Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции - Фрэнк Макдоноу
У каждого арестованного, входившего в офис гестапо, снимали отпечатки пальцев и фотографировали. В основном их содержали под стражей, пока велось расследование. Каждое дело гестапо приписывалось одному обвиняемому, даже если в деле участвовало несколько человек. Информация в каждом личном деле регистрировалась в едином официальном документе гестапо. Подавляющее большинство этих дел были напечатаны. На первой странице помещались три фотографии обвиняемого. Первые страницы содержали личные данные, включая имя, дату и место рождения, домашний адрес, семейное положение, вероисповедание, предыдущие судимости, военную службу, сведения о предыдущем времени пребывания в тюрьме или концентрационном лагере. Основная часть каждого дела содержала протокол допроса обвиняемого и допросы всех других свидетелей, проходящих по делу. Прилагались все письма, имеющие отношение к делу. Многие дела гестапо занимали несколько сотен страниц. Каждое дело явно составлялось с расчетом на то, что оно может попасть в суд.
Ключевой частью всех расследований гестапо был допрос. Обвиняемого просили ответить на ряд вопросов. Гестапо часто использовало донос и показания свидетелей для формулирования этих вопросов. Целью было добиться от обвиняемого признания. Документальные доказательства, такие как письма и дневники, часто предъявлялись и озвучивались во время допроса. Основным источником информации, определяющим виновность или невиновность в подавляющем большинстве дел гестапо, оказался протокол допроса. По мере продвижения дела следователь часто консультировался с начальником отдела. После завершения расследования ведущий офицер гестапо составлял полный письменный отчет по делу и рекомендовал дальнейшие действия.
Окончательные решения всегда принимались начальниками отделов, руководителями региональных отделений гестапо, государственными прокурорами и, реже, берлинским штабом. Дела часто скрепляются печатями и подписями всех этих лиц и отделов. Решение о направлении человека в концентрационный лагерь или передаче дела в суд принимал начальник отдела, консультируясь с региональным руководителем гестапо и прокурором. Эта иерархическая и чётко определённая бюрократическая структура свидетельствует о том, что офицеры гестапо не обладали той произвольной властью, которая им часто приписывается. Большинство начальников отделов одобряли решения, принятые сотрудником гестапо, проводившим расследование. Пересматривать или изменять решения могли только вышестоящие инстанции, но это случалось крайне редко.35
Некоторые сотрудники гестапо, несомненно, применяли пытки для получения признаний во время следствия. Применение пыток, выходящих за рамки предписанных наказаний, официально не санкционировалось ни в одном из сохранившихся письменных документов гестапо. Министерство юстиции часто направляло предупреждения сотрудникам гестапо, указывая на суровые уголовные наказания, которые могли быть применены за жестокое обращение с заключёнными во время содержания под стражей.36 Масштабы применения пыток также, как известно, трудно оценить. В нацистской Германии они были гораздо менее распространены, чем на оккупированных территориях. Наиболее часто они применялись в первые месяцы нацистского правления, когда СА действовала как вспомогательная полиция и создавала «дикие концентрационные лагеря».
Несомненно, это продолжалось и в нацистский период, особенно против коммунистов и других ключевых целевых групп. Некоторые люди совершали самоубийства во время длительных допросов в гестапо. Причиной смерти в этих случаях часто указывается «самоубийство», но, возможно, это было следствием пыток, которые зашли слишком далеко. Установить истинную причину смерти по сохранившимся документам невозможно. В ходе последующих военных процессов и расследований по денацификации почти все сотрудники гестапо отрицали применение пыток, особенно в нацистской Германии. Свидетели на послевоенных процессах говорили иное.
Самым распространённым официально утверждённым наказанием была бамбуковая трость. Гестаповцы наносили до двадцати пяти ударов по ягодицам в присутствии врача. Ян Валтин, активист-коммунист, вспоминал, что его били по спине с такой силой, что к концу пытки его рубашка пропитывалась кровью.37 Среди других «неофициальных» методов пыток, о которых сообщали выжившие, – пытка водой. Она заключалась в погружении человека в ванну с холодной водой до состояния, близкого к удушью. Также упоминались упражнения на изнурение и лишение сна. По всей видимости, электрический ток подсоединялся к рукам, анусу и пенису заключённых-мужчин. Яички заключённых-мужчин часто раздавливали прессом, похожим на чеснокодавку, чтобы получить показания. Многих заключённых подвешивали за руки на разное время, пока они не признавали свою вину. Иногда пальцы прижигали спичками.38
Эти крайние меры применялись исключительно к «социальным аутсайдерам» и ключевым политическим заключённым, особенно коммунистам. Каждый раз, когда признание не приносилось, пытки усиливались. Мария Гримме, заключённая, наблюдала, как Милдред Харнак (родилась в 1902 году под именем Милдред Фиш в Милуоки, штат Висконсин, США), члена социалистической оппозиции «Красная капелла», приводили в камеру в Берлине после «усиленного» допроса в гестапо в октябре 1942 года:
Кого-то внесли в зал ожидания на носилках, он едва дышал. Носилки поставили так, что голова человека оказалась прямо рядом со мной. Я оглянулся и был поражен выражением его глаз… вскоре вошли двое гестаповцев, подняли этого человека за руки и спросили: «Ну что, фрау Харнак, вам лучше?» Затем фрау Харнак вывели [для дальнейшего допроса], а через некоторое время её снова принесли на носилках. Хотя она жаловалась на холод, никто из заключённых не осмелился дать ей одеяло из тех, кто был рядом. Через некоторое время она попыталась сама принести одно из одеял, но потеряла сознание.39
Полицейские, занимающиеся расследованием уголовных дел в Крипо, склонны были свысока относиться к этим жестоким методам гестапо. Им не нравилось участвовать в «политической» работе гестапо. Детективы Крипо считали, что используют криминалистические и научные методы, а также вещественные доказательства для доказательства вины обвиняемого. Их работа находилась под пристальным вниманием традиционной судебной системы и адвокатов. Офицеры Крипо считали, что метод гестапо, заключающийся в сосредоточении всего расследования на допросах, был направлен не на установление истины на основе независимых доказательств, а на быстрое раскрытие дел.40
Очевидно, что большинство сотрудников гестапо были кадровыми полицейскими с правыми взглядами, а не жестокими нацистскими фанатиками. Офицеры гестапо такого типа оставались на своих постах на протяжении всей нацистской эпохи. Руководство гестапо в Берлине и в регионах было совершенно иным. Здесь молодые, радикальные и энергичные люди с университетским образованием были полны решимости изменить «старые» полицейские ценности, унаследованные от веймарской эпохи, и превратить их в идеологически и расово мотивированные прерогативы, закрывающие глаза на «верховенство закона». В личном составе гестапо не произошло мгновенной революции, но произошёл очень постепенный переход, в ходе которого «обычные» сотрудники гестапо веймарского периода столкнулись с необходимостью соответствовать новым расово ориентированным типам полицейской деятельности, возглавляемым амбициозными выпускниками университетов, которые были очень далеки от хулиганов-головорезов, бывших штурмовиками во времена прихода Гитлера к власти.
Глава 3. Контроль за соблюдением религиозных убеждений
В «Майн кампф» Адольф Гитлер резко критиковал христианские церкви за их неспособность
