Древняя Русь: имидж-стратегии Средневековья - Илья Агафонов

То, что правителям Москвы, начиная с Ивана III, титул самодержца начинают именно что присваивать – это факт. В чине венчания Федора Иоанновича 1584 года его уважаемые предки в лице деда и прадеда уже носят эти титулы. Позднее они появятся в статусе «самодержцев» и в Утвержденной грамоте 1613 года, отмечающей восшествие на престол Михаила Романова. Так, получается, что? Присвоили «самодержца» нашим Московским князьям задним числом? Так, но не так.

Как мы успели понять, формирование титулатуры – процесс небыстрый и неединомоментный. Он требует постепенного освоения нового понятия, его эпизодического использования и внедрения в правовую практику. А потому попытки интеллектуалов времен Ивана III и Василия III нет-нет, а попробовать на зуб новый титул вполне обоснованы. Тем более что титул «самодержец» ну очень уж любили иностранные дипломаты и греческие иерархи, старавшиеся польстить правителям Москвы. Мол, такие вы классные «автократоры» и «самовластцы», пожалуйста заключите с нами договор или дайте денег.

Другое дело, что утверждение самодержца как реального элемента титулования, приходится лишь на вторую половину XVI века. Если быть точнее, то в 1570-х годах – во время переговоров Ивана IV с Речью Посполитой. В «Выписке из Посольских книг» русским послам дается такая инструкция: «А титла в обеих грамотах писать по прежнему с Полотцким, и Смоленским, и с Лифляндским. Да прибавлено в титле пред прежним – самодержец». Встречался этот титул и в царских грамотах правителям Священной Римской империи, а также в обращениях к польским панам во время выборов нового короля. Причем использовался в полной мере: «великий государь царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси самодержец». Красиво.

Однако даже так повсеместного использования титула «самодержец» при Иване IV не случилось. Вероятно, его использование было сопряжено с целью повысить статус российского государя перед иностранными державами. Встречались единичные использования его и внутри страны. Однако постоянным титулом «самодержец» стал лишь в правление Федора Иоанновича, который, по задумке авторов его чина венчания, носили его доблестные и уважаемые предки. В итоге «самодержец» в обиходе политической мысли России закрепиться смог. Вот только значение поменялось. Не от слова «само-», как самостоятельного правителя без иных участников процесса, но от частички «-держец» – обладатель, распорядитель и повелитель. Так что смело можете говорить, что на Руси самодержцев не было. А вот в России были.

«Государь»

В отличие от самодержцев, «государи» на Руси были. Причем появились они в наших краях даже раньше этих самых любителей все держать в своих руках. Происхождение этого титула настолько же туманно и непонятно, однако большинство исследователей возводят его к схожему по звучанию титулу, что был в ходу у южных и восточных славян – «господарь».

На Руси же изначально «господами» называли владельцев холопов или хозяев закупов, если читать «Русскую Правду». Позднее этот термин появляется и в политической жизни, когда своих князей стали называть «господами» жители Ростово-Суздальской земли.

Знаковым для «государя» становится XIV век, когда польский король Казимир III (1330–1370) присваивает себе титул «господарь Русской земле» после присоединения к своей державе бывших владений Галицкого княжества. При чем тут Русская земля? А при том, что в Польше Галиция и Волынь именовались «Руссия» и позже, уже в XV–XVI веках, именно за счет этого польско-литовские интеллектуалы начнут спор о том, насколько правители Москвы вообще «русские», если Русь находится во владении их королей. А если сюда прибавить, что титул «многих Русских земель господарь» носил еще и литовский князь Витовт, то вердикт становится очевиден: «государь» пришел в Россию из Литвы и Польши. Или нет?

Совпадение титулатуры у некоторых правителей Средневековья может говорить о многом. Однако само по себе слово «государь» на Руси знали и так. В XIV столетии оно имело два значения:

1) владелец, господин или хозяин в правовых документах;

2) верховный правитель, по аналогии с королем.

А потому особой необходимости заимствовать титулатуры из Литвы или Польши у Руси не было. Все можно объяснить сходством славянских языков.

Первым же «господарем всея Руси» стал Дмитрий Шемяка, до этого именовавший себя просто «великий князь всея Руси». Даже монету по этому знаменательному поводу выпустил – отсюда нам и известно новое добавление к титулу. После Дмитрия Шемяки титул «господарь всея Руси» стал носить уже Василий II Темный, а после уже пошли и его наследники. В данном случае разницы между «господарем» и более привычным русскому уху «государем» нет. Произошло лишь упрощение формулировки в связи с динамичностью живого языка. Такое бывает.

Стоит также сказать, что до появления «государя» в дипломатической практике Руси активно использовалось и слово «господин». Помимо очевидного Великого Новгорода, так именовался и сам великий князь Иван III в сношениях со своими братьями или с той же боярской республикой. Однако тут уже есть некая разница. Между «князем» и «великим князем» такого острого различия нет. Второй просто обоснованно круче первого. А вот между «господином» или «господарем» и «государем» разница есть – и более глубокая. «Господин» – это маркер взаимоотношений, показатель того, кому ты подчиняешься, кто над тобой главенствует. Как у господина, так и у его подчиненного есть свои обязанности и привилегии. Но они есть. «Государь» же не заключает договоров, которые обязывают его к чему-то. «Государь» правит подданными, а власть его зиждится не на бумажке, но на безусловном авторитете и подчинении оному.

При Иване III титул государя прошел проверку на дипломатической арене. Его использовали в сношениях с Новгородом, Тверью и удельными князьями – братьями Ивана. Все для того, чтобы подчеркнуть более высокий статус Московского правителя – даже более высокий, чем великокняжеский. Однако процесс этот также не был мгновенным, растянувшись почти на два десятилетия: с 1470-х по 1490-е годы.

И за рубежом не то чтобы кто-то очень противился. Великое княжество Литовское довольно быстро признало за Иваном III титул государя, с Новгородом Москва успешно воевала, а у Твери особо не было выбора. Изрядным плюсом к быстрому восприятию нового титула на западе было то, что его было очень просто перевести на понятный язык. «Государь» обозначался европейскими дипломатами, как rex – король – суверенный правитель господин и властитель своей державы. Просто и понятно.

В истории этого титула был также один не очень внятный эксперимент, который так и не закрепился в русской политической теории. Не просто «государь» как очередной король, но «един правый государь» с оглядкой на православный статус правителя Москвы как последнего независимого и мощного монарха, исповедующего