Пыль. История современного мира в триллионе пылинок - Джей Оуэнс

Почти весь бизнес в долине Оуэнс проходил через банк округа Иньо. Крах банка все парализовал. Семьи, продавшие ранчо городу, лишились доходов; друзья, хранившие ценные бумаги в депозите, обнаружили, что их сбережения исчезли; у магазинов осталась только наличка в кассах. Несмотря на все это, многие местные продолжали верить Уоттерсонам, ведь считали, что братья пошли на эти меры ради спасения долины. В итоге община, которая и так получила сильнейший финансовый удар, заложила оставшуюся собственность и собрала еще миллион долларов, чтобы попытаться удержать на плаву предприятия Уоттерсонов – и, как следствие, экономику долины.

Но такая солидарность братьев не спасла. Их приговорили к десяти годам лишения свободы в государственной тюрьме Сан-Квентин. Когда поезд, который вез их в Сан-Франциско, проезжал мимо Бишопа, там уже устанавливали новый знак: «Границы Лос-Анджелеса»[133]. Отныне местом управлял город. По сей день Лос-Анджелесу принадлежит 89 % частной земли в долине Оуэнс [134]. Бой был окончен. Маленький человек проиграл.

А выиграл ли вообще кто-нибудь?

Фредерик Итон попытался продать городу свои землевладения в Лонг-Вэлли в качестве потенциального резервуара, но запросил миллион долларов. Малхолланд посчитал это вымогательством. Мужчины, которые полвека были партнерами, отдалились друг от друга. Когда рухнул банк Уоттерсонов, с ним рухнули и финансы Итона. Его деньги в основном были заемными[135].

Малхолланд построил резервуар в другом месте: на мягкой красноватой скале каньона Сан-Францискито, к северо-западу от Лос-Анджелеса. В ночь с 12 на 13 марта 1928 года плотину прорвало. На долину обрушилась 40-метровая стена воды, 431 человек погиб. Незадолго до трагедии сам Малхолланд осмотрел плотину в связи с обнаруженной протечкой, признал безопасной и заявил, что повода для эвакуации нет. Позже на допросе он сказал: «Виноват только я, больше никто. Если имел место человеческий фактор, то человек известен – это я»[136].

Эта катастрофическая ошибка сломила Малхолланда. Мужчина, десятилетиями не бравший отпуска даже на неделю, ушел в отставку и замкнулся в своем горе. Он отказывался разговаривать, почти не ел и не мог спать. «Да что же со мной такое?!» – воскликнул он в разговоре с дочерью Роуз. Но сам же и ответил на вопрос: «Меня ничего не интересует. Пропало желание жить»[137].

Но все же можно сказать, что победил Лос-Анджелес, ведь он стал активно развиваться, а в капитализме это сродни победе, разве нет? Сегодня в Большом Лос-Анджелесе проживает 18,7 млн человек. Это двадцатый по величине мегаполис мира.

* * *

Без воды сады и пшеничные поля, на которых полвека держалась долина, были обречены. Начался стремительный упадок. В 1920 году в Мансанаре (с испанского – «яблоневый сад») возделывалось около 5 тыс. акров[138] яблоневых, персиковых и грушевых садов. Кроме того, там выращивали цветы, овощи, картофель и кукурузу. Фрукты из Мансанара выигрывали конкурсы на ярмарке штата в Сакраменто и обеспечивали небольшое процветающее поселение, где были 25 домов, двухкомнатная школа и универмаг. Уже через 10 лет все это пустовало [139]. Пайюты, которых двумя поколениями ранее изгнали с их земель, работали на фермеров и владельцев ранчо в долине. Оставшись без сельскохозяйственной работы, они столкнулись с нищетой. В Мансанаре никто не жил до марта 1942 года – тогда, после нападения на Пёрл-Харбор, город использовали в качестве концлагеря для интернирования 10 тыс. американцев японского происхождения. «Мы спали в пыли, мы дышали пылью, мы ели пыль, – вспоминал один из узников. – Забыть такое отвратительное существование невозможно, как бы мы ни старались сохранять терпение, понимать и храбро принимать ситуацию»[140].

Пышная долина, которую некогда называли «Швейцарией Запада», теперь превратилась пустыню. Озеро, простиравшееся на 110 квадратных миль[141], высохло и почти исчезло к 1926 году. Вдоль западного побережья осталось несколько водоемов с гиперсоленой водой. Их заполонили галофильные археи (это такие одноклеточные организмы), из-за чего вода окрасилась в красный. Значительная же часть дна сияла белизной – и это жуткое сияние на горизонте наблюдали водители, ехавшие по 395-му шоссе в сторону Рино.

Когда дул ветер (а в длинной и узкой долине Оуэнс он действительно мощный), дно озера «возможно, становилось самым крупным или самым интенсивным на планете источником пыли, возникшим из-за человека», – пишет Тодд Хинкли из Геологической службы США[142]. С уверенностью можно сказать, что это был крупнейший источник пыли в стране: годовые объемы пыли составляли от 900 тыс. до 8 млн тонн. Во время сильной пыльной бури со дна озера могло подниматься 50 тонн пыли в секунду – а это приводило к высочайшей концентрации PM10 в воздухе за всю историю американских наблюдений[143].

«Ежегодно выбрасывается 300 тыс. тонн пыли, и она не исчезает бесследно, – говорил на судебном слушании о загрязнении воздуха Гарри Уильямс, представитель племени пайютов из Бишопа. – Умножаем 300 тыс. на 80 лет. Все это где-то оседает. Пыль опускается на водно-болотные угодья, на животных. И она влияет на все вокруг»[144].

Шлейфы пыли поднимались высоко в воздух и летели на север над Белыми горами. Там они цеплялись за древние остистые сосны. Это удивительные деревья – старейшие в США. Возраст некоторых – 4,8 тыс. лет, то есть они были саженцами, когда египтяне строили первые пирамиды. Эти деревья настолько же древние, как само понятие «города». Если вы добрались до них по длинному бездорожью и увидели вживую, вам может показаться, что они существуют вне времени и пространства. Но пыль им все же вредит, окутывая мучнистой белой пеленой. Это едкие щелочные соли.

Жителям на дне долины пыль тоже навредила. Они называли ее «туманом Килера» в честь города на берегу бывшего озера. «В детстве я и правда считала ее туманом, – писала в 2006 году Карен Пайпер, выросшая тут же, в Риджкресте. – Потому что она, словно туман, надвигалась с гор и заслоняла солнце. Она висела в воздухе, как туман, даже когда не было ветра. Бывали дни, когда солнце исчезало и было трудно дышать, но никто так и не объяснил мне, что это такое. И тогда еще никто не знал, что это опасно»[145].

«Эта пыль, похожая на муку, накрывает мой родной город, когда дует ветер, – говорит Пайпер. – Иногда она белая от соли, иногда розовая от водорослей, иногда – грязно-серая».

Ветер поднимал в воздух и разносил именно соль. Дно