугают мощью империалистов… назло и наперекор всему мы не отдадим никому Астраханского края…»
28 июня 1919 года. Общегородская конференция РКП(б). Ремарка репортера: «Встреченный овациями, на трибуне появляется тов. Киров».
«Товарищи… Все, что совершается у нас в России, зависит от тех событий, которые происходят во всем мире… Каждый день и час нашей борьбы зависит от разрастающейся борьбы в мировом масштабе… Нам нужно создать во всех странах мира то революционное беспокойство, усмиряя которое, буржуазия неизбежно погибнет сама… Теперь нет уже ни единой страны в мире, куда не проникали ещё бациллы большевизма… И мы должны приложить все меры и направить все усилия к тому, чтобы весь мир озарило зарево социализма».
18 июля 1919 года. Митинг политотдела флота. И снова «огромный, вместительный Думский зал переполнен сверх обычного»:
«Товарищи!.. Кто не проходит равнодушно мимо событий революции, тот должен время от времени давать себе ясный отчет о том, что сейчас вокруг нас происходит… Время течет сейчас с такой быстротой, наша жизнь настолько полна содержания, что никакой гений не в состоянии охватить все события. История творится сейчас не отдельными государствами, а всеми народами мира…
Мы знаем, что наши войска взяли Пермь и Екатеринбург… подошли на 75 верст к Челябинску. И перед нами свободно открылись ворота Сибири. И Колчак, сунувшись к Волге… в этом наступлении нашел себе гибель. Та же участь ждет и Деникина…»
20 июля 1919 года. Собрание горсовета, профсоюзов, фабзавкомов, «матросских и красноармейских коллективов»:
«У нас теперь одна задача – добить и Деникина, и Колчака. Теперь мы не будем перемещать войска с одного фронта на другой… несмотря на все наши победы над Колчаком. И это мы сделаем потому, что мы намерены к осени совершенно покончить гражданскую войну. Стоит нам только захотеть, и мы этого достигнем! (Бурные аплодисменты)».
2 августа 1919 года. Общегородская партийная конференция:
«Мы мобилизовали максимальное количество сил для вооруженной борьбы с буржуазией, в Европе же идет сейчас максимальное напряжение соглашательства. Выход сейчас… есть только один. Окончить империалистическую войну и начать войну гражданскую. Без борьбы ничего не дается… Все, что есть честного в Европе, кто искалечен безумной войной, тот неизбежно пойдет за нами. Нет такой контрреволюции на свете, которая сумела бы и смогла сокрушить многомиллионное трудовое человечество».
21 августа 1919 года. «Грандиозный мусульманский митинг» в зале Труда, «всего… около двух тысяч человек»:
«Когда мы в октябрьские дни поднимали восстание, то… имели… целью освобождение всего человечества. Разницы между капиталистами русскими и другими нет никакой. Угнетение происходит не потому, что во главе над нами стоит мусульманин или православный, а потому, что над нами стояли богатые классы. Не к уничтожению отдельных национальностей стремимся мы, а к уничтожению богатых классов во всех национальностях»[176].
Перед нами в некотором роде сеансы гипнотерапии. Летом 1919 года и вокруг Астрахани, и в Центральной России обстановка была совсем не столь радужная, как подавал её в речах Киров. Деникин приближался к Москве. У самих астраханцев впереди – кровопролитная битва за Черный Яр. А Царицын и вовсе освободят лишь 3 января 1920 года. Тем не менее Киров вселял в людей уверенность, воодушевлял, заряжал оптимизмом. В конце концов он окажется прав. Пусть не к осени, а к следующей весне с Гражданской войной действительно почти на всей территории Советской России будет покончено.
Штаб 11-й армии. Сидят слева направо: Д.М. Квиркелия, М.И. Василенко, С.М. Киров, К.А. Мехоношин, А.К. Ремезов. 1920 г. [РГАСПИ]
Между тем РВС республики 8 августа 1919 года разделил Восточный фронт на два – Восточный и Туркестанский, 9 августа преобразовал астраханскую группу войск в 11‐ю армию Туркестанского фронта, 15 августа назвал фамилии новых членов её Реввоенсовета: Киров, Бутягин, М.Е. Ефремов (переводом из 10-й армии). 18 августа Оргбюро рекомендовало с Ефремовым не спешить, а назначение Кирова и Бутягина утвердило. Со дня обнародования списка временного Ревсовета в астраханских газетах – 26 июля – прошло три недели. Похоже, Валериан Владимирович нашел в себе силы признать, что с исключением Кирова погорячился. Ведь и РВС, и Оргбюро в Москве вряд ли бы приняли столь важное кадровое решение без его ведома и согласия. В итоге 22 августа 1919 года Троцкий с коллегами постановил: «РВС 11 остается в составе С.М. Кирова, В.В. Куйбышева и Ю.П. Бутягина» [177].
Итак, размолвка между двумя знаменитыми революционерами преодолена? В принципе, да, но…
12. О «сепаратном выступлении отдельных членов партии»
Около трех часов дня 21 августа 1919 года Стасова уведомила Куйбышева о поручении ЦК ему и Карлсону «расследовать дело возстания гарнизона Астрахани и дать исчерпывающий материал об аресте Особого отдела». Однако Валериану Владимировичу было не до того. «Целые дни и ночи мы проводили вдвоем на боевых участках, а Киров руководил Реввоенсоветом и штабом». Это из воспоминаний Бутягина. Он с Куйбышевым пропадал на линии фронта, то на правом берегу Волги у Черного Яра или у села Яндыки, то на левом – у Владимировки и Ахтуба. Куйбышев де-факто превратился в командарма, Бутягин – в его заместителя.
Киров в Астрахани проводил времени больше. Неудивительно, что «командарм» перепоручил ему взаимодействие с Карлсоном, приехавшим из Москвы. Мол, и Атарбеков, и Аристов, и Чугунов известны Миронычу лучше. К тому же сначала Москва доверила «разобрать конфликт… между Особым отделом ЧК и Астраханским гарнизоном» именно Кирову. Мандат с полномочиями Стасова подписала 11 августа 1919 года.
Наш герой, по понятным причинам, углубляться в расследование не хотел и 4 сентября проинформировал Москву: «Я уже сообщал ЦК, что по этому делу здесь собран весь имеющийся материал, в группировке которого принимали
