Модель. Зарубежные радиопьесы - Петер Хакс

Ж е н а. Ну, до этого еще дожить надо. Да и спросят тебя не сразу в лоб о «Золотом ключе». Там ведь что постоялый двор, что кухонное корыто, что королевский скипетр — всему одна цена.

Х о з я и н. Знаю, знаю. Да и не в ценах дело.

Ж е н а. А в чем же?

Х о з я и н. В подагре моей. Знаешь, жена, я теперь уже предчувствую не погоду, а херувимов с мечами.

Ж е н а. Ну перестань, перестань, Фелипе. Вот что значит водиться с поэтами.

Х о з я и н. Слышишь? Слышишь?

Ж е н а. Уж не судная ли труба?

Х о з я и н. Хлопнули в ладоши. Тихо!

Ж е н а. В самом деле — я тоже слышу.

Х о з я и н. Давай встанем и зажжем свет. Я знал, я ждал — именно этой ночью.

Ж е н а. Любишь ты драматические эффекты, Фелипе. Кого ты ждал?

Х о з я и н. Подагру. И, может быть, поздних гостей.

Ж е н а. А не открыть ли просто окно?

Х о з я и н. Хорошая мысль. (Открывает окно и кричит во двор.) Эй, кто там?

Р о з и т а (снаружи). Дон Фелипе! Хозяин!

Х о з я и н. А! Одну минутку! Я сейчас спущусь. А где повозка?

Р о з и т а. Мы пришли пешком.

Ж е н а. Дамы — и пешком! Ты слышишь?

Р о з и т а. Дона Катарина изранила себе все ноги и не может больше идти.

Х о з я и н. Значит, ей нужно в постель.

Ж е н а. Оно и пора. Уже давно за полночь.

Р о з и т а. Нам надо спешить, хозяин, спешить в Сетубал. Прибой ждет дону Катарину.

Х о з я и н. Прибой и завтра никуда не уйдет. (В комнату.) Я только укрепляюсь в своих мыслях. Это ночь подагры. (Громко в окно.) Как там чума в Лиссабоне?

Р о з и т а. Умер король.

Х о з я и н. Вот оно что.

К а т а р и н а. Глупости, Розита! Скажи ему правду!

Х о з я и н. Это вы, дона Катарина?

К а т а р и н а. Камоэнс умер от чумы десять лет назад.

Х о з я и н. О! Вы уверены?

К а т а р и н а. Совершенно уверена.

Р о з и т а. Дона Катарина не привыкла ходить пешком. Если бы вы смогли дать нам осла! Ради милосердного господа!

Ж е н а. Скажи — не ради милосердного господа, а ради португальских дукатов! (Про себя.) Король умер. По-моему, он был дурак дураком. А кто наследник?

Х о з я и н. Он бездетный был.

Ж е н а. На него и похоже.

Х о з я и н. Как и мы.

Ж е н а. Так что будем делать с ослом?

Х о з я и н. Гм.

Ж е н а. Оседлай им Натерцию. Мы на этом разоримся, но, может, тебе полегчает с твоей подагрой.

Слышен скрип отворяемой двери.

Р о з и т а (снизу). Вы слышите, дон Фелипе?

Ж е н а (кричит вниз). Он пошел в стойло. Подождите минутку!

Открытая местность.

Р о з и т а. Все устроится, дона Катарина.

К а т а р и н а. Об этом нам уже сказано нашей религией. Можешь не повторять. Или — для такого особого случая скажи: «Все уже устроилось».

Р о з и т а. Уже?

К а т а р и н а. Луна светит достаточно ярко, чтобы я могла увидеть, как ты растекаешься от сочувствия. И глупо делаешь. Прости, Розита, что я тебе это говорю.

Р о з и т а. Да говорите, говорите все!

К а т а р и н а. А кто это сможет? Ты всегда была склонна к преувеличениям, дитя мое. Нет, все много проще: с тех пор как я заразилась чумой, я знаю, что чума есть. А раз есть чума, есть и все остальное.

Р о з и т а. Остальное?

К а т а р и н а. Не прикидывайся, что ты меня не понимаешь! Ты понимаешь больше, чем сама подозреваешь. Не ты ли сказала: я не боюсь чумы, с тех пор как знаю, что она есть.

Р о з и т а. Сказала.

К а т а р и н а. Раз это правда, что Камоэнс умер, значит, правда и то, что он позвал меня. Его любовь — вот единственная правда, и чума мне вернула ее. Какой прекрасный круг — достойный кругов луны и солнца! Посмотри на меня, Розита: чума возвратила мне юность. Да будет благословен король.

Р о з и т а. Да, дона Катарина.

К а т а р и н а. Если осел хорош, мы к рассвету будем в Сетубале. А прибой, кстати, слышен уже и раньше.

Р о з и т а. Много раньше.

Открывается дверь стойла.

Х о з я и н. Ну, пошла, Натерция!

Р о з и т а. Не подходите ближе, дон Фелипе!

Х о з я и н. Я ведь вам говорил, дона Катарина, что в Лиссабоне чума.

К а т а р и н а. Благодарю, дон Фелипе, благодарю.

Р о з и т а. Иди сюда, Натерция!

Х о з я и н. Слева бурдюк с вином, справа хлеб, овечий сыр и финики.

Осел трогает легкой рысцой.

Счастливо добраться до дома.

К а т а р и н а. Благодарю, дон Фелипе, благодарю.

Стук ослиных копыт постепенно замирает.

Перевел А. Карельский.

Вольфганг Хильдесхаймер

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ЕЛЕНЫ

«Елене» в каждой женщине посвящается

Голоса

Елена

Менелай

Гермиона

Парис

Е л е н а. Добрый вечер! Смею предположить, что о Троянской войне слышали все. И все знают — или думают, что знают, — как эта война началась: богини Гера, Афина и Афродита поспорили, кто из них самая красивая. Рассудить их они призвали троянского принца Париса, пасшего в то время свиней в горах. Парис решил в пользу Афродиты, богини любви, посулившей ему самую красивую женщину среди смертных. А этой самой красивой женщиной была я, Елена, супруга царя Менелая. Афродита доставила Париса в Спарту и помогла ему похитить меня. Тогда Менелай созвал греческих вождей, поклявшихся стоять друг за друга на поле брани, и они все вместе выступили против Трои: десятилетняя война началась. Но эта версия ложна, как все исторические истины. Неверно сваливать на богов ответственность за все, что происходит с людьми. Неверно думать, что мы — лишь куклы в их руках и поэтому ни в чем не виновны. Напротив, мы все виновны — я, правда, меньше других. Впрочем, лучше я расскажу обо всем по порядку и предоставлю потомкам своим измерить долю моей вины. Для начала познакомлю вас с моим мужем Менелаем. Вот он говорит, обращаясь к народу.

М е н е л а й. Мужи Спарты! Все вы знаете, какая великая миссия досталась нам, грекам, особенно же нам, спартанцам: боги сподобили нас принести цивилизацию в мир и властвовать в цивилизованном мире!

Е л е н а. Глупости, разумеется. О такой миссии никогда не слыхивал и не задумывался ни один спартанец.

М е н е л а й. Любой из вас может внести свой вклад в осуществление этой величественной задачи, дабы благодарные потомки могли сказать: Спарта — вот истинная колыбель культуры!

Е л е н а. Как будто простому спартанцу не наплевать на культуру и ее колыбель!

М е н е л а й. Но, чтобы осуществить эту общую — нашу, правителей, и вашу, народа, — цель, мы должны раз навсегда разделаться с нашими врагами!

Е л е н а. Ну вот, а теперь можно повести речь и о Трое…

М е н е л а й. Прежде всего мы должны разгромить Трою, нашего злейшего врага, который пытается запугать нас своей растущей военной силой!

Е л е н а. Троя вообще никогда никого не запугивала.

М е н е л а й. Уже долгое время мы наблюдаем, как троянцы укрепляют войска и флот, чтобы в один прекрасный день вероломно помешать