Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген

На землю возвратиться, призывает

На поле брани жаркий ратный труд…

Никак сражение уже в разгаре?

Взгляните, левое крыло влачится,

Бессильно поникает… Разве так

Летает птица! Нарочный, скорее!

Однако, милые други, у вас, насколько мне известно, множество спешных, не терпящих отлагательства государственных дел. Ступайте же, трудитесь не покладая рук, действуйте… Война разверзла свою алчную пасть и пожирает не только человеческие жизни, но прежде всего и главным образом — деньги. Слышите — деньги!.. Так идите же, добудьте их хоть из-под земли! Сыщите новые источники доходов! Пусть они взбурлят, растекутся реками!..

В о е н а ч а л ь н и к и  и  с о в е т н и к и  удаляются.

Мне, Ироду, пристало, словно солнцу,

Все выше подниматься, чтоб достичь

Зенита славы, чтобы предо мною

Моим величьем пораженный мир

Склонил главу, как пред лучами солнца.

И р о д и а д а  и  С а л о м е я  выходят из царского шатра.

А, с добрым утром, звездочки мои!

Как почивали в нашем главном стане,

В прекрасном Сокхофе, на поле брани?

Быть может, страх подушкой вам служил,

Тревога — покрывалом? И ресницы

Пугливо трепетали?..

И р о д и а д а.

                                 Нет, мой царь.

Хотя всю ночь безумствовала буря —

Повздорили стихии, на шатер

Обрушились потоки, словно небо

Земным раздорам тщилось подражать! —

Пуховым изголовьем нам служило

Доверие, покойно нам спалось

Под сенью царской бдительности, мощи.

И р о д.

И Саломея сладко почивала?

И р о д и а д а.

Конечно, царь. Как только уняла

Сумятицу пустых воспоминаний,

Которую в принцессе пробудил

Тот лживый переметчик…

И р о д.

                                         А, Менахен!..

Что снялось вам отрадного?

И р о д и а д а.

                                           Мне снилась

Победа, торжество.

И р о д.

                              Все впереди,

Любезная подруга, вот увидишь!

А что тебе, принцесса?

С а л о м е я.

                                    Ничего.

И р о д.

Как — ничего? В твои-то лета? Полно…

Ну кто тебе поверит? Ничего…

Неужто же души твоей дощечка

Еще чиста, как снег, и нет на ней

Ни черточки единой? Неужели

Игривый и улыбчивый школяр,

Который сном зовется, братец грезы,

Не вывел розового завитка?..

Ах, не морочь, прелестница, не надо

Обманывать того, кто для тебя

Гораздо больше, нежели родитель!

Вот видишь, ты румянцем залилась,

Порозовела, словно зрелый персик!..

Девической стыдливости наряд

Облек тебя, прекрасное виденье!

Но мы его попробуем совлечь,

И обнажится истинная сущность

Твоей души, что страждет от любви

И жаждет быть любимой… Мне приснился

Чудесный сон. Как будто я божок

Любви, горячий, юный… Но не крошка,

А рослый, как сейчас я, наяву.

Я — Купидон, вооруженный луком!

Стрелу на шелковую тетиву

Я возложил и выпустил, прицелясь,

И золотое веретенце — вжик!

Попало… Угадай куда?!. Неужто

Не чувствуешь?.. Конечно же, в твое,

Твое, голубка, сердце…

И р о д и а д а.

                                      О, владыка!

И р о д.

Пронзив его, стрела вернулась вспять

И сердце лучника пронзила тоже!..

Кровь из обоих брызнула сердец,

Взметнувшись, обе струйки породнились,

Соединились, радугой сплелись

И потекли, согласно напевая

И лепеча… О, этот лепет!..

И р о д и а д а.

                                           Царь,

Взгляни на поле брани! Ты ведь нынче

Сражаешься, на злобу ополчась,

А не любовным играм предаешься…

И р о д.

Там Ахисар, наш полководец, он

Сообразит, как поступить со злобой,

А я любви предамся. О, любовь!..

Что есть любовь? Сумеешь ли, голубка,

Дать ей определенье, изъяснить?..

Любовь — оковы, говорят. Но это

Придумал некий лжец и клеветник.

Прислушайся, как сердце куролесит,

Резвится жеребенком на лугу.

Да, да, насмешница, удостоверься,

Ладошку приложи, а то — так я…

Ну, нет так нет! Сама… Ну что, играет?

Другие говорят: любовь — огонь.

А разве обожгло тебе ладошку,

Когда ее ты к сердцу поднесла?..

Есть в этом доля истины, однако

Огонь любви приятен, это он

Петь побуждает кровь на соловьиный

Манер. И стоит ей заклокотать,

Взыграть — любовь стремниной обернется,

Все чувства вовлекая в хоровод, —

Всего верней назвать ее стремниной!..

Соединимся же скорей, возьмись

За ветку дуба, я — за ветку розы!

Пускай подхватит нас теченьем, пусть

Кипит водоворотами стремнина!

К друг другу тесно, крепко мы прильнем,

Прижмемся к розе — дуб и роза — к дубу

И тем спасемся…

И р о д и а д а.

                           Полно, не смущай

Девичью душу, царь! Оставь в покое

Царевну!.. Всей душою устремись

На поле брани, где должна решиться

Твоя судьба!

И р о д.

                     О, дрогнули ряды!..

Немедля выровняйте середину!

Эй, нарочный! Скажи, что я велю

Продвинуть середину!.. Если ястреб

Вступает в поединок с сарычом,

То он не только крыльями заплещет,

Но ринется всем телом на врага

И вцепится в него когтями! Так-то…

Там смерть обильной жатвой занята,

А здесь любовь свои побеги холит,

Соседствует с косьбой посев и жизнь —

Со смертью! Но они друг другу чужды,

Не примиряясь ни на миг, всегда

Враждуют меж собой… Да будет жатва

Твоим уделом, смерть! А ты, любовь,

Расти и пестуй!.. Любишь ли, признайся,

Скажи мне, Саломея! Если да, —

Не ведаю, кого ты полюбила,

Не ведаю, кого люблю я сам…

Кого ты любишь? Ну, шепни, шепни мне!

Ты — мастерица на ушко шептать…

О, если ты и впрямь кого-то любишь,

Не выразишь словами никогда

Всей неохватности, всего величья,

Всей глубины того, что мы зовем

Любовью… Нет, она непостижима.

Мы можем лишь почувствовать