Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола

Л а н д а (секунду молчит, потом поворачивается и принимается ходить по комнате). Да нет у вас ничего. (Смеется.) Ничего нет! Вы меня на пушку берете.

С е д л а к о в а (твердо). Оказывается, при всем своем ничтожестве, вы еще живете иллюзиями. Смотрите не просчитайтесь. Я у вас научилась. Все спрятано в надежном месте. (Нетерпеливо.) Верните рукопись.

Л а н д а. И вы вернете мне квитанции и переписку?

С е д л а к о в а (спокойно). Не верну!

Л а н д а. А если я не исполню ваше требование?

С е д л а к о в а (уверенно). Исполните.

Л а н д а (иронически). Вы так уверены?

С е д л а к о в а. Да.

Л а н д а (неожиданно останавливается). Не знаю, мадемуазель, не знаю. Вы были столь любезны и перечислили несколько мелких погрешностей в журналистике, которые я якобы допускаю. Не стану с вами спорить. Но не забудьте, что существуют и другие мелочи и другие… (делает вид, что колеблется) неосторожные поступки, прямое участие в которых принимали вы. Полагаю, руководство газеты было бы весьма удивлено, если б я в свою очередь разоблачил некоторые секретные обстоятельства, нанесшие газете политический урон, причем этого можно было бы избежать, окажись мадемуазель Седлакова секретаршей не только по должности, но и…

С е д л а к о в а. Это вы сбили меня с толку! Я никогда не познакомилась бы с тем депутатом…

Л а н д а. Это — ваша версия. Ее нужно еще доказать. Я вам не верю, и, уверяю, никто вам не поверит. (Подходит к ней, совсем тихо, почти шепотом, но резко.) Вы, наверное, помните, мадемуазель, о существовании фотокопии некого политически компрометирующего письма, непонятно как попавшего в руки наших политических противников, в результате чего нашей газете пришлось неожиданно прервать свои выступления по определенному вопросу. Вспоминаете, не так ли? Но вы, несомненно, забыли, что оригинал этого письма исчез однажды днем на два часа из редакционного сейфа. Времени было немного, но, при современном прогрессе, вполне достаточно, чтобы изготовить точную и разборчивую фотокопию и заверить ее у нотариуса.

С е д л а к о в а. Докажите, что это сделала я.

Л а н д а. Это вам придется доказывать, что вы этого не делали. Да и фотографии, снятые во время прогулки мадемуазель Седлаковой с неким представителем оппозиции, сыграют определенную роль.

Седлакова поражена, нервничает.

Но до этого дело еще не дошло, не правда ли, мадемуазель? Пока абсолютно ясны лишь две вещи: что наша газета проиграла весьма немаловажную кампанию, и что вы вслед за этим ездили летом на Ривьеру. Впрочем, те, кто платят вам жалованье, всегда заинтересованы в том, чтобы вы посмотрели мир.

С е д л а к о в а (глухо). Я оплатила также счет за лечение отца в больнице и заплатила долг за его похороны.

Л а н д а (иронически). Превосходно! Итак, у вас были социальные и гуманные мотивы. Тем самым ваш поступок, безусловно, оправдан, и все в порядке… (Помолчав.) Разумеется, пока в газете кто-нибудь, кроме меня, не докопается до подлинных взаимосвязей и не увидит доказательств… Но на меня вы можете положиться, я человек деликатный во всех отношениях.

С е д л а к о в а (в отчаянии). Вы не меньше меня виноваты. Вы меня подговорили, советовали мне, наконец, вы заработали на этом много больше, чем я…

Л а н д а (резко, тихо, сухо). Докажите!

Седлакова молчит.

Не выйдет, а? Вы же умная девушка и понимаете, что из этого ничего не выйдет, разве только вы захотите пожертвовать собой во имя правды. (Иронически.) Тогда — дело другое. Выкорчуете из общественной жизни нас обоих! Сперва — меня, потом — себя. (Смеется.) Только я опять туда вернусь, а вот вам придется искать место машинистки за четыре сотни в месяц. После того, разумеется (хихикает), как вас выпустят из тюрьмы.

