Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген

Ю з л. Философия бессилия.

С л а в и к. Да? Так вот, перед тобой — майский жук. Спорим — он вылетит только в мае! А ты поменяешь шкуру и будешь жить дальше — но увидишь, как тебе будет больно… Я все это ясно вижу. А сегодня можешь делать что хочешь — тебе и камешек под ноги не упадет. В этом известный героизм. Но мало кто его замечает…

Ю з л. Я знаю, о чем ты.

С л а в и к. Не знаешь. Это надо испытать.

Ю з л. Каким образом?

С л а в и к. По системе Лермонтова — «Герой нашего времени».

Ю з л. Что?

С л а в и к. Я уже испытал.

Ю з л. Теперь я тебя не понимаю.

С л а в и к. Хочешь, сыграй? Я сегодня все так ясно вижу. Ты висишь в воздухе, ничего с тобой не случится. (Встает, слегка пошатываясь, вынимает из кармана револьвер.)

Ю з л. Ты что это? (Усмехается.)

С л а в и к. Видишь? В барабане пять патронов. Вынимаю три — остаются два. Это уже подлинный Лермонтов, я-то пробовал с одним пустым. Теперь слушай (протягивает ему револьвер): закрой глаза, поверни барабан…

Ю з л (смотрит на Славика). Думаешь, испугался? (Проворачивает барабан.)

К р х н я к (спокойно). И выстрелит.

С л а в и к. Нет!

К р х н я к. Да!

С л а в и к. Не будет выстрела! (Юзлу.) Не играй!

Ю з л (весело). Мой привет всем! (Славику.) Ты прав… (Еще раз проворачивает барабан, приставляет револьвер к виску, улыбается.)

Славик спокойно смотрит в пол.

Крхняк смотрит на Славика с некоторым презрением.

Йоганик глянул на Юзла, вдруг вскакивает, хватает его руку с револьвером, отбивает в сторону — и тут грохает выстрел.

Юзл медленно опускает руку с револьвером, оглядывается на Славика.

К р х н я к. А пуля-то была!

С л а в и к (с иронической улыбкой). Была…

Все как-то странно переглядываются.

VII

Х о з я й к а (вбегая). Что здесь происходит? Что случилось? Иисусе Христе! Весь дом на ноги поднимется! Что вы делали?

С л а в и к. Так, ничего. Заряжали вот…

Х о з я й к а. Пан Юзл, немедленно уберите это!

Ю з л (медленно кланяясь). Пожалуйста, пожалуйста… (Отдает револьвер Славику.)

Х о з я й к а. Не умеете обращаться, так нечего в руки брать!

С л а в и к. Был бы не первый случай, что кто-то бабахнул в себя в сочельник.

Х о з я й к а. Но не в моей квартире! (С намеком на улыбку оборачивается, как если бы за спиной у нее стояла Тоничка.) Сумасшедшие! Марш в кухню! (Уходит, закрывает дверь.)

Долгая пауза. Юзл смотрит на Йоганика, кажется, насвистывает; машет рукой. Славик ухмыльнулся, прищурил один глаз и посмотрел на Юзла; тот — на Крхняка, Крхняк — на Славика. Лицо у Крхняка серьезное, у Йоганика равнодушное.

VIII

К р х н я к (резко, Славику). И ты взял бы это на свою совесть?

С л а в и к. Что именно?

К р х н я к. Что? Еще спрашиваешь!

С л а в и к. Да ведь ничего не случилось.

К р х н я к. Но могло!

С л а в и к. Я знал, что он (жест в сторону Йоганика) в последний момент вмешается. И вмешался!

Й о г а н и к. Я не хотел…

С л а в и к. Вы не могли не вмешаться.

Й о г а н и к. Мог — просто мне показалось так глупо…

С л а в и к. Это одно и то же! Потом обычно так и говорят. (Юзлу.) Поздравляю.

Ю з л (чешет в затылке). А правда, ей-богу: с полным барабаном без одного патрона — вот бы попробовать!

С л а в и к (Крхняку, торжествующе). Слыхал? Ну, плохо я его знаю?

К р х н я к. Оба вы психи, оба!

Ю з л. А ты умник-разумник.

К р х н я к. Не понимаю, как ты можешь этим шутить? Видали — «всем привет» — и бац! И ничего больше?

Ю з л. Да — больше ничего.

К р х н я к. Разве что в пьяном виде…

Ю з л. Вот и нет — тут и напиваться не нужно!

С л а в и к (торжествующе). Видишь — мой человек! И оставь его мне! Зачем хочешь отнять? Ведь, может быть, я один смогу сделать из него человека, а больше никто на свете. Я, и никто иной, быть может, проведу его по таким местам, по которым неизбежно должна провести его судьба, — а ты-то что так об этом хлопочешь? (Юзлу.) Пойдешь со мной?

Ю з л (весело). Ей-богу, пойду!

С л а в и к. Я покажу тебе людей, каких ты еще не видывал, — у тебя от ужаса волосы дыбом встанут. Долго надо брести вброд, пока почувствуешь твердую почву под ногами! (Шатается.) А вы оба, что вы знаете о жизни? Ничего, как есть ничего! Дети… Майский жук еще баинькает под землей, а ты (Крхняку) — ты просто переодетая лирическая девушка, не более. (Подходит к Йоганику.) А вот вы — вроде ангела-хранителя… (Смеется.) Может — ангел-хранитель всей квартиры! Фигура, лицо, весь ваш облик подходит для этой роли. Не будь вас — лежал бы сейчас Юзл на полу, а послезавтра были бы похороны. Ха-ха! (Смеется.) Конечно! Я чуял, это висело в воздухе — наконец-то передо мной человек! Но как вы к нему бросились — прямо как в хрестоматии… Не выползай еще наружу, майский жук, рано еще! Сиди себе в своей норе, молись! Ты еще глуп, жалок и бесполезен, безымянный предмет, пан Йоганик… Йо-га-ник! Йо-га-ник! Совершенно не для мира сего… Майский жук… (Берет Юзла за локоть.) Пошли, сверчок!

Ю з л (весело). Вот это номер! (Как ребенок.) Иду! (Смеясь, убегает.)

С л а в и к, шатаясь, выходит следом.

IX

К р х н я к (молча походив по комнате). Что скажешь? Давай-ка на «ты»!

Пожали друг другу руки.

И это они называют весельем! Идут сейчас по двору и как пить дать хохочут. Славик-то ладно, под мухой он — но Юзл! Честное слово, до чего глупо! А все — пражская атмосфера, только она. Ты тоже ей поддашься: я уже поддался. Попробовал бы кто раньше баловаться при мне револьвером! Я бы вырвал у него, да еще морду бы набил. А сейчас — что? Стою, как лунатик… (Разозлился.) А, черт возьми! Что будем делать?

Й о г а н и к. Не знаю.

К р х н я к (не слушая). Фрайт из того же теста.

Й о г а н и к. Наверное.

К р х н я к. Точно! Все — одна шайка. Что будем делать?

Й о г а н и к. Не знаю.

К р х н я к. Дома останешься?

Й о г а н и к. Да.

К р х н я к. Прогуляться бы, например, по Градчанам{11}, какая бы ни была погода. (Усмехнулся.) Но, конечно, майские жуки в мороз не летают! (Долго смотрит на Йоганика.) Придет же такое в голову… Вот человек! (Внезапно.) Пальто нету? Стрела тебе в бок, сейчас бы нам батькину шубу, батькину мужицкую шубу! Завернулись бы в нее вдвоем, и пошли — хоть на полюс! Но откуда у студента шуба? И на пальто-то не наскребешь! У меня до сих пор пальто не было, и лет пять еще пройдет, пока обзаведусь.

X

Т о н и ч к а (входя, вносит на тарелке часть рождественского пирога). Тетушка посылает…

К р х н я к. Передайте — спасибо, мол!

Йоганик садится на кровать.

А что вам принес младенец Иисус?

Т о н и ч к а. А вам?

К р х н я к. Мне? Точно то же, что и ему! (Показывает на Йоганика.)

Тоничка,