Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции - Фрэнк Макдоноу
Мы требуем свободы для всех религиозных конфессий в государстве, пока они не представляют для него опасности и не противоречат обычаям и морали немецкой расы. Партия как таковая выступает за позитивное христианство, но не связывает себя в вопросах вероисповедания с какой-либо конкретной конфессией. Она борется с духом еврейского материализма как внутри, так и вне наших рядов и убеждена, что наша нация может достичь постоянного внутреннего благополучия только на основе принципа: «Общее благо превыше личного».
В действительности нацистский режим был полон решимости ограничить влияние христианской религии на немецкий народ. Перепись 1939 года показывает, что это была непростая задача. 95% жителей Германии, проживавших в первоначальных границах 1933 года, зарегистрировались как члены обеих христианских церквей, и лишь 1,5% назвали себя «атеистами».² Это помогает объяснить, почему так мало дел гестапо против священнослужителей начиналось с доноса от обывателя.³
Придя к власти, Гитлер публично пообещал «защищать христианство как основу всей нашей морали», но в частной беседе заявил: «Ни у одной из конфессий – католической или протестантской – не осталось будущего. По крайней мере, для немцев… Либо человек христианин, либо немец. Нельзя быть обоими одновременно». В записи в дневнике от 29 декабря 1939 года Йозеф Геббельс сделал следующее наблюдение о религиозных взглядах Гитлера: «Фюрер глубоко религиозен, хотя и полностью антихристианин. Он считает христианство симптомом разложения. И правильно. Это ветвь еврейской расы. Это видно по сходству их религиозных обрядов».
В своей важной речи перед депутатами Рейхстага 23 марта 1933 года Гитлер дал христианским церквям успокаивающе рассчитанное обещание:
Национальное правительство видит в обеих христианских конфессиях важнейший фактор поддержания нашего общества. Оно будет соблюдать соглашения, заключенные между церквями и провинциями; их права не будут ущемлены… Правительство будет относиться ко всем другим конфессиям с объективным и беспристрастным правом… Национальное правительство будет разрешать и подтверждать христианским конфессиям пользоваться их надлежащим влиянием в школах и государстве. И оно будет заботиться об искреннем сотрудничестве между церковью и государством.6
Чтобы успокоить католиков, Гитлер начал переговоры с Ватиканом о заключении Конкордата, который, в принципе, предоставлял бы Католической церкви независимость и возможность самостоятельно управлять своими делами в обмен на обещание полного отказа от участия в политической жизни. 20 июля 1933 года Конкордат между Германией и Ватиканом был подписан в ходе пышной церемонии в Ватикане в Риме вице-канцлером Францем фон Папеном от имени правительства Германии и монсеньором Эудженио Пачелли от имени Римско-католической церкви.7
За этими умеренными публичными проявлениями терпимости к религиозным вопросам скрывались совершенно иные личные мотивы. Христианским церквям пришлось принять конформизм, требуемый нацистским режимом, иначе их ждали всё более интенсивные преследования. Гестапо, по приказу Гейдриха, было поручено разработать планы борьбы с любыми проявлениями религиозного инакомыслия. Ненависть Гейдриха к церквям «граничила с патологией».8 Генрих Гиммлер также в частных беседах выражал крайнее презрение к христианскому духовенству, но на публике часто создавал впечатление, что его эсэсовцы верят в Бога:
Мы против того, чтобы нас называли атеистами, поскольку как общество мы не привязаны ни к той, ни к другой конфессии, ни как отдельные личности. Но мы берём на себя обязательство провести чёткую и ясную границу между церковью и конфессиональным обществом, с одной стороны, и политической или идеологической воинственностью – с другой, и будем решительно выступать против любого их пересечения. В то же время, несмотря на весьма негативный опыт и вполне обоснованные причины для раздражения, которые наши [эсэсовцы] испытывали в прошлом в этой области, мы по-прежнему учим наших людей уважать всё, что свято для наших сограждан, от образования до воспитания, которое мы будем ценить словом и делом.9
В эпоху нацизма священники, монахини и монахини подвергались арестам, католические школы, молодёжные организации и школы закрывались, а церковное имущество конфисковывалось без какой-либо компенсации. Католические священники изображались агентами реакции и систематически преследовались. Не менее 447 священников немецкого происхождения провели некоторое время в концентрационном лагере Дахау.10 Значительное число священников было заключено во всех других нацистских концлагерях, некоторые из них подверглись жестокому обращению и были казнены. Преследования католиков в Германии не были исключительно связаны с нацистами. Печально известная «Культуркампф» Отто фон Бисмарка в 1871–1878 годах была направлена на безжалостное ограничение власти и влияния католической церкви и её духовенства в Пруссии.11
Гестапо возглавляло нацистскую кампанию по ослаблению влияния христианства на сердца и умы немецкого народа, однако его сотрудники избегали вмешательства в религиозные службы, о чем ясно говорилось в циркулярном письме офицерам баварского гестапо от 6 мая 1935 года:
В последние месяцы стало очевидно, что духовенство обеих христианских конфессий всё более открыто и активно выступает против государства. Чтобы преодолеть это, каждому отряду необходимо уделять особое внимание деятельности духовенства. Однако строго предписано не вмешиваться ни при каких обстоятельствах в церковные службы. По всем важным вопросам следует немедленно докладывать.12
Протестантская евангелическая церковь представляла около 40 миллионов немцев, что составляло 66% населения. Она была организована в 28 федеральных региональных лютеранских и кальвинистских церквей. Они традиционно пользовались значительной автономией. Протестантские пасторы были привержены лютеранской идее глубокой лояльности государству. Большинство из них были весьма враждебно настроены по отношению к демократической Веймарской республике. В 1933 году в общей сложности 40% всех евангелических священнослужителей были членами нацистской партии. Поэтому неудивительно, что группа пронацистских религиозных фанатиков, называвших себя «немецкими христианами», – состоявшая из 3000 из 17 000 протестантских пасторов – приобрела известность вскоре после того, как Гитлер стал рейхсканцлером 30 января 1933 года.
«Немецкие христиане» требовали централизованно контролируемой и «нацифицированной» Церкви Рейха, с увольнением всех «неарийских» священнослужителей.13 Их смелым лозунгом было: «Один народ. Один Рейх. Одна вера». На церковных выборах, состоявшихся 23 июля 1933 года, эта группа набрала 75 процентов и взяла под контроль многие области по всей Германии. Людвиг Мюллер, ярый нацист, был назначен епископом новой «Евангелической церкви Рейха». Немецкие христиане хотели построить нацифицированную версию христианства, которая преуменьшала бы еврейские аспекты Ветхого Завета и вычищала бы интернационалистские аспекты из Нового Завета Библии. Более того, они считали крест еврейским символом, а распятие — пораженческим знаком.
Для многих представителей евангелического духовенства эти предложения были слишком радикальными. Мартин Нимёллер, родившийся в 1892 году, оказал сильное сопротивление немецким христианам. Он был неожиданным бунтарем. В период Веймарской республики он был убежденным консервативным националистом. В 1931 году он был назначен пастором берлинского района Далем. Он приветствовал назначение Гитлера рейхсканцлером. В своей автобиографии-бестселлере «От подводной
