Нефритовая лиса - Крис Велрайт

Она дёрнулась сильнее, но он только вдавил её в землю ещё крепче.

— Потому что твой трусливый братец убежал в тот же день, поджав хвост.

В его голосе кипела ненависть.

— Примчался к родителям, спрятавшись за юбку матери.

Слёзы жгли её глаза, а тело тряслось от страха.

— Думал, что родня откупится.

Его пальцы сжали её запястья так сильно, что она почувствовала, как они немеют.

— Но нет.

Он снова засмеялся.

— Я понял, как отомстить ему за унижение своей сестры.

Шу Чао придвинулся ещё ближе, его дыхание было обжигающе горячим.

— Понял, когда увидел тебя.

Шу Чао резко дёрнул её за рукав, ткань треснула, натянувшись, готовая порваться.

Но вдруг он зашипел от боли. Его рука дёрнулась назад, будто он обжёгся.

— Проклятие! — прошипел он сквозь зубы.

Ицин не сразу поняла, что произошло. Но потом её взгляд упал на булавку. Ту самую, что дала ей шаманка. Она всё ещё была приколота к её платью.

Шу Чао сжимал ладонь, из проколотого места тонкой струйкой сочилась кровь. На одну короткую, бесценную секунду он отвлёкся. Паника захлестнула Ицин. Она попыталась закричать, но горло сдавило страхом, голос не слушался её. Тело отказывалось повиноваться. Она могла только дышать — судорожно, прерывисто.

Но она должна была двигаться. Спастись.

Ицин попыталась отползти, но Шу Чао, стиснув зубы, вновь кинулся на неё. Он был разъярён. Его глаза горели ненавистью. Он не собирался отпускать её. И тогда в голове Ицин пронеслась странная мысль. Не мысль. Приказ. Заставивший её руку сдёрнуть с платья заострённую булавку.

Она не думала. Не сомневалась. Просто сделала это. Вырвала тонкий металлический стержень, направила его на Шу Чао и зажмурилась, предчувствуя, как он сейчас навалится на неё. Как его вес снова придавит её к полу. Но вместо этого раздался крик. Не её. Его. Пронзительный, ужасный, нечеловеческий. А потом что-то горячее хлынуло на её лицо.

Ицин открыла глаза…

Булавка.

Она угодила ему прямо в глаз. Шу Чао бросился в сторону, хватаясь руками за лицо.

Он заметался по комнате, врезаясь в мешки с зерном, сбивая с полок корзины. Он стонал, завывал, словно зверь, загнанный в ловушку.

Ицин испуганно попятилась, судорожно загребая руками по полу. Её дыхание было прерывистым, грудь сжималась от ужаса. Она должна выбраться. Она должна бежать.

Шу Чао, еле держась на ногах, бросился к двери. Он распахнул её так, что петли скрипнули, а сам он ударился плечом о косяк. И тогда… Завопил.

Громко и отчаянно.

— Отец! Отец, помоги мне!

Его голос разнесся эхом по поместью. Ицин застыла. Сердце застучало, как бешеное.

Она замерла в страхе.

Внезапно из темноты, сбоку, появился силуэт. Чжэнь. В его руке был меч, а сам он выглядел собранным и готовым ко всему.

Один удар. Одно движение, исполненное без колебаний. Лезвие вспыхнуло в лунном свете, прорезая воздух. И голова Шу Чао слетела с плеч.

Она покатилась вниз, ударяясь о камни гравийной дорожки. Глаза его всё ещё были открыты. И всё ещё были полны ужаса. Тело осталось стоять на мгновение, а потом рухнуло.

А следом пришла тишина. Чжэнь замер, не глядя на сестру.

— Тяжелая будет ночь, — наконец произнёс он, и его голос был спокоен.

Часть вторая

Глава первая

Всё словно расплывалось в темноте, как краски, размытые дождём. В голове Ицин звучал один нескончаемый гул: голоса, крики, топот ног, звон оружия. В поместье началась настоящая паника.

Взрыв возгласов и лязг металла оглушали её, делая окружающее нереальным, пугающим сном, из которого не было выхода.

— Убийство! Господин мёртв! — чей-то голос, надрывный и полный ужаса прорезал ночную тишину.

— Закрыть ворота! Никого не выпускать! — распоряжался кто-то из старших стражников, и вскоре послышалось, как тяжёлые створки начали медленно смыкаться, отрезая выход из поместья.

Чжэнь не мешкал. Он схватил Ицин за руку, рывком поднял на ноги и потащил прочь от окровавленного тела. Её ноги подкашивались, дыхание сбивалось от страха.

— Быстрее, — резко бросил он, сжимая её запястье так сильно, что оно онемело.

Но стоило им выйти из подсобки, как из темноты тут же появилась Тенин. Её глаза расширились от страха, когда она увидела измученное лицо госпожи, смятое платье и кровь.

— Госпожа! — сорвалось с её губ прежде, чем она успела себя сдержать.

Ицин рухнула в её объятия. Руки служанки крепко обняли её, мгновенно накинув на плечи плащ.

— Тихо, госпожа, всё хорошо… Мы должны уйти…

Но их заметили. Из-за угла выбежала группа вооружённых людей. Это были стражники министра Чао. Они остановились, их взгляды упали на распростёртое и обезглавленное тело Шу. Кровь густыми лужами растекалась по камням двора. Они замерли, осознавая увиденное, и затем их глаза медленно поднялись, уставившись на Чжэня. Его меч, висевший на поясе, был окровавлен. Красные капли стекали с лезвия, падая на камни. Воины министра переглянулись между собой, их лица напряглись. Почти одновременно их руки легли на рукояти мечей.

Чжэнь мгновенно среагировал. Он резко развернулся, схватил Ицин под локоть и рывком стянул с неё плащ, чтобы не было сомнений, кто перед ними.

— Мою сестру обесчестили! — его голос громовым раскатом пронёсся над двором. — Шу Чао заманил её сюда! Он хотел взять её силой!

На миг повисла тишина. Ицин замерла, её дыхание сбилось, а кровь застыла в жилах.

Что он делает? Она не верила своим ушам. Зачем? Слова Чжэня опалили её позором.

Зачем он говорит об этом вслух? Зачем унижает её перед всеми? Зачем выставляет это напоказ? Ицин опустила голову, чувствуя на себе взгляды.

Стражники перешептывались. Наследник министра… и дочь хозяина дома.

Это было громкое обвинение.

Но прежде, чем кто-то успел ответить, где-то в глубине двора раздался лязг мечей.

Казалось, весь воздух вокруг завибрировал от напряжения. Что-то происходило у главных ворот.

— Нас атакуют! — раздался новый крик.

Стражники почти разом развернулись, кто-то метнулся к выходу. Но им навстречу выбежали воины дома Дзяо.

Стража министра среагировала быстро — их мечи были обнажены, они мгновенно сомкнули ряды, готовясь отразить атаку. Люди отца Ицин, зная расположение двора, воспользовались этим преимуществом: двое прыгнули на крыши пристроек, откуда могли стрелять сверху. Оставшиеся атаковали врагов с двух сторон, отрезая им пути к отступлению. Блеснули клинки, загремела броня.

— Остановитесь! — раздался чей-то глухой голос. — Это измена! Нападение на людей министра — смертельный приговор!

—