Черный терем. Первый русский царь Иван Грозный и его жены – как любовь определяла политику и как политика определяла любовь - Максим Юрьевич Эвальд

Но Иван Васильевич, разумеется, нашел выход из положения: если уж царь чего-то пожелал, то никто не мог его остановить. Но все-таки требовалось соблюсти приличия (да, на тот момент Грозный еще беспокоился о внешней пристойности).

Как раз в то время скончался митрополит Московский и всея Руси Кирилл. Пользуясь этим, царь созвал в Москве церковный собор. А председательствовать на соборе он назначил архиепископа Новгородского и Псковского Леонида.

Леонид вообще водил большую дружбу с опричниками и пользовался расположением и доверием государя. Карамзин в своих сочинениях отзывается об архиепископе как о «корыстолюбце и угоднике мирской власти».

На соборе Грозный заявил, что, ввиду болезни Марфы Васильевны, он не успел консумировать их брак, и девушка не стала ему женой по-настоящему. В пересказе Карамзина его речь звучит так:

«Злые люди чародейством извели первую супругу мою Анастасию. Вторая, Княжна Черкасская, также была отравлена, и в муках, в терзаниях отошла ко Господу. Я ждал немало времени и решился на третий брак, отчасти для нужды телесной, отчасти для детей моих, еще не достигших совершенного возраста: юность их претила мне оставить мир; а жить в мире без жены соблазнительно. Благословенный Митрополитом Кириллом, я долго искал себе невесты, испытывал, наконец избрал; но зависть, вражда погубили Марфу, только именем Царицу: еще в невестах она лишилась здравия и чрез две недели супружества преставилась девою. В отчаянии, в горести я хотел посвятить себя житию Иноческому; но видя опять жалкую младость сыновей и Государство в бедствиях, дерзнул на четвертый брак. Ныне, припадая с умилением, молю Святителей о разрешении и благословении».

Правду ли утверждал грозный царь? Не можем знать. Теоретически возможно, что Иван не лукавил. Но в его ли характере было две недели смиренно ждать, пока супруге станет лучше? Вряд ли. К тому же Марфа Васильевна ведь была достаточно здорова на момент свадьбы, чтобы выдержать длинное и пышное торжество. Да и всего через шесть дней после этого она присутствовала на другой свадьбе – царевича Ивана Ивановича и Евдокии Сабуровой.

Так что вряд ли ее состояние было настолько тяжелым, чтобы помешать Ивану Васильевичу исполнить то, что высокопарно зовется супружеским долгом. Скорее, болезнь Марфы послужила удачной уловкой для царя, чтобы выбить разрешение на четвертый брак.

Замысел удался. Высшее духовенство официально подтвердило, что брак не был консумирован и Грозный «не разрешил девства» Марфы Собакиной, а значит, их свадьба как бы «не считается». В порядке исключения церковь дала добро на очередной брак. Решение было ожидаемым: даже если бы церковники попытались воспротивиться воле царя, то он просто расправился бы с ними и поставил новых на их места. Так что они сдались, что называется, без боя.

Правда, на государя все же наложили епитимью: в течение года он не имел права входить в храм, а причащаться разрешалось только на Пасху. Впрочем, епитимью могли снять до истечения срока, если бы царь пошел в поход «против недругов за святыя Божия церкви».

Для крайне религиозного царя наложение епитимьи должно было стать серьезным искуплением. Но Грозный к тому моменту уже достаточно мало считался с религиозной стороной жизни. Духовенство, бывшее одним из столпов царской власти и ключевой сферой влияния, стремительно теряло при Иване Васильевиче свои позиции. И чем дальше – тем больше.

Недолгий брак

Разрешение на бракосочетание было выдано Ивану Васильевичу Грозному 29 апреля 1572 года. В следующем месяце (точная дата не сохранилась) уже состоялась его свадьба с Анной Алексеевной Колтовской. Информации о ходе церемонии тоже, к сожалению, не осталось до наших дней.

Летом Иван Грозный вместе с молодой женой переехал в Новгород, где пожелал основать себе новую резиденцию. Да, в том самом Новгороде, который он ранее так жестоко разорил. Вместе с ним в город приехали его сыновья и весь двор. Как пишет новгородский летописец,

«того же лета царь православный многих своих детей боярских метал в Волхову-реку, с камением топил».

Видимо, новый брак не улучшил его нрава, и он продолжал разбираться со своим окружением, подозревая бояр в крамоле и заговорах. В Новгороде Иван Грозный находился примерно до конца лета, там же составил духовную грамоту (завещание), в которой отписал новоиспеченной супруге город Ростов со всеми его волостями, селами и пошлинами.

В случае смерти Ивана Анна получила бы 14 сел и деревень в разных уездах: Московском, Ярославском, Юрьев-Польском. Также в духовной грамоте царь оставил распоряжения на случай рождения у него от Анны сына или дочери. Однако среди историков встречается предположение, что это завещание было написано для другой жены, тоже Анны, но Васильчиковой, а к Колтовской отношения не имеет.

А все же брак был вроде как удачным, несмотря на его непродолжительность. Анна обладала, как сказывали, веселым и живым нравом, умела подстраиваться под настроения царя, так что он проводил на женской половине дворца много времени. В народе царицу успели полюбить.

16 августа, согласно второй Новгородской летописи, царица Анна совершила молебен в церкви Премудрости Божией Софии и посетила мощи святых. На следующий день она уехала из Новгорода в Москву.

В общем-то, это стало началом конца недолгой семейной жизни. Уже в сентябре 1572 года она была сослана в монастырь и пострижена в монахини. Что произошло? Почему брак, ради которого Грозному пришлось (возможно) хитрить и изворачиваться, продлился менее полугода?

Современники царя и историки предлагают разные версии событий. Например, уже упомянутый как-то посол Священной Римской империи Даниил Принтц фон Бухау указывал, что царица оказалась в опале из-за бегства князя Курбского. Этого быть никак не может, ведь Курбский сбежал в 1564 году, за восемь лет до описываемых событий.

Версия, что царь избавился от жены по причине ее бесплодия, тоже никак не выдерживает критики. Пяти месяцев брака явно мало, чтобы обвинить супругу в неспособности произвести потомство.

Но есть еще две версии, не противоречащие друг другу. Во-первых, Анна Колтовская могла просто очень быстро разонравиться царю. К сожалению, мы не знаем, чем именно она могла ему не угодить.

Во-вторых, к опале Колтовских мог приложить руку хорошо нам знакомый Малюта Скуратов. Напомним, что его попытка породниться с царем потерпела крах, когда его дальняя родственница Марфа Собакина скоропостижно скончалась.

Раздосадованный Малюта был, вне сомнений, недоволен тем, как быстро царь нашел себе новую жену. И по традиции, Колтовские могли обрести заметное влияние на царя через свою родственницу Анну – ведь такое уже происходило в каждом из трех предыдущих браков.

Руслан Скрынников приводит возможное объяснение мотивов Малюты Скуратова. По его мнению, главу опричников тревожило быстрое возвышение временщика Бориса Тулупова. Князь Тулупов тоже был опричником, а также воеводой, окольничим и фаворитом царя. В тот период он