Древняя Русь: имидж-стратегии Средневековья - Илья Агафонов
Тезки и святые
Запрет на наречение новорожденного члена княжеской семьи в честь одного из здравствующих родственников становится менее строгим уже с конца XII века. Сначала отцы начинают давать своим сыновьям собственные крестильные имена, а позже к ним присоединяются и мирские. С XIII столетия такие совпадения нехристианских имен появляются также у здравствующих дедов и дядьев с их внуками и племянниками соответственно. Отчасти такой подход к выбору имени мог быть связан с желанием утвердить преемственность власти, попыткой дать понять всем окружающим, кого правитель считает своим наследником и чей путь он должен повторить.
Может показаться, что запрет на повторение имен и вовсе исчезает из традиций княжеского имянаречения – уж больно много тезок появляется в XIV–XVI веках. У Московского князя Ивана Калиты (1325–1340) один из сыновей был Иоанном, у Симеона Гордого – такой же Симеон, Василий II Темный был сыном Василия I, Иван Молодой – Ивана III. Даже у Иоанна IV Грозного один из сыновей также был Иваном. Такие «отчие имена» становятся все более и более популярными, однако настоящими тезками двое Иванов, Василиев или Симеонов все же не были. А кем тогда?
Все дело в смысловых отличиях, которые содержали в себе древнерусские имена. Во времена домонгольской Руси имя, которое получал ребенок, уподобляло его не только конкретному уважаемому предку, что носил это же самое имя, но также и всей плеяде князей, которые в принципе носили то же имя. В случае с христианскими именами все было примерно так же. Любой княжич, нарекавшийся Василием, чтил не только своего патронального святого, допустим, Василия Великого, но вообще всех святых Василиев: Василия Анкирского, Василия Амасийского, Василия Парийского и так далее. Происходило своеобразное объединение генеалогии – как родовой, так и христианской.
Позднее этот именной синтез сменяется весьма скрупулезным и тонким анализом, суть которого – в точном соотнесении конкретного имени с конкретным святым. Все для того, чтобы не путаться в тезках. Такой подход позволял аккуратно обойти запрет на именование ребенка в честь живого предка – ведь его покровителем становился другой святой, а значит, и сам смысл имени несколько менялся. Сын, названный в честь правящего отца, или внук, получивший имя, совпадающее с именем его царствующего деда, получал небольшой бонус в виде четко считываемой преемственности. Мол, вот он – живой наследник не менее живого государя. Однако отличие все равно сохранялось, как раз из-за разницы святых покровителей.
Взять, к примеру, царя Ивана IV и его сына Ивана Ивановича. Святым покровителем сына был святой Иоанн Лествичник – греческий богослов и философ V–VI веков. День его памяти приходился на 30 марта, а дата рождения Ивана Ивановича приходится на 28–29-е число того же месяца. Забавно, что на 30 марта по ряду месяцесловов приходилась также память и других святых с именем Иоанн – Иоанна Иерусалимского и Иоанна Безмолвника. Поэтому выбор у царя при наречении своего сына был. Однако то, что выбран был именно Иоанн Лествичник, считывается довольно ясно. Вскоре после смерти своего сына Иван IV отдает приказ о строительстве придела Иоанна Лествичника в Архангельском соборе – фамильной усыпальнице правящей династии.
Официальным же покровителем самого Ивана IV был Иоанн Предтеча, или же Иоанн Креститель. Определить его удается довольно просто, ведь сын Василия III родился 25 августа 1533 года, а день Усекновения главы Иоанна Предтечи приходится на 29-е число. Тут появляется вопрос. А почему Ивана IV не нарекли в честь святых, память которых приходится именно на день его рождения – апостолов Тита и Варфоломея? Тут все оказывается просто. Иоанн Предтеча стоит в «реестре» уважаемых святых существенно выше, а потому наследнику великого князя такое имя подходит гораздо больше. Да и родовая связь таким образом сохраняется гораздо лучше.
Однако выбор христианского имени для сына не был связан лишь с календарными деталями его рождения. Иначе все было бы слишком просто. Если посмотреть на другую пару Иоаннов, Ивана III и Ивана Молодого, ситуация оказывается похожей. Официальным святым покровителем самого великого князя был один из отцов церкви – Иоанн Златоуст, день памяти которого приходится на 27 января. Сам Иван Васильевич родился 22-го числа первого месяца 1440 года – вроде пока неплохо.
Однако княжич Иван Молодой родился в середине февраля 1457/58 года, в первую неделю Великого поста, посвященную святому воителю Федору Тирону. Мало того что на 17 февраля приходился неподвижный праздник самого Федора, так еще и в первую субботу Великого поста праздновалось явление святого Федора константинопольскому епископу Евдоксию. С чего тогда Иван Молодой стал именно Иоанном, получив в святые покровителем того же самого Иоанна Предтечу? Конечно, в феврале есть свой праздник, посвященный святому крестителю, однако княжич родился за неделю с лишним до него. С чего вдруг наследника великокняжеского престола нарекли не так, как «повелевал» месяцеслов, тем более что имя Федор в числе родовых имен Рюриковичей присутствовало уже давно?
Тут в дело вступает своеобразная династическая практичность Московских князей. Что Иван Молодой, что царевич Иван Иванович рассматривались своими отцами как наследники престола. А потому выбор имени был связан не столько с церковной традицией, сколько с нуждами самих государей обозначить особое положение своих сыновей. Они наследники, а потому их имена, повторяющие имена отцов, должны говорить сами за себя. Тем более интересно, что и Иван Молодой, и Иван Иванович имеют в числе своих покровителей именно Иоанна Предтечу. Последнему просто очень повезло стать святым покровителем двух наследников. А сыну Ивана Грозного соотнесение не только с отцом, но и с покойным дядей было большим подспорьем. Иван Иванович становился не просто наследником своего отца с аналогичным именем, но также и воплощением идеи династического наследника, которую еще его дед Иван III вложил в своего старшего сына.
Подобные игры с именами княжичей и совпадением их святых патронов могли начаться в среде московских Рюриковичей не случайно. Ведь если взять, например, князя Ивана Калиту, то его покровителем из числа святых был тот же Иоанн Предтеча. С его сыном – Иваном Красным – у историков возникают сложности. Однако есть немалый шанс, что уже его покровителем был Иоанн Лествичник – тот же святой, что стал заступником царевича Ивана Ивановича.
Аналогичная ситуация была и с именем Даниил. Так, Даниил Столпник, христианский
