Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

М а р и я. У меня ребенок.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. У всех ребенок.

М а р и я. У Любы нет, у Юры нет, у Степан Семеныча нет…

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. У Степан Семеныча есть.

М а р и я. Его ребенку сорок семь лет.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Сорок шесть.

М а р и я. Сорок семь.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Шут с ним, с его ребенком. У нас не детский сад, а серьезное учреждение. Нам ужали штаты, сняли ставки, срезали фонды, ликвидировали единицы… Ты чувствуешь ситуацию?

М а р и я. У меня ребенок.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. У всех ребенок.

М а р и я. У Любы нет, у Юры нет…

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Ну что ты все заладила — «нет, нет»… Нет, так будет!

М а р и я. Вы это точно знаете?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Что?

М а р и я. Что будет ребенок?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. У кого?

М а р и я. У Любы.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. У Любы? Кто тебе сказал?

М а р и я. Вы.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я?

М а р и я. Вы.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я сказал это просто так! Послушай, Мария, ты женщина умная и — между нами — красивая. С большой буквы этого слова. Я к тебе очень с симпатией, более того — со всей душой. Но — ты чувствуешь ситуацию?

М а р и я. Я — мать-одиночка.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Ты одиночка?

М а р и я. Я одиночка.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Какая ты, к лешему, одиночка, когда ты пять лет как замужем?

М а р и я. Мы не расписаны.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Это не в счет.

М а р и я. Для суда — в счет. Одиночка, и все.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Все мы одиночки.

М а р и я. Вы не одиночка.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я не в счет. И, если хочешь знать, я одинок.

М а р и я. А жена?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Жена не в счет.

М а р и я. Прасковья Федоровна не одиночка.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. У нее же муж сбежал.

М а р и я. Это не в счет.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Зато Юра одиночка.

М а р и я. Но не мать.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. А ты мать?

М а р и я. А я мать. И притом одиночка. Не имеете права.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. По закону — не имеем. А вот в обход закона — сделаем так, что комар носу не подточит.

М а р и я. Но у меня же ребенок! (Разражается истерическим плачем.)

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (нервно). Успокойтесь… (Мария плачет еще громче.) Успокойтесь, вам говорят! (Мария рыдает. Николай Никанорович кричит с надрывом.) Волноваться вредно! (Мария теряет сознание. Николай Никанорович подбегает к выходу из своего закутка и кричит.) Юра! А ну-ка быстро, сообрази водички.

Ю р а (просунув голову). А что?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (свирепо). Ничего! Пить хочется.

Юра исчезает. В «кабинет» заглядывают  Л ю б а  и  П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а.

Л ю б а. Что это с ней?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Подумаешь, какая нервная. Перебьется.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (истерично). Чего вы тут толпитесь? Что ли, здесь цирк? Марш работать! Где Юра? Что ли, провалился?

Женщины ретируются. Николай Никанорович находит стакан и выскакивает. Мария, лежавшая в кресле без сознания, хватает телефонную трубку и набирает номер.

М а р и я. Игорь? Это я. Ага. Работе неприятности хочу тобой посоветоваться приезжай сюда. Пятнадцать десять перекрестке рыбного магазина подробности встрече люблю жду целую твоя Мария точка.

Вешает трубку и вновь теряет сознание. Впопыхах возвращаются  Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч  и  Ю р а, каждый со стаканом воды.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (Юре). Побрызгай. Ну что?

Ю р а. Может, врача вызвать?

М а р и я (слабым голосом). Не надо. Все равно, если меня уволят, я умру.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Да никто вас пока не увольняет!

М а р и я. Потому что права не имеете. Я профсоюз пожалуюсь. Я газету напишу. Я инстанции обращусь. Я Верховного суда дойду. Я министерство…

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Ладно-ладно. Идите работать.

Мария выходит, держа у глаз платочек.

Юра, покличь-ка сюда Прасковью Федоровну. (Устало.) Эти бабы доведут меня до припадка.

Ю р а. Николай Никанорович, давайте я пока, чтобы вам рассеяться, тот случай смешной расскажу. Один спортсмен…

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Потом-потом, Юра. Сейчас мне и без случаев смешно. Прасковью, говорю, давай сюда.

Юра уходит. Входит  П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Николай Никанорович жестом предлагает ей стул. Пауза.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Ну, Прасковья Федоровна, что скажете?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Скажу, что поздно позвали. Начинать-то с меня надо было. Такие дела решают с коллективом, а вы нас и замечать не хотите. И вот, как представитель профсоюза, я вам скажу: увольнять надо Марию. А если не Марию, то…

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Стоп-стоп-стоп…

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А если не Марию, то…

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Стоп! Прасковья Федоровна, я вас уважаю, более того — ценю, но спрячьте свои советы подальше. Скажите лучше, кто вы по должности?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А вы не знаете, что ли?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я-то знаю, а вот знаете ли вы?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Я член месткома, пора бы и знать.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я вас спрашиваю, чем вы занимаетесь на службе?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Профсоюзной работой, чем же еще.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (распаляясь). Я вас еще раз спрашиваю: кем вы числитесь? По ведомости, понимаете?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А вы не знаете?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я знаю! Но вы сами-то знаете, что вы старший инженер?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Конечно знаю. Я, кажись, еще не свихнулась.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. А теперь скажите — между нами — какое у вас образование?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А вы что, не знаете?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Прасковья Федоровна, я вас уважаю, более того — ценю, но перестаньте, бога ради, спрашивать, что я знаю и чего не знаю. Я знаю все!

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А раз знаете, так и нечего спрашивать.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (стиснув зубы). Хорошо. Я не знаю. Я ничего не знаю. Я вас вижу в первый раз. И я спрашиваю: какое у вас образование?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. У нас все равны.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (свирепея). Я вас спрашиваю: какой университет вы кончали?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. У нас господствующий класс знаете кто? А они и без универ-ститетов обходятся.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Но вы-то не господствующий класс, а старший инженер.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А я об чем говорю?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Не знаю, об чем вы, а я об вашем образовании.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Чего вы ко мне с образованием прицепились? Будто сами невесть какой ученый.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Я — другое дело. Я руководитель.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Так сделайте и меня руководителем.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Прасковья Федоровна, я вас ценю, более того — уважаю. Но вы соображаете, что вы плетете?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А что? Хоть вы из меня неграмотную изображаете, а техникум-то я все-таки кончила.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. А я разве спорю? Вопрос в том, какой техникум.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А вы что, не знаете?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Прекрасно знаю — ветеринарный.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Ну и что? Чем он хуже других?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Ничем не хуже. Может, даже лучше. Но ведь мы-то здесь трикотаж планируем, а не коров лечим!

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. И очень жаль, что