С е д л а к о в а. Что вы несете? Из тюрьмы? Что мне там делать?

Л а н д а. Отбывать наказание, мадемуазель, за преступления совершенные и несовершенные. Поверьте хоть немного моей памяти, моей изобретательности, моему юридическому опыту. (Совсем тихо.) Не забывайте, минуту назад вы сами же провозгласили, что я беспринципен. Тогда (громче) я с вами не согласился, но если вы станете настаивать, я постараюсь полностью доказать обоснованность вашей точки зрения.

С е д л а к о в а (пытаясь овладеть собой). Недурно придумано. Только для этого вам надо было бы иметь эти фотографии. (Пытается засмеяться.)

Л а н д а (подходит к письменному столу, открывает ящик, достает металлическую шкатулку, отпирает ее и вынимает пакет фотографий; раскрыв пакет, вытаскивает четыре фото и показывает Седлаковой). Узнаете?

С е д л а к о в а (не может совладать с собой; идет медленно, затем подбегает к нему). Покажите!

Л а н д а (поднимает фотографии высоко над головой). Мой приятель — большой любитель, а на Ривьере так прекрасно фотографировать. Ваши снимки ему очень удались.

С е д л а к о в а. Покажите! Это не я!

Л а н д а. Взгляните, взгляните. (Иронически демонстрирует фотокарточки.) Этот господин несколько староват для вас.

С е д л а к о в а (жадно хватает фотографии, просматривает, убеждается, что они подлинные, и яростно и лихорадочно начинает их рвать). Вот так! Нет больше ваших фото!

Л а н д а (с улыбкой наблюдает за ней, потом принимается хохотать, да так, что вынужден присесть на стул у письменного стола). Ха-ха-ха-ха!

С е д л а к о в а (удивлена). Вы смеетесь?

Л а н д а (корчась от смеха). Я так и знал! Жаль, не поспорил — не с кем было. (Снова смеется, потом успокаивается.) Видно, немало придется вам поучиться, мадемуазель, чтобы выигрывать такие партии. (Серьезно и цинически.) Вы что, рехнулись — думаете, я отдал бы их вам, не будь у меня дубликатов? Они тут. (Показывает на коробку.)

Седлакова порывается схватить и ее.

Но вы спокойно можете разорвать и эти, ничего не случится. Негативы хорошо спрятаны, душечка, их вы не увидите.

Седлакова опускается на стул.

Думали, я у вас в руках, верно? Ну, хватит. Вы съездили на Ривьеру, повидали мир, и я рад за вас. Я радовался, что вы на этом деле заработали.

С е д л а к о в а. Обыкновенный убийца по сравнению с вами просто жертва стечения обстоятельств. Но вы… вы — чудовище.

Л а н д а. Вы мне льстите, мадемуазель. Просто я умею вывернуться. И знаю свое ремесло. И берегу некоторые документы. Ну, как, мадемуазель, будем считать, что партия закончилась вничью? Или, если вам угодно, кончим вечным шахом — хотя вы, вероятно, не шахматистка?

С е д л а к о в а (яростно). Если бы я не была так труслива и мне не надо было кормить мать…

Л а н д а (насмешливо). Конечно, конечно, чувства всегда так мешают…

С е д л а к о в а. …я сейчас же отправилась бы кричать обо всем этом на улице, орала бы перед редакцией, а так… у вас снова будет сообщница. (После небольшой паузы, уныло.) Я сама себе отвратительна. Лучше всего выброситься из окна.

Л а н д а (тихо смеется). Вот видите, мадемуазель, два разумных человека всегда договорятся между собой. Стоило так волноваться? (Нарочито громко.) Вы же сами не верили своим фантастическим выдумкам. (Подойдя вплотную к