Куда идёт герой и что ему мешает? (не) Учебник сценарного ремесла - Алексей А. Зюзин
И вот теперь, когда у вас сложилась история и при этом вы не потеряли высказывание, можете попробовать прогнать эту историю через четыре предыдущих упражнения. Возможно, вам уже пора стучать в дверь с позолоченной ручкой.
6. «…Герой получает задание»
На мой взгляд самая дискуссионная глава. Признаюсь, в этом тексте вы натолкнетесь на мои личные внутренние противоречия…
Итак, в мире моего идеального кино герой, конечно же, действует, исходя из собственных целей. Он не должен ждать, покуда внутренний голос подскажет ему сделать что-либо. Согласитесь, Иван-царевич был бы довольно странным персонажем – по темпераменту близким к меланхолику – если бы после сожжения шкурки Царевны-лягушки он улегся на печь и ждал, пока некий проводник постучит в дверь и подскажет: «А чего ты, собственно, разлегся, Иван? Пора тебе невесту искать…» Мы – зрители – заведомо не любим таких героев, которые, пока их не пнешь, ничего не делают. Мы обожаем тех, кто лучше нас. Потому что мы хотим быть похожими на этих недосягаемых героев, мы хотим стремиться и испытываем экстаз от самой мысли, что мы хоть чуть-чуть похожи. А тех, кто слабее нас или даже равен нам, мы презираем. Таксист не мечтает стать таксистом. Лаборант не мечтает стать лаборантом. А вот о Нобелевской премии мечтает… Мы любим тех, кто действует без подсказок, потому что мысленно представляем себя такими же решительными всезнайками и на полтора часа проваливаемся в сказку – в хорошее кино.
Да, порой мы видим фильмы, особенно в экшен-жанрах, где все начинается с фразы: «Джонни, есть новое задание…» – и об этом мы поговорим ниже.
Анализируя такие истории, если они написаны грамотно, я прихожу к мысли, что авторы просто сместили акценты. В хороших картинах герой всё-таки сам ищет приключений и у него самого есть цель. А задание, которое он получает в самом начале, – это просто импульс начать путь. Это задание почти всегда не является его целью. Это важно понимать. Цель героя куда больше. Но задание, словно выстрел стартового пистолета, объявляет начало увлекательного забега.
Снова обратимся к примеру из русского эпоса – к «Былине об Илье Муромце». Выдержка из текста: «…на землю Русскую враги нападают, поля вытаптывают, людей губят, детей сиротят. По путям-дорогам разбойники рыщут, не дают никому ни проходу, ни проезду. Слышит об этом Илья и на судьбу свою жалуется: «Был бы я здоров – не дал бы родную Русь в обиду врагам да разбойникам!» Пришли раз к Илье три странника, налили ему чудесной воды в ковшичек: «Попей, Илья. В этом ковше вода всех рек, всех озёр Руси-матушки». Выпил Илья и почуял в себе силу богатырскую. Говорят ему странники: «Будешь ты, Илья, велик богатырь. Бейся с врагами земли родной, с разбойниками да с чудищами…»
Если вдумчиво читать текст, то момент прихода трёх странников не является началом истории. Вовсе не странники задают миссию для богатыря Ильи. Он уже до них лежал и переживал за Русь. Он уже хотел твёрдо встать на ноги и пойти очищать родную землю. Но три странника вылечили его ноги и сказали, что нужно убить чудовище.
У Ильи Муромца уже есть большая цель – защитить родину. Странники же выдали ему конкретное задание, которое перекликается с его внутренним запросом – убить чудище.
Именно поэтому молодой кинопроизводитель, который придумал своего героя, излишне похожего на Джеймса Бонда, и его начальника, жутко напоминающего руководителя Ми-6 с литерой «Эм» вместо имени, считает, что все сложилось. Начальник выдаст герою задание – это и будет целью. На пути к цели Герой убьёт пару сотен жутких негодяев – и кассовые сборы у нас в кармане. Но дверь продюсера вновь закрыта… Точнее, он приоткрыл её через золотую цепочку и в щель сказал вам, что предложение ему неинтересно. Что опять не так?
Все дело в том, что задание – это как раз та материализованная в понятные образы задача, о которой я говорил в предыдущей главе. А вот личная цель героя – это пресловутая метафора. И эту метафору, увы и ах, тоже нужно придумать.
В этот момент я, как правило, слышу громкий вздох или хлопок закрывающейся книги. Условный юный спорщик, который никак неё хочет уняться, вплёскивает руками: «Так что же надо придумать? Метафору? Или действие? То вы говорите, что метафора без действия никому не нужна. То вы уверяете, что просто действие без метафоры не работает…» Да, все так. И метафорическое высказывание, и конкретная материальная задача должны присутствовать в хорошем сценарии. Они должны легко считываться и быть неотделимы.
Давайте разбираться экспериментальным путем. Наша любимая Красная Шапочка по просьбе мамы несет пирожки больной бабушке. И в этом предложении есть важная метафора – «нужно помогать родным, попавшим в трудности». Именно поэтому в сказке есть важное уточнение – бабушка больна. Именно через болезнь, то есть боль и переживание, мы начинаем сопереживать. Именно зная, что бабушка больна, мы начинаем волноваться: успеет ли Красная Шапочка?
Давайте уберём эту эмоциональную сцепку героя и его цели. На выходе получим: Красная Шапочка несет пирожки бабушке по просьбе мамы. Я убрал всего одно слово «больной». Бабушка здорова и занимается чем-то в лесу. И история сразу начинает наполняться вопросами: почему нужно идти именно сейчас? Почему я должен волноваться за Бабушку и Красную Шапочку, ведь можно просто не пойти?
И вот тут мы, как я уже обещал, отойдем от сказочных примеров. И действительно, есть ряд жанров, в которых повествование может начинаться с фразы «…герой получает задание». И, как я уже писал – это в основном франшизы а-ля «Бонд» или «Борн». Или комиксы… Но особенность этих историй в том, что герой в них уже давно сформирован автором и прочно сидит в нашем сознании. Когда в городе Готеме появляется новый злодей, нам не нужно придумывать, почему именно Человек в маске летучей мыши должен выйти на поединок с ним. Нам не нужно придумывать очередную мотивацию любимому герою. Он сделал это уже три раза до того и должен сделать в четвёртый. Чтобы город спал спокойно.
Именно по этой логике работала бы «Былина об Илье Муромце-2»,